Лоренцо Гиберти
Лоренцо Гиберти
Лоренцо Гиберти
Лоренцо Гиберти был сыном Бартолуччо Гиберти и с ранних лет стал учиться
ювелирному искусству у отца, который, будучи отличным мастером, обучил
сына. Лоренцо перенял отцовское мастерство так хорошо, что стал работать
значительно лучше его. Но, любя больше скульптуру и живопись, он пробовал
то писать красками, то отливать из бронзы небольшие фигурки, делавшиеся им
с большим изяществом. Любил он также чеканить монеты по образцу античных, и
было время, когда он писал с натуры портреты многих своих друзей. В 1400
году во Флоренцию пришла чума. Лоренцо пришлось уехать из Флоренции и
вместе с другим художником отправиться в Романью. Там, а именно в Римини,
оба они расписывали для владетельного синьора Пандольфо Малатесты комнату и
производили многие другие работы. Все они были выполнены старательно и
понравились этому государю, который был молод и очень любил живопись. За
это время Лоренцо не переставал заниматься рисунками и рельефами на воске,
на гипсе и на другом материале, ибо знал очень хорошо, что этого рода
мелкие рельефы являются рисунками скульпторов и что без такого рисунка ни
один из них не будет в силах добиться совершенства в какой-либо вещи.
Лоренцо пробыл вне родного города не очень долго. Чума прекратилась и
флорентийская синьория вместе с цехом купцов решили, что нужно сделать две
двери для Сан Джованни - главного храма города. Был объявлен конкурс,
участники которого должны были исполнить каждый по сюжету из бронзы,
похожему на тот, каким раньше Андреа Пизано украсил первые двери. Об этом
конкурсе Бартолуччо сообщил Лоренцо, работавшему в Пезаро. В письме он
убеждал сына вернуться во Флоренцию и принять участие в конкурсе. Он
говорил, что представляется прекрасный случай выдвинуться и показать свои
силы, не говоря уже о том, что это может дать ему так много, что обоим им
не будет больше нужды мастерить грушевидные сережки. Письмо Бартолуччо так
взволновало Лоренцо, что, хотя и Пандольфо Малатеста, и его придворные, и
товарищ-живописец просили остаться, он стал просить освободить его от
дальнейшей работы. С большим трудом и с большим неудовольствием он был
отпущен.
Во Флоренцию съехалось много художников из других мест. После того, как все
они представились консулам цеха, из них было выбрано семеро мастеров: трое
флорентийцев, остальные тосканцы. Им назначено было твердое жалованье с
тем, что через год каждый должен был в виде опыта закончить в бронзе один и
тот же сюжет такой же величины, что и сюжетные поля первых дверей. Темой
сюжета было назначено принесение в жертву Авраамом сына его Исаака. При
этом разрешалось делать фигуры первого плана высоким рельефом,
второго—средним, третьего—низким. В числе соперников были Филиппе ди сер
Брунеллески, Донато и Лоренцо ди Бартолуччо—флорентийцы, Яконо делла
Кверча—сиенец, Никколо из Ареццо, его ученик Франческе ди Вальдамбрина и
Симоне из Колле. но прозванию Бронзовый.
Настал момент, когда нужно было представить работы на конкурс. У Лоренцо и
у остальных они были закопчены и отданы на суд цеха купцов. Когда они были
осмотрены консулами и многими другими гражданами, мнения разделились. Во
Флоренции в это время находились съехавшиеся из других городов
многочисленные живописцы, скульпторы и несколько ювелиров. Они были
приглашены консулами, чтобы совместно с флорентийскими художниками
высказать суждения о представленных работах. Судей набралось 34 человека, и
все они были очень опытными в своем искусстве мастерами. И хотя мнения были
не во всем согласны, все сошлись на том, что Филиппе ди сер Брунеллески и
Лоренцо ди Бартолуччо задумали и выполнили сюжет лучше всех. Только работа
представленная Лоренцо,—ее и сейчас можно видеть в зале собраний цеха
купцов—была совершенна. Рисунок в ней всюду был превосходный, очень хороша
композиция, фигуры свободны в движениях и изящны, позы очень красивы. А
отделана она была с такой тщательностью, что, казалось, она отлита не из
бронзы и не отшлифована металлическими инструментами, а довершена дыханием.
Донато и Филиппе решили, что заказ должен быть поручен именно ему. Они
считали, что Лоренцо, еще очень молодой—ему не исполнилось и двадцати
лет,—будет постепенно совершенствоваться и добьется таких результатов,
которые вполне оправдают ожидания, вызванные работой, потому что она
сделана была у него лучше, чем у остальных.
