Лоренцо Гиберти
наводят ужас. На рельефе рядом—Христа приводят к Пилату, который умывает
руки и приговаривает его к распятию на кресте. Над Молением о чаше в
последнем ряду— Крестный путь Христа к месту казни. С ним озверелая толпа
солдат, которые дикими жестами заставляют его идти через силу. Тут же в
отчаянии рыдают обе Марии, изображенные в таких удивительных позах, что
лучше не видел никто из присутствующих. Рядом Христос на кресте, у подножия
которого Богоматерь со св. Иоанном Евангелистом. На другой
половине—Воскресение из мертвых. Стража, усыпленная громом, застыла словно
мертвая, а Христос поднимается кверху во всей славе своего прекрасного
тела, чудесно изображенного удивительным талантом Лоренцо. Последний
рельеф—Сошествие Св. Духа, где поза и положение тех, на кого он нисходит,
сделаны с необыкновенной мягкостью.
Вся вещь была доведена до конца прекрасно. Отдельные части тела обнаженных
фигур вылеплены великолепно. Одежды, хотя еще несколько напоминают старую
манеру Джотто, во многом уже отмечены новым искусством, в величии одетых
фигур есть изящество, по-настоящему пленительное. Сюжет каждого рельефа так
хорошо продуман и скомпонован, что они вполне заслужили одобрение. Так,
Лоренцо удостоился величайшего почета со стороны сограждан. Стоила эта
работа, считая и наружные украшения, которые тоже отлиты из бронзы, а также
резные фестоны из фруктов и животных, двадцать две тысячи флоринов, а
весили бронзовые двери тридцать четыре тысячи фунтов.
Когда Лоренцо окончил эту работу, консулы цеха купцов нашли, что он
прекрасно справился с нею, что способствовало получению нового заказа. Они
заказали ему для ниши, у одного из пилястров снаружи церкви Ор Сан Микеле,
бронзовую статую в память св. Иоанна Крестителя. Лоренцо сейчас же принялся
за работу и не прекращал ее до тех пор, пока она не была закончена. На
плаще святого он поместил украшения из двух букв, которыми начертал свое
имя. Эта статуя, которая была поставлена в 1414 году, положила начало новой
манере в изображении головы, руки, которая кажется совсем живою, кистей
обеих рук и всей позы фигуры. Лоренцо таким образом был первым, кто начал
изучать произведения древних римлян. На фронтоне ниши Лоренцо попробовал
сделать мозаичную картину—поясное изображение пророка.
Уже по всей Италии и за пределами ее стала распространяться слава о
Лоренцо, как лучшем мастере бронзового литья. Поэтому, когда Якопо делла
Фонте, Веккиетта, сиенец, и Донато сделали по заказу сиенской синьории для
их церкви св. Иоанна Крестителя бронзовые рельефы, украшающие купель этого
храма, и когда сиенцы увидели работу Лоренцо во Флоренции, они сговорились
с ним и заказали ему два сюжета из жизни св. Иоанна Крестителя. В одном
Лоренцо изобразил Крещение Иисуса Христа со многими фигурами, как
обнаженными, так и одетыми очень богато, а в другой—взятие его под стражу и
приведение к Ироду.
В то время генералом ордена доминиканцев был маэстро Леонардо Дати. Он,
чтобы оставить память о себе в церкви Санта Мария Новелла, где он проходил
монашескую службу, а также и родному городу, заказал Лоренцо отлить из
бронзы для себя гробницу; его статуя в натуральную величину, изображающая
его мертвым, должна была покоиться на крышке гробницы. Когда Лоренцо
выполнил заказ и работа его заслужила похвалу, такие же гробницы заказали
для себя в церкви Санта Кроче Лодовико дельи Альбици и Никколо Валори.
После этого Козимо и Лоренцо Медичи пожелали почтить мощи и реликвии трех
мучеников: Прота, Гиацинта и Немезия, привезя их из Казентина, где они
находились в малом почитании в течение многих лет. Они заказали Лоренцо
бронзовую раку, посредине которой изображены барельефом два ангела,
держащие гирлянду из оливковых ветвей с именами мучеников. В раку положили
названные реликвии и поставили ее в монастыре дельи Анджели во-Флоренции.
Так как эта работа получилась очень хорошо, то попечители церкви Санта
Мария дель Фьоре заказали Лоренцо бронзовый саркофаг для мощей св. Зиновия,
епископа флорентийского, длиною в три с половиной локтя и высотою в два.
Весь саркофаг Лоренцо изящно украсил разнообразными затейливыми арабесками.
На задней стенке изображены шесть ангелочков, которые держат гирлянду из
ветвей вяза, на которой вырезана надпись в память и во хвалу святого.
