Антропогенез
обесшерстению предложил в 1960 году английский биолог А.Харди (A.Hardy),
предположивший, что предками людей были приморские обезьяны, обитавшие на
песчаных берегах лагун. Как видим, его догадка о гидрогенности многих
особенностей человеческого организма весьма основательна. Однако
маринологическая увлеченность привела океанолога к идее приморского
поселения человеческих предков и к чрезмерному уподоблению их морским
млекопитающим. В итоге эта гипотеза не нашла признания в науке, потому что
уводила от известных палеоантропологии материальных следов антропогенеза и
осталась без онтологических доказательств. Амфибиозные обезьяны А.Харди
превратились в фантастические и неуловимые призраки.
В тропиках морские побережья и лиманы всюду, где есть влага, зарастают
непроходимыми мангровыми лесами со сплошным частоколом ходульных и
воздушных корней. Притом мангры уходят от берега далеко в море, покрывая
всю полосу приливов (литораль), и не оставили бы обезьянам иного выхода,
кроме как либо уйти в море, либо влезть на деревья. Свободные песчаные или
скалистые берега в тропиках есть там, где нет пресной воды или чересчур
сильны прибои, но тогда каким образом обезьяны могли бы здесь утолить
жажду, частую и сильную на экваториальном солнцепеке? И чем бы они
кормились здесь в штормовую погоду, которая может длиться днями, неделями и
даже месяцами? Как видим, на взморье обезьяны не смогли бы выжить. Предками
людей были обезьяны не приморские, а приречные и приозерные, хотя временами
они могли заходить промышлять и на взморье.
Наяпитековое происхождение человека объясняет и другие особенности его
исходной этологии и морфологии.
Необходимость расщеплять раковины и панцири и наличие, как говорится,
под рукой обкатанных водой камней (гальки) естественно привели береговых
обезьян к использованию этих камней в качестве орудий для добывания пищи.
Отсюда гибкие, ловкие пальцы, руки и глазомер человеческих предков, намного
превосходящих в этом остальных обезьян (даже шимпанзе не способны ни
разбить, ни сколько-нибудь далеко и метко бросить камень). Сначала орудиями
служили просто подобранные камни, палки и кости, затем наяпитеки перешли к
отбору более удобных, заостренных предметов и, наконец, стали изготавливать
орудия сами.
Оголение кожи у наяпитеков сопровождалось развитием слоя подкожного
жира, хотя и не столь толстого, как у свиней, бегемотов, носорогов и других
полуводных млекопитающих, обитающих в жарком климате. Кроме того,
увеличилось количество потовых желез (до двух-пяти миллионов), что также
спасало наяпитеков от перегрева. Под воздействием солнечных лучей произошло
потемнение их кожи - загар, вызываемый усиленным образованием особого
пигмента - меланина. Это предохраняло от перегрева кровеносные сосуды,
лежащие глубже под кожей. Необходимость защиты ноздрей от солнечной
радиации и встречного тока воды при нырянии привела к выпяченности и
выгнутости носа вниз.
Нырянием можно объяснить часто встречающуюся врожденную
предрасположенность людей к близорукости, хотя она, конечно, отличается от
постоянной миопии рыб и других обитателей водной среды. Разумеется,
наяпитеки проводили под водой не столь много времени, и адаптивное
изменение глаз у них не могло быть значительным; но почему же все-таки люди
- единственное, казалось бы, чисто наземное и нуждающееся в далеком зрении
существо, у которого столь часта предрасположенность к близорукости, притом
не только вследствие неблагоприятных условий зрения, что было бы
естественно, но и врожденной, унаследованной? У всех человеческих
новорожденных преломляющая сила глаза без малого в полтора раза больше, чем
у взрослых с нормальным зрением; и если тем не менее новорожденные
отличаются некоторый гиперметропией, то вследствие еще большей короткости
глаза по оптической оси. Регуляция внутриглазного давления (офтальмотонуса)
посредством выделения особой влаги и ее оттока через склерозный синус
дополняется у человека некоторой (разумеется, меньшей, чем у ластоногих и
дельфинов) выраженной способностью компенсировать перемены внешнего
гидростатического давления на глаза наполнением кровью артериальных сосудов
их задней камеры, ведущему к покраснению глаз от ныряния.
