Продовольственная проблема мира
продуктов. Поэтому не следует переоценивать успех в преодолении исторически
сложившегося разрыва. Поскольку калории, получаемые от сельскохозяйственных
культур и продуктов животноводства, имеют различную ценность, Напрашивается
вывод, что при сравнении рационов желательно все потребляемые
продовольственные товары привести к одному «знаменателю», то есть к
растительным калориям (в среднем на получение 1 кал животной пищи
расходуется 7 растительных калорий). В таком случае разрыв в потреблении
между промышленно развитыми и развивающимися странами будет выглядеть
гораздо весомее, как это, если учитывать структуру питания, и наблюдается в
действительности. Например, «среднему» индонезийцу, который за день
потребляет немногим 2000 ккал в растительном эквиваленте, будет
противостоять француз, для которого означенный показатель превосходит 11
тыс. ккал.
Замена растительной пищи продуктами животного происхождения наблюдается
в промышленно развитых странах на протяжении последних ста лет и сопряжена
с ростом национального дохода. Поэтому среди многих причин, которые
объясняют отставание скотоводства в третьем мире, специально следует
обратить внимание на узость внутреннего рынка. Покупное молоко, например,
доступно фактически лишь зажиточной городской прослойке. Жителю Муссонной
Азии в среднем требуется трудиться в 3-4 раза больше времени, чем
англичанину, чтобы заработать на 1 л молока. Относительно высокие цены на
молоко и молочные продукты, не говоря уже о мясе, ограничивают спрос.
Вместе с тем, исследования по сравнению экономической рентабельности
животноводства и земледелия в индийском штате Пенджаб показали, что для
хозяйств, ориентированных на производство пшеницы и кукурузы, рыночная цена
на молоко была явно недостаточной, чтобы оправдать содержание буйволиц.
Ситуация могла бы измениться лишь при повышении цен на продукт минимум на
10%, чему препятствует низкая покупательная способность населения.
В ряде стран из рациона питания населения почти полностью выпадают
некоторые животноводческие продукты. Так, в белковой диете жителей Индии,
Бангладеш и Шри-Ланки на мясо приходится только 2% потребляемых белков,
производство яиц не обеспечивает даже рациона одно яйцо в неделю на
ребенка, а производство молока оценивают в 0,2 л в сутки на человека.
Минимальная (и, видимо, заниженная) потребность человеческого организма в
протеинах животного происхождения, исчисляемая ФАО в 7 г в сутки, не
удовлетворяется во многих южноафриканских странах, а также в Гвинее, Того,
Гаити.
В питании населения в развивающихся странах обычно отчетливо выражено
доминирование какого-либо одного продукта, что придает диете однообразный
характер. Особенно это характерно для зоны рисоводства. Среди зерновых
культур рис стоит первым по количеству калорий, получаемых крестьянами с 1
га; поэтому для стран Южной и Юго-Восточной Азии, где при избытке рабочих
рук ощущается острая нехватка площадей, эта полевая культура поистине
незаменима. В странах типично рисового питания доля риса в рационе
составляет около 75%, а местами, например, на Западной Яве, превышала даже
90%. В результате те потери белка и витаминов, которые происходят при
обработке риса, приводили и приводят к более тяжелым последствиям для
здоровья населения (болезнь бери-бери), чем аналогичные потери в странах
«пшеничной» диеты.
Пшеница преобладает в питании населения преимущественно на Среднем
Востоке и в Северной Америке, где сравнительное разнообразие агроприродных
условий благоприятствовало формированию относительно многостороннего
сельскохозяйственного производства. Поэтому в рационе местных жителей
пшеница дополняется продукцией ряда других зерновых, зернобобовых и
плодовых культур, а также животноводства и редко дает более 50%
потребляемых калорий. Для саванной зоны Африки типичны просяные культуры,
включая сорго, от которых в ряде стран население получает до 40% всех
калорий, и в отдельных областях кукуруза. Однако просяные возделываются в
засушливых условиях на неполивных землях и поэтому не в состоянии служить
надежной опорой продовольственного баланса. Именно в этой части континента
на протяжении последних 20 лет часто случаются неурожайные годы, когда
голод приобретает массовый и острый характер. Хроническое же недоедание,
охватывающее более чем 15% жителей, отмечено в 9 из 10 африканских
государств, где питание базируется на просяных культурах.
