Психоактивные растения как феномен в культуре
партнерства в человеческих отношениях.
Сегодня конопля вполне может оказаться первым наиболее
распространенным сельскохозяйственным продуктом Америки. Это один из самых
стойких аспектов великого парадигмального сдвига, который я называю здесь
“возрождением Архаичного”. Он показывает, что врожденное стремление к
восстановлению психологического равновесия, олицетворяющего партнерское
общество, нелегко сдержать, если оно отыщет верный путь. Что касается
конопли, то все, что делает ее враждебной ценностям современных буржуа, как
раз и внушает любовь к возрождению Архаичного. Она ослабляет влияние “эго”,
оказывает смягчающее действие на потребность конкурировать, заставляет
усомниться в авторитетах и укрепляет понимание того, что социальные
ценности имеют лишь относительное значение.
Ни одно средство не может соревноваться с коноплей в ее способности
удовлетворять прирожденную жажду растворения границ, свойственного
Архаичному, и тем не менее оставлять нетронутыми структуры обычного
общества. Если бы все алкоголики стали потребителями марихуаны, все
потребители “крэка” перешли на марихуану, а все курильщики курили бы только
коноплю, то социальные последствия “проблемы наркотиков” выглядели бы
совершенно иначе.
Кофе и чай.
Из чисто практических целей, мы можем сказать, что чай, кофе и какао
были завезены в Англию одновременно в 1650 году. Впервые за всю свою
историю христианская Европа нашла альтернативу алкоголю. Все три завезенных
продукта — стимуляторы, все завариваются горячей кипяченой водой, что
освобождало от серьезной тогда проблемы болезней, передающихся через воду;
и все три требуют обильного количества сахара. Мода на сахар способствовала
потреблению кофе, чая и шоколада, которые в свою очередь способствовали
потреблению сахара. И популярность новых стимуляторов возрастала в тех же
колониях, которые оказались весьма прибыльными благодаря производству в них
сахара. Чай, кофе и какао предлагали возможность смены возделываемых в
колониях культур, а, следовательно, и большую экономическую стабильность,
как для колоний, так и для метрополии.
К 1820 году в Европу ежегодно импортировались тысячи тонн чая (плюс
еще примерно 30 миллионов фунтов, потребляемых одним только Соединенным
Королевством). Чай для европейского рынка с середины XVIII до начала XIX
века поставлялся из китайского приморского города Кантона. Закупщикам чая
не позволялось проникать вглубь страны, они не были посвящены ни в какие
детали разведения и выращивания этого растения. Как пишет Хобхауз, “весь
исторический юмор в отношении Европы состоит в том, что почти два века
товар импортировался с расстояния в полмира и что выросла огромная
индустрия, включающая в себя 5% всего крупного отечественного производства,
но тем не менее никто ничего не знал о том, как выращивать, готовить или
смешивать чай”.
Опий и табак.
Не многие растения могут заявить права на такие сложные и тесно
переплетенные с людьми отношения, какие имеют опийный мак и табак. Оба
растения играют главную роль в поведении, связанном с чрезвычайно высоким
уровнем пристрастия, что сокращает жизнь и обременяет общество медицинскими
и финансовыми заботами. Тем не менее, общая позиция в отношении этих
растений едва ли может быть иной. Опий нелегален в большей части нашего
мира. Зоны, где произрастает мак, являющийся источником сырого опия, строго
контролируются космическими спутниками с фотообзором, и ежегодно планы
развития производства опия в мире тщательно изучаются правительствами,
чтобы рассчитать, какую долю бюджета выделить на лечение пристрастия, на
внешние усилия по искоренению и внутренние — по запрещению продуктов
очищенного опия, таких, как морфий и героин.
Табак же, напротив, наверное, наиболее широко потребляемый на земном
шаре растительный наркотик. Ни один народ не признал курение табака
незаконным, и действительно, любая страна, которая попыталась бы сделать
это, оказалась бы в конфликте с одним из самых могучих из когда-либо
существовавших международных наркотических концернов. Однако бесспорный
факт, что курение табака является причиной преждевременной смерти миллионов
людей: рак легких, эмфизема и болезни сердца тесно связаны с курением.
Табак к тому же вызывает пристрастие не меньше, чем героин, почитающийся
самым сильным наркотиком. Когда об этом факте заявил ведущий хирург США
Эверетт Куп, на него обрушилась целая буря насмешек и издевательств,
поднятая ведущими американскими табачными компаниями и бессчетным числом их
приверженцев-потребителей.
В начале XIX века опий оказал влияние не только на политику торговых
империй на Дальнем Востоке, но и — совершенно неожиданное — на эстетические
формы и стиль европейской мысли. В каком-то смысле европейское общество
пробуждалось от нарциссической занятости возрождением классицизма и
оказывалось как бы зрителем на соблазнительно метафизическом и эстетически
экзотическом банкете, проводимом Великим Тюрком из оттоманов, — банкете,
главным аперитивом которого было опийное видение.
В связи с этим невозможно не упомянуть здесь о Томасе Де Квинси.
Подобно Тимоти Лири в 1960-х годах, Де Квинси способен был прекрасно
передать визионерское действие того, что он испытал. Для Де Квинси это было
действие, заключенное в маковом лабиринте. Он умел передавать опийное
видение с той утонченной меланхолией, которая типична для эпохи романтизма.
