Тициан
впоследствии будет изображать человеческие фигуры, но и власть
выразительного натурализма, характерную для позднего Возрождения.
Со смертью Джорджоне в 1510 году и отъездом в Рим одного из самых
многообещающих художников Себастьяно Лучани в 1511 году, когда Беллини уже
восьмидесятилетний старик, Тициан, бесспорно, становится главой
венецианской живописной школы.
С этого момента в обязанности Тициана входит рисование официальных
портретов дожей.
Он является главой хорошо управляемой самостоятельной школы и получает
от венецианской знати и северных купцов множество заказов на религиозные и
мирские сюжеты, прежде всего на портреты. Однако произведением, которое
после первого замешательства, вызванного его революционной новизной
относительно венецианской изобразительной традиции, поставило Тициана в
один ряд с величайшими художниками эпохи Возрождения, с Рафаэлем и
Микеланджело, стала «Ассунта». Написанная по заказу венецианского монастыря
францисканцев дей Фрари, картина была помещена над алтарем после
торжественной церемонии. Поначалу полотно чуть не было отвергнуто из-за
своей поистине революционной новизны. На самом деле, создавая этот шедевр,
Тициан ломает все традиции обычной для этой тематики иконографии, чтобы
вновь обратиться к схемам композиции Рафаэля и пластике фигур Микеланджело.
Художник пренебрег обычными намеками на смерть и оплакивание, сосредоточив
внимание картины на центральной фигуре Марии, поднимающейся в лучах
божественного света к престолу Всевышнего. Ее поддерживает сияющий полукруг
ангелов, а на земле бушует радостное волнение апостолов. Непосредственность
происходит из-за совмещения драматической силы и динамического напряжения,
которые выражены неповторимым тициановским красным цветом, омытым ярким
сиянием. Эта картина была заказана ему в 1516 году францисканцами церкви
Санта Мария Глориоза дей Фрари и торжественно представлена миру в 1518
году. В ней Тициан достигает того сочетания драматической силы и
драматического напряжения, подкрепленного исключительной насыщенностью
цветовой гаммы, которое станет его визитной карточкой как художника.
Слава Тициана быстро распространяется за пределами Венеции, и из-за
него начинают соперничать лучшие дворы Италии и Европы, прежде всего
благодаря его непревзойденному дару портретиста. Альфонсо д,Эсте, герцог
Феррады, приглашает его завершить украшение «алебастровой комнаты», своего
частного кабинета, оставленное незаконченным Джованни Беллини и, к
сожалению, разрушенного уже к концу XVI века. Между 1516 и 1524 годами
Тициан создает для него три «вакханалии», или «поэмы», как называет их сам
художник: «Праздник Венеры», «Андрийские вакханалии» и «Вакх и Адриадна».
Языческие сюжеты на этих полотнах дышат игривостью и чувственностью,
элегантностью формы, богатой и звучной цветовой гаммой. Тициан подходит к
этой теме, избегая привычной идиллической или археологической
интерпретации, свойственной аналогичным сюжетам работы Беллини или
Монтеньи, чтобы даровать жизнь новому игривому миру. На острове Андрос, во
время дионисийского, воды ручья превращаются в вино, а эротический восторг
вовлекает жителей в безудержный танец. На первом плане прекрасная вакханка
прилегла на землю и дремлет; чаши вина ходят по кругу среди музыкантов,
любовников, танцоров, а на холме возлежит опьяненный и обессиленный старец.
Фигуры полны жизни, золоченый свет проникает сквозь листву, создавая тень,
бросая теплый отсвет на блюда и тела, пропитывая зеленеющий склон, образуя
плотный прозрачный покров. В период пребывания Тициана в Ферраде появляются
также и знаменитые портреты, такие как изображение придворного сановника
Винченцо Мости. Картина является шедевром игры на хрупком равновесии
различных оттенков серого цвета и изысканных световых линий. Лицо
придворного оттенено яркой вышивкой переливчатого воротника рубашки:
технический прием, достаточно характерный для тициановского искусства
портрета.
Даже родственник Альфонсо, герцог Мантуи Федерико II Гонзага, донимает
Тициана приглашениями и необыкновенными дарами. В числе прочих произведений
ему принадлежали датированный приблизительно 1525 годом знаменитый портрет,
ныне хранящийся в Прадо (где герцог предстает в ярком голубом костюме,
который еще больше оттеняет белая шерсть изображенного рядом пса), и
«Снятие с креста», а также утерянная серия портретов двенадцати римских
императоров, «Цезари», созданная в 1538-1539 годах и воссоздаваемая только
по гравюрам и многочисленным копиям.