Лоренцо приступил к исполнению заказа, начав с тех дверей, которые
находятся против здания, занимаемого попечительством баптистерия. Он сделал
для одной половины двери большой деревянный остов, точно по размерам
разделенный на отдельные поля—в них позднее должны были быть вставлены
сюжетные рельефы,—с украшениями в виде голов по их углам и с прочей
отделкой. Вылепив и высушив форму с большой старательностью в помещении,
которое он нанял против церкви Санта Мария Нуова, Лоренцо сложил огромную
печь и приступил к отливке. Однако она не получилась. Тогда поняв, в чем
была ошибка он быстро приготовил он другую форму, так что об этом не знал
никто, и повторил отливку. На этот раз она вышла отлично. Лоренцо стал
отливать один за другим сюжетные рельефы и, отделав их, вставлял на места.
Распределение полей было такое же, какое было принято Андреа Пизано по
рисункам Джотто для первых дверей. Всего было двадцать сюжетов на темы из
Нового завета и еще восемь фигур служили им продолжением. Внизу были
помещены четыре евангелиста, по двое на каждой половине, и четыре отца
церкви, тоже по двое. Все они различаются между собой позами и одеждами:
один пишет, другой читает, третий размышляет. И, непохожие друг на друга,
все изображены очень живо и технически превосходно. Наружная декоративная
рама, разделенная в свою очередь на малые рамы для сюжетных рельефов,
отделенных один от другого бордюрами, вся оплетена гирляндами,
составленными из листьев плюща и других узоров. По углам полей—мужская или
женская голова в высоком рельефе, изображающая пророка или сивиллу, все
очень красивые и разнообразные, свидетельствуют о большом таланте Лоренцо.
Над отцами церкви и евангелистами, упомянутыми выше и занимающими четыре
нижних поля на каждой двери, начинаются со стороны церкви Санта Мария дель
Фьоре сюжетные рельефы. Первый по порядку изображает Благовещение. Лоренцо
представил, в позе изящно изогнувшейся Девы, ужас и внезапное смятение,
вызванное появлением ангела. Рядом— Рождество Христово: святая Дева
отдыхает на ложе после рождения младенца, Иосиф смотрит на нее, пастухи и
ангелы славят песнями Христа. Следующий сюжет, на другой половине в том же
ряду, представляет появление волхвов и поклонение их Христу, сопровождаемое
дарами. Свита волхвов, следующая за ними, лошади и все остальные переданы с
большим искусством. Рядом—собеседование младенца Христа с учеными во храме.
Здесь столь же замечательно изображены восхищение и внимание, с каким
ученые слушают Христа, как и радость Марии и Иосифа, которые его находят.
Следующий ряд, над Благовещением, начинается с рельефа, изображающего
Крещение Христа Иоанном в Иордане: позы обоих прекрасно передают
благоговение одного и веру другого. Рядом—Искушение Христа дьяволом,
который устрашен словами Иисуса и всей своей фигурой показывает страх,
свидетельствуя тем, что он признает в нем Сына Господня. На другой стороне
в том же ряду—изгнание из храма торгующих: Христос разбрасывает их
товары—серебряную утварь и все остальное; фигуры людей, бегущих и падающих
друг на друга, сделанные умно, изящно и красиво. Рядом, продолжая работу,
Лоренцо изобразил крушение ладьи апостолов: св. Петр покидает судно, идущее
ко дну, и Христос его поддерживает. Этот рельеф изобилует различными
телодвижениями у апостолов, спасающих лодку, а вера св. Петра угадывается
по тому, как он идет навстречу Христу. Следующий ряд начинается над
Крещением. Сначала идет Преображение на горе Фавор. В позах апостолов
Лоренцо показал, как поражают взор смертных дела небесные. Христос
изображен во всей своей божественности, с высоко поднятой головой, между
Илией и Моисеем. Рядом с этим рельефом—воскрешение Лазаря. Лазарь выходит
из гроба со стиснутыми саваном руками и ногами и стоит, выпрямившись, к
великому изумлению окружающих. Тут же Мария Магдалина, которая целует с
почтительным благоговением ноги Христовы. На другой половине в этом же
ряду—въезд на ослята в Иерусалим. Сыны израильские в различных позах
устилают землю одеждами, пальмовыми и оливковыми ветвями, а за Спасителем
следуют апостолы. Рядом—Тайная вечеря, прекрасно скомпонованная и
исполненная. Апостолы представлены за длинным столом, половина—внутри
помещения, половина—снаружи. В новом ряду, над Преображением, изображено
Моление о чаше, где в трех различных положениях показан сон апостолов.
Рядом взятие Христа под стражу и поцелуй Иуды. Здесь много замечательного:
и апостолы, которые спасаются бегством, и евреи, которые хватают Христа
движениями, исполненными силы. На другой половине—бичевание Христа у
колонны. Он слегка извивается от боли под ударами, и вся его поза вызывает
сострадание, евреи же бичуют его с такой мстительной яростью, что жесты их