Почти небрежно, как говорится, “одной левой” создал он в своих “Исповедях
одного англичанина — потребителя опия” культурный имидж, “Zeitgeist” (дух
времени — нем.) переживания опийного опьянения и своего рода метафизику
опия. Он придумал форму “наркотической исповеди” — важнейшего жанра
последующей литературы, навеянной наркотиками. Его описания восприятия мира
потребителем опия являются непревзойденными.
Кокаин – белый ужас.
Подобно героину, кокаин — современный наркотик высокой чистоты,
выделенный из растения с долгой историей традиционного потребления.
Тысячелетия обитатели горных влажных лесов Южной Америки хранили те
культурные ценности, которые способствуют ритуальному и религиозному
потреблению продукта питания и стимулятора — коки.
Местные жители районов, где традиционно культивировали и потребляли
коку, непременно скажут вам: “Кока не наркотик, это — пища”. И в
значительной степени это так и есть. Потребляемые самостоятельно дозы
молотой коки содержат значительный процент ежедневно требуемых витаминов и
минералов.[9] Кока — также сильное средство, подавляющее аппетит.
Невозможно оценить важность этих факторов, не понимая ситуации, касающейся
наличия белков в лесах Амазонки и на нагорьях Анд. Случайный путешественник
может предположить, что пышная растительность тропического леса означает
изобилие плодов, съедобных семян и корней. Однако это не так. Конкуренция
за доступные ресурсы белка настолько жестока среди тысяч видов жизни флоры
и фауны джунглей, что почти все годные к употреблению органические
материалы фактически уже встроены во взаимосвязь живых систем. И
проникновению человека в такую среду очень поможет растение, подавляющее
аппетит.
Конечно, подавление аппетита — это всего лишь одна характерная
особенность потребления коки. Важна и другая характеристика —
стимулирование. Среда влажных тропических лесов — трудное место для
обитания. Сбор пищи и сооружение укрытия часто требуют перенесения большого
количества материала на значительные расстояния. И зачастую мачете —
единственный инструмент, пригодный для того, чтобы как-то пробиться сквозь
непроходимые заросли.
Для культуры древних инков в Перу, а впоследствии для местного
населения и колонистов-метисов кока была богиней, чем-то вроде отголоска в
Новом Свете белой богини Грейвса Левкотеи. Знаменательно, что богиня Мама
Кока в виде девушки, предлагающей спасительную ветку коки испанскому
завоевателю, рельефно изображена на фронтисписе классической “История коки
— божественного растения инков” У. Голдена Мортимера .
Заключение.
Психоактивные вещества с незапамятных времен были частью галактики
культуры. И только с появлением технологий, способных очищать и
концентрировать активные компоненты растений и растительных препаратов,
вещества эти отделяются от общей ткани дел культуры и вместо этого
становятся своего рода бичом.
В каком-то смысле наша проблема — это не проблема психоактивных
веществ, а проблема управления нашей технологией. Ожидает ли нас в будущем
появление новых синтетических веществ, в сто, а то и тысячу раз более
способных вызывать пристрастие, чем героин или крэк? Ответом будет
абсолютное “да”, если мы не осознаем и не исследуем присущую человеку
потребность в химической зависимости, а затем не отыщем и не одобрим какие-
то пути выражения этой потребности. Мы открываем, что человеческие существа
— творения химической привычки, с тем же ужасным недоверием, с каким
викторианцы открыли, что люди — создания сексуальной фантазии и
одержимости. Этот процесс встречи с самими собой как с видом — необходимое
предварительное условие создания более гуманного общественного и природного
порядка. Важно помнить, что приключение такой встречи с собой не начинается
с Фрейда и Юнга и ими не кончается. Аргумент, старательно развиваемый в
этой книге, состоит в том, что следующая ступень в деле понимания себя
может возникнуть лишь тогда, когда мы учтем нашу врожденную и законную
потребность жить в атмосфере, богатой психическими состояниями, вызываемыми
по своей воле.
Список литературы.
Теренс Маккенна «Пища Богов» Издательство Трансперсонального
Института, Москва 1995
http://www.nagualism.ru
-----------------------
[1] См. Mircea Eliade, Shamanism: Archaic Techniques of Ecstasy (New York:
Pantheon: 1964)
[2] Dennis McKenna and Terence McKenna, The Invisible Landscape (New York:
Seabury Press. 1975),
[3] Eliade (1959).
[4] А. Ноffer and H. Osmond. New Hope for Alcoholics (New York: University
Boors, 1968)
[5] Henry Munn. “The Mushroom of Language”, in Michael J. Harner, ed.,
Shamanism and Hallucinogens (London: Oxford University Press, 1973).
[6] Hans Peter Duerr, Dreamtime: Concerning the Boundary between Wilderness
and Civilization (Oxford: Basil Blackwell, 1985).
[7] Ормазд — более поздняя форма имени Ахура-Мазды.
[8] См.:- Robert P. Walton, Marijuana: America's New Drugs Problem
(Philadelphia: J. B. Lippincott, 1938),
[9] James A. Duke, David Aulik. and Timothy Plowman. “Nutritional Value of
Coca”. Botanical Museum Leaflets of ????????????????????????†????Harvard
University 24:6 (1975)