В то же время на волне успеха «Ассунты», Тициан получает множество
заказов – как на родине, так и за границей – на оформление алтарных ниш. В
1519 году Тициан берется написать для Якопо Пезаро огромное «Святое
семейство» («Мадонна семейства Пезаро»). Полотно было закончено в 1526 году
и помещено над семейным алтарем в церкви Санта Мария Глориоза дей Фрари. В
этой картине художник оставляет традиционную пирамидальную структуру с тем,
чтобы избрать плотную диагональную композицию, пронизанную пересечениями
взглядов и жестов и помещенную в тень двух огромных колонн. На первом плане
изображено коленопреклоненное семейство заказчика.
В 1520 году для церкви Святого Франциска в Анконе создается «Пала
Гоцци» с Мадонной, святым Франциском и святым Альвизием, написанным с
заказчика. В 1522 году – полиптих «Воскресение» церкви Сан Назарио е Чельсо
в Брешии для папского легата в Венеции Альтобелло Аверольди. На этой
картине фигуры из разных групп, с их общими цветовыми и световыми деталями,
пластикой и резко акцентированными анатомическими подробностями, снова
напоминают фрагменты античной и современной скульптуры. В частности,
изображенная здесь фигура святого Себастьяна рождает Ассоциации с работами
Микеланджело.
Эти два произведения окажут огромное влияние на местные художественные
школы, тогда как в Венеции самого восторженного приема удостоится полотно
«Убиение святого Петра-мученика», написанное в 1528-1530 годах для
доминиканской церкви Святых Иоанна и Павла и утерянное, скорее всего, в XIX
столетии во время пожара.
Важным эпизодом в развитии тициановской карьеры явилась встреча
художника с императором Карлом V, произошедшая в Болонье в 1530 году во
время коронации, которую проводил папа Клемент VII. Тициан становится
любимым художником монарха, установив с ним прекрасные «профессиональные»
отношения, которые он поддерживал впоследствии и с сыном Карла Филиппом и
всем испанским двором на протяжении сорока лет. От императора исходили
многочисленные заказы и высокие почести: в 1533 году Тициан был удостоен
рыцарского звания и титула графа и Кавалера золотой шпоры, достигнув славы
и общественного положения, недоступного другим художникам.
В тридцатые годы Тициан налаживает также отношения с урбинским двором.
Между 1536 и 1538 годами он пишет портрет герцога Франческо Марии делла
Ровере, изображенного в доспехах и при регалиях генерал - капитана
Венецианской республики, а также портрет его супруги, Элеоноры Гонзага. Эти
картины сочетают преклонение перед высоким общественным положением с тонким
психологическим анализом – одной из характеристик, делающих Тициана
наиболее выдающимся портретистом эпохи. Знаменитая «Венера Урбино»
посвящена, однако, сыну Франческо, Гвидобальдо. Написанная в 1538 году, это
Венера, которая, забыв мечтательное уединение своей непосредственной
предшественницы, вышедшей из под руки Джорджоне, предлагает зрителю всю
свою красоту и чувственность, обратив к нему полный соблазна взгляд.
Картина написана с той же женщины, что и другое произведение урбинского
цикла, так называемая «La Bella». Созданная для Гвидобальдо, «Венера», один
из шедевров тициановской классики, скорее всего призвана служить аллегорией
супружества, утонченным, но убедительным примером чувственности для не
блиставшей особенной красотой юной супруги Гвидобальдо, Джулии Варано да
Камерино, вышедшей замуж за герцога в 1534 году в возрасте всего десяти
лет. Эта Венера – богиня плотской любви, раскинувшаяся в алькове и
предлагающая зрителю свою великолепную наготу. В руке она держит букет роз
– традиционный атрибут богини, как и стоящий на подоконнике мирт. Однако
черты лица богини совершенно индивидуальны, взгляд ее не рассеян; она
смотрит на зрителя открыто и призывно. Вокруг изображен не дикий пейзаж, но
внутренние покои богатого венецианского дворца, со всеми атрибутами
повседневной жизни: двумя горничными, вынимающими из сундука наряды своей
госпожи. Тициан не хотел создавать настоящего кружка своих последователей,
предпочитая окружить себя помощниками, не имевшими своего стиля, но
преданными и верными. Среди них его сын Горацио, которому художник доверял
