Сюрреалистическое искусство Сальвадора Дали
По словам исследователей Робера и Никола Дешарнов, «1950 год
становится переломным в творчестве Дали… Как и большинство художников того
времени, он не может преодолеть порожденный войной надлом иначе, чем через
поиск абсолюта за пределами собственного гения. Путь к этому преодолению он
находит в религии», - утверждают искусствоведы. Не испытывая подлинную веру
в полной мере, Дали уверен, что несет в себе мистическую истовость Испании.
Он стремится стать «божественным Дали» (его собственные слова).
С. Дали порвал с авангардистами, поверхностно, по его мнению,
относившихся к истории и искусству, и обратился к классике. Он стал
создавать произведения мистического характера – на религиозные темы.
Первыми религиозными творениями художника стали два варианта
«Мадонны Порт-Лигата» с их символами (яйцо, например, подвешенное в виде
раковины) в духе Пьеро делла Франчески – живописца – новатора эпохи
Возрождения. Это висящее над головой Девы Марии, Царицы Небесной, яйцо
воплощает идею того, что, по словам Дали, над головой Богоматери
«сосредоточено наибольшее притяжение, к ней тяготеет мир». Интересны
утверждения Дали этих лет, связанные с критикой современных ему
авангардистов: «Они пишут дерьмо, материал их произведений выводится
непосредственно их собственными физиологическими каналами, без малейшего
участия души или сердца». Душа и сердце руководят С.Дали при создании им
религиозных полотен. А зрителю он говорит: «Смотреть – значит думать». В
свои союзники он берет в эти годы П. Пикассо и славит его в своем
«Мистическом манифесте» 1951 года. Напряженно трудится Дали над картиной
«Христос святого Хуана де ла Крус». Сфера, символизирующая атомное ядро, и
религиозный экстаз соединяются в полотнах Дали. Придуманная им атомарная
техника помогает художнику выразить свои мистические религиозные
переживания. Это следующие картины: «Лазурное корпускулярное Вознесение
Мадонны», «Евангельский натюрморт», «Ядерный крест», «Корпус гиперкубус»
(распятие), «Тайная вечеря», «Ангел», «Святой Иаков Великий», «Вселенский
собор», «Крест ангела».
Остановимся на его прекрасном творении – «Вселенском соборе» 1960
года, соединившем в себе традиции Микеланджело, Леонардо да Винчи, Рафаэля
и самобытность Дали. Впечатляют размеры картины: 300х254 см – традиция
Микеланджело. На втором плане этого шедевра грандиозная церковь в романском
стиле, величие которой подчеркивается фигурой, сходной с работами великого
итальянца эпохи Возрождения. Фигура вписана в портал храма и будто
вырастает из него. Он закрыл лицо рукой, отвергая, не желая видеть эту
реальность, этот мира греха и порока.
Христа, также отвергающего этот мир, мы видим в «Страшном суде»
Микеланджело. Ликом грозным и непреклонным повернулся он к грешникам,
проклиная их, к великому ужасу Богоматери, которая, сжавшись в своем плаще,
слышит и видит всю эту погибель. Христа окружают бесчисленные фигуры
пророков и апостолов и особняком среди них Адам и св. Петр.
Находящийся здесь один из них (Адам)– знак того, что он предок
людей, явившихся на суд, другой (Петр) – знак того, что он основа
христианской религии. У его ног прекрасная фигура св. Варфоломея,
показывающего содранную с него кожу. Здесь и св. Лаврентий, равным образом
нагой, и счета нет бесчисленнейшим святым мужского пола и женского и прочим
фигурам, женским и мужским, вблизи и вдали; они обнимают друг друга и
ликуют, получив вечное блаженство по милости Божьей и в награду за
содеянное ими. Под фигурой Христа семь ангелов с семью трубами, описанных
евангелистом Иоанном. Они призывают на суд, и волосы дыбом встают у того,
кто смотрит на них, от ужаса, явленного на их лицах. Недаром изображены
рядом с ними семь смертных грехов; в дьявольском обличии они влекут вниз, к
аду, души, пытающиеся улететь к небу. Микеланджело показал миру, как
мертвые, воскресая, облекаются костьми и плотью из той же земли и как,
поддерживаемые другими ожившими людьми, они взлетают к небу, причем души,
уже вкусившие блаженство, оказывают им помощь. Харон яростно бьет веслом
души, сброшенные дьяволами в барку. Лица грешников выражают греховность и
вместе с тем боязнь вечного проклятья. Как видим, гениальная фреска
Микеланджело поражает глубиной мысли, широтой воплощения евангельских
картин, мощью воображения, потрясающим владением искусством композиции.