Для лесной зоны Африки примечательно преобладание в пищевом рационе
населения клубнеплодов – ямса, маниока и батата. Суточное потребление ямса
в расчете на 1 человека оценивалось в таких странах, как Того, Кот-д'Ивуар
и Дагомея в 0,5-1 кг. Несмотря на столь внушительные цифры, в 10 из 11
государств, где эти высокоурожайные, но малопитательные культуры
удовлетворяют основные нужды населения в продовольствии, обнаруживаются
недоедание и сильное белковое голодание. Сказанное вполне объяснимо, если
учесть, что, например, за счет 1 кг батата человек имеет лишь 1200 ккал и
24 г белка.
Более пестрая географическая картина питания сложилась в Латинской
Америке. Кукуруза превалирует в Мексике, в странах Центральной Америки и в
областях индейского населения в Андах. В некоторых случаях, в частности в
Гватемале, за счет этой культуры получают до 70% всех калорий. Пшеница
формирует основу рациона, прежде всего в Аргентине и Уругвае, рис – на
тропических прибрежных низменностях (Панама), маниока – в Парагвае. В
«банановых» республиках, например, в Гондурасе, значительную долю калорий
дают населению бананы, а на Гаити и некоторых других вест-индийских
островах – сахар. Во многих латиноамериканских странах, включая крупнейшую
из них Бразилию, питание местных жителей, в особенности бедноты, в
значительной мере определяют фасоль и другие бобовые культуры.
Развивающиеся страны в глобальной продовольственной системе.
Ценой больших усилий молодым суверенным государствам в основном удалось
справиться с задачей удовлетворения спроса на продукты питания первой
необходимости. Однако в ходе ее решения потребовались кардинальные
изменения географической направленности главных внешнеторговых потоков
продовольствия, и усилилась зависимость этих государств от иностранной
продовольственной помощи.
До второй мировой войны страны Азии, Латинской Америки и Африки в целом
были экспортерами зерна. Оно составляло одну из важных статей их вывоза
наряду с хлопком, сахаром, кофе, а также нефти. Сальдо хлебной торговли, в
1900 г. равнявшееся +1,7 млн. т, составило в 1936 г. +3,7 млн. т (без
Аргентины, которая традиционно выступает как крупный поставщик пшеницы и
кукурузы на внешний рынок). После второй мировой войны сальдо стало
отрицательным и, постепенно нарастая, достигло 1987-1991 гг. среднегодового
уровня – 68,9 млн. т, или 10,6% фактического потребления зерна в этих
странах (согласно данным ФАО в СССР в те же годы данный показатель равнялся
13,4%). Продовольственные потоки, которые ориентированы на развивающиеся
страны, формирует, прежде всего, пшеница, что повлекло за собой заметное
укрепление ее позиций в рационе питания населения третьего мира, особенно в
городах.
Усиление зависимости развивающихся стран от поставок продовольствия
извне на фоне определенного прогресса их собственного аграрного
производства объясняется сложной совокупностью причин.
Во-первых, колониальные державы проводили политику вывоза дешевого
зерна и других продуктов питания из зависимых территорий даже при наличии
там серьезного продовольственного дефицита. Показательно, что из
колониальной Индии, где часто случались вспышки массового голода, только
через Карачи вывозилось в начале XX в. в метрополию ежегодно около 1 млн. т
пшеницы, или 20-35% ее сбора в пределах портового хинтерланда. Колониальная
администрация обычно не предпринимала сколько-нибудь действенных мер по
борьбе с голодом даже в угрожающих ситуациях, тогда как в молодых
суверенных государствах в подобных случаях прилагаются усилия по
приобретению продовольствия за границей, что, естественно, получает
отражение в сальдо зернового баланса.
Во-вторых, земледелие развивающихся стран и особенное его
продовольственный сектор по-прежнему остаются еще слабо связанными с
рынком. Весомая часть продаж зерна осуществляется крестьянами для погашения
денежных обязательств (уплата налогов, возврат ссуд, процентов на них и
т.п.), а отнюдь не из-за наличия товарных излишков. Подобная продажа из
«нужды», например, в странах Южной и Юго-Восточной Азии достигает, а иногда
и превышает половину объема торговых операций с продовольствием. Во многих
случаях, прежде всего в Африке, показатель товарности поистине удивителен:
для шести стран Сахеля выход рыночного зерна в 1970-80 гг. оценивался в
среднем в 2%.
Молодым суверенным государствам за период независимости удалось
добиться определенных успехов в развитии ряда отраслей народного хозяйства,
что привело к увеличению национального дохода, в том числе на душу
населения. В результате повысился платежеспособный спрос, предъявляемый в