Так работал Лоренцо, исполняя заказы многих лиц как в бронзе, так и в
золоте и серебре, и произведения его с каждым днем увеличивали славу его
имени. В это время в руки Джованни Медичи, сына Козимо, попала резная гемма
с Аполлоном, сдирающим кожу с Марсия, которая, по преданию, служила печатью
императору Нерону. Так как и сам камень достаточно большой, и чудесная его
резьба представляли огромную редкость, Джованни поручил Лоренцо обделать
его в резную золотую оправу. Лоренцо работал несколько месяцев, и оправа,
которую он сделал к гемме, не уступала по красоте и совершенству
превосходной античной резьбе. Эта работа принесла ему множество других
заказов на золотые и серебряные вещи, которые ныне уже исчезли. Сделал он
также для папы Мартина золотую застежку для пастырского облачения с
высокорельефными фигурами и с каменьями очень большой ценности,
вправленными в нее,—превосходную вещь,—а также тиару поразительной красоты
из узорчатых золотых листьев и с многочисленными крошечными
высокорельефными фигурками, красота которых была признана всеми. За эту
работу кроме славы он получил большую награду.
В 1499 году во Флоренцию прибыл папа Евгений, созвавший здесь собор для
осуществления унии греческой церкви с римской. Он увидел произведения
Лоренцо, и так как общество художника доставляло ему не меньше
удовольствия, чем его работы, он заказал ему золотую тиару весом в
шестнадцать фунтов, не считая жемчуга, весившего пять с половиной.
Оценивались эти жемчужины вместе с драгоценными каменьями, вправленными в
тиару, в тридцать две тысячи золотых дукатов. Говорят, что среди этих
жемчужин шесть были величиной с лесной орех. И судя по рисунку тиары,
который был сделан потом, нельзя было себе представить более красивых
узоров, связывающих между собою драгоценности, большего разнообразия
многочисленных путти и других фигурок, которые служили ей неповторяющимися
и чудесными украшениями. За эту работу папа и лично и через друзей очень
благодарил Лоренцо и щедро его наградил.
Флоренция снискала так много восхвалений за превосходные произведения
этого гениального художника, что консулы купеческого цеха решили заказать
ему третьи двери для церкви Сан Джованни, также бронзовые. И так как он при
изготовлении первых отлитых им дверей следовал такому же стилю, который
окружает сюжетные рельефы, и в бордюре, который представляет обрамление
всей двери, подобно тому как это было у Андреа Пизано, и так как консулы
видели, какие за это время сделал Лоренцо успехи, решили они снять
центральные двери, сделанные Андреа, и повесить их с той стороны, которая
напротив госпиталя, а на их место повесить новые, которые должен был отлить
Лоренцо. Они были уверены, что Лоренцо сделает все, что в его силах, чтобы
создать лучшее, на что было способно его искусство. Они предоставили ему
полную свободу. При этом ему было указано не думать ни о сроке, ни о
расходах.
Лоренцо приступил к этой работе, вложив в нее весь огромный опыт, которым
владел. Он разделил двери на десять полей, по пять на каждой половине. По
бокам этих полей расположены ниши, в этой части вертикальные, числом
двадцать. В каждой из них помещается высокорельефная статуэтка. Например:
Самсон, нагой, охвативший колонну, с ослиной челюстью в руке; или еще Иисус
Навин, представленный говорящим, словно он обращается с речью к войску;
кроме того, множество пророков и сивилл, все задрапированные по-разному, со
складками одежды, ниспадающей со спины, с головными уборами, прическами и
другими украшениями. Кроме этих еще двенадцать фигур лежат в нишах,
расположенных среди поперечных орнаментов выше и ниже сюжетных панно. По
углам панно Лоренцо поместил в кругах головы женщин, юношей и стариков.
Между ними в середине дверей, у своего имени, вырезанного на них, он сделал
голову Бартолуччо, своего отца,—это старик, а рядом более молодой—сам
Лоренцо, его сын. И сверх всего этого - гирлянды, ветви и другой орнамент.
Сюжеты рельефов заимствованы из Ветхого завета. Первый изображает
сотворение Адама и Евы. В том же панно он поместил и эпизод со вкушением
яблока и сцену изгнания из рая. Позы в каждом из этих моментов вполне
отвечают сначала сознанию греха, ибо Адам и Ева ощущают свой позор и
закрываются руками, а потом раскаянию, когда ангел заставляет их удалиться
из рая. На втором поле Адам и Ева представлены вместе с Каином и Авелем,
детьми, родившимися у них. Там же изображено, как Авель приносит в жертву
свои лучшие плоды, а Каин—те, что похуже, как это порождает в Каине зависть
к ближнему, а в Авеле—любовь к Богу. Особенно хорошо удалась сцена, где
Каин пашет землю на паре волов. Усилия животных в ярме, которые тянут плуг,
кажутся естественными и живыми, так же, как фигура Авеля, который смотрит
на волов и которого убивает Каин. Поза последнего, когда он дубиной