Возможно С. Дали хотел создать нечто конгениальное: «Теперь, когда мне
сорок пять, я хочу написать шедевр и спасти современное Искусство от хаоса
и праздности – и сделаю это! Вот книга, повествующая об этом крестовом
походе. Посвящаю ее всем молодым, тем, кто верит в истинную живопись». Так
говорил С. Дали в предисловии к своей книге «Пятьдесят волшебных секретов»,
в которой проявил себя как живописец и теоретик. Следовательно, общение с
мировой художественной культурой привело С. Дали к необходимости ее
спасения. И он избирает путь переосмысления классических сюжетов мирового
искусства. В фреске «Страшный суд» на алтарной стене «Сикстинской капеллы»
(1535-1541) Микеланджело воплощает религиозную тему как человеческую
трагедию космического масштаба. Немыслимая в условиях ограниченного
пространства стены, картина представляет грандиозную лавину могучих тел
людей: возносящихся праведников и низвергающихся в ад грешников. Творящий
суд гневный Христос, обрушивая проклятья, осуществляет возмездие, которого
требуют святые мученики. Казалось бы, справедливость торжествует над злом.
Однако фреска воспринимается зрителями как трагическая катастрофа, как
воплощение мысли неизбежности крушения мира. Святой Варфоломей с
собственной содранной кожей в руках полон устрашающего отчаяния. Вся эта
трагичнейшая кипень привлекла С. Дали, стремящегося к воплощению
катастрофичности мира. Вместо лица святого Микеланджело на содранной коже
написал свое лицо как маску с трагической гримасой. Изображая себя на своих
картинах, Дали продолжил классическую традицию Высокого Возрождения.
Несомненно и то, что художника-сюрреалиста ХХ века привлекло и
композиционное решение фрески: в противовес ясной архитектонике
(построению) в организации фигур, Микеланджело экспрессивно подчеркивает
стихийное начало – вихрь, смятение, и все человеческие тела увлечены общим
потоком. Этот композиционный прием воспринял испанский живописец
трагичнейшего двадцатого столетия, претворив его по-своему. «Вселенский
собор» - картина, созданная в традициях Микеланджело.
На переднем плане «Вселенского собора» Дали изобразил себя пишущим
картину и Галу. Изобразил с поразительной фотографической точностью. Гала,
в образе Мадонны, одета в прекрасные белые одежды, которые написаны в
лучших традициях Рафаэля и Леонардо да Винчи. В правой руке у нее Библия, а
в левой – католический крест. Вдали мы видим берег моря, скорее всего, это
вид на залив Порт Лигат, столь часто встречающийся в картинах Дали. Нижняя
часть картины – кусок моря и скала над ним, а вверху – все в мистическом
озарении художника. Позади Галы множество священнослужителей, но они
безлики, вместо лиц у них тиары. Этим Дали хотел показать, насколько лживы
и неискренни бывают люди, посвятившие себя служению Богу. Справа мы видим
молодую женщину, в правой руке которой крест, занесенный над
архиепископами. Её белые одежды изрезаны множеством ломаных линий. Слева мы
также видим красивую молодую женщину, молитвенно скрестившую на груди руки.
Ее лицо туманно, но отчетливо видны ее глаза, полные страха перед
неизвестностью. Вместо колен ее - страшные и уродливые лица, даже не лица,
а просто чудовищные изображения грешников. И все это уносит вихрь
невероятной силы – тот, что господствует на фреске Микеланджело. Земное и
небесное смешалось в этом могучем неистовом движении.
На картине только три четко выписанные изображения: это парящий
белый голубь, олицетворяющий Святой Дух, Гала и сам Дали, расположенные по
диагонали. Белый цвет – символ чистоты, духовной чистоты, поэтому на
картине мы видим лишь Галу и Дали, одетых в белое, и белого голубя. Только
они вне этого страшного вихря. Но самая выразительная и значительная в
идейном плане фигура – разгневанный Христос. Трагический и гневный.
Глядя на репродукции Микеланджело и Дали, видишь различия. Христос
итальянца плотный, могучий атлет, и фигура его, как обычно у Микеланджело,
статуарна, хотя экспрессивное движение корпуса и рук, напряжение мышц
передано более чем впечатляюще, жест поднятой над головой правой руки с
повернутой кистью, отторгающей людское зло и пороки, - самое выразительное