Необходимость выскабливать из раковины и пережевывать скользкое
пружинистое тело моллюска, удерживать его и свободно перемещать во рту
обусловила важнейшие одонтологические отличия гоминоидов от обезьян
(которые давно служат признаками для определения вида и классификации
ископаемых, но до сих пор не получили объяснения): утрату ставших помехой
торчащих клыков; развитие лопаткообразности передних зубов, нужных для
выскабливания содержимого раковины, откусывания и удерживания откушенного;
увеличение количества бугорков на коренных зубах с четырех до пяти; замену
режущих первых нижних премоляров на двухбугорчатые; дополнение движений
челюстей вверх и вниз вращательными движениями; расположение зубов не по
сторонам четырехугольника, а по дуге; выгнутость небного свода; плотное
смыкание губ и затянутость полости рта щеками. В результате челюсть
прибрежных обезьян стала короче и шире. Укорочение челюсти и расширение ее
задних концов в стороны, а также выпрямление передних зубов и редукция
жевательного аппарата и привели к развитию выступающего вперед носа и
нижней передней части челюсти -подбородка. Последнее способствовало
увеличению полости рта и более свободному движению в ней языка.
Губы человека отличаются большой подвижностью, укороченностью,
толщиной и способностью плотно смыкаться, не пропуская в рот воду при
плавании и нырянии. Другие сухопутные млекопитающие, чтобы не захлебнуться
во время плавания, вынуждены держать голову высоко над водой.
В воде наяпитеки могли найти спасение и от тропических хищников, перед
которыми первоначально, до появления у них оружия, они были бессильны даже
в стаде. Их спасали береговые обрывы, перекаты, омуты, островки, утесы,
прибрежные деревья, заросли тростника и осоки.
Отсутствие опасности степных и лесных пожаров избавило их от страха
перед огнем, что стало предпосылкой его будущего освоения.
Именно в описанном гоминидном направлении намечаются некоторые
морфологические изменения у экзотических теперь носатых обезьян семейства
мартышкообразных: носачей, ринопитеков и симиасов - в Юго-Восточной Азии.
Хотя они, разумеется, никак не относятся к предкам людей, обитают в лесах и
большую часть времени проводят на деревьях, питаясь листьями и плодами, но
в лесах болотистых и мангровых, и нередко ходят по топкой земле на задних
лапах -и они у них вдвое больше передних с длинной плоской стопой;
прекрасно ныряют, проплывая под водой до 12 метров, - и у них длинный нос,
а тело малошерстное и жирное. Длинный хвост служит только рулем при прыжках
на деревьях и не цепок. Похоже, близки к ним были ископаемые антропоморфные
обезьяны, найденные в слоях верхнего миоцена Северной Италии, - прятавшиеся
в заболоченных лесах, ореопитеки, размером с шимпанзе, с длинным черепом,
выступающими носовыми костями и сочетанием некоторой способности к
брахиации и двуногого хождения, - это 12 млн. лет назад!
Случаи охоты на крабов в устье рек отмечены у зеленых мартышек Южного
Сенегала, хотя в основном они обитают и питаются на деревьях мангрового
леса, а также у яванских макак (Масаса fascicularis) Индокитая, Малакки и
Малайского архипелага, именуемых за это крабоедами. Иногда они используют
для охоты даже камни.
Отношение длины кишечника к длине тела у человека равно 5,6, что
соответствует питанию его предков преимущественно моллюсками и
ракообразными, находясь как раз между такими показателями рыбоядных (4,5) и
всеядных (6,8), но далеко отстоит от плотоядных (3,7), зерноядных (8,7) и
тем более травоядных (15,1).
Как и другие наземные приматы, наяпитеки жили стадами и, надо
полагать, такими же шумными. Громкие крики, визги, уханье, сопение,
мяукание, хрюканье, рычание, лай и рев современных обезьян служит
выражением их испуга, гнева, радости, нетерпения и других чувств, а также
сигналами опасности, призыва и т.д. Однако, их небо низко и плоско, язык
тонок, голосовые связки тоже тонки с неровными незакругленными краями
(отчего голос резок и хрипл) и лишены вплетенных в них натягивающих мышц
(m. thyreorytenoideus); таким образом, они не имеют физиологической базы
для речи и пения. Но в высокой тропической траве и листве могут быть слышны
именно такие резкие громкие крики. У наяпитеков же специфика их питания
породила сравнительную легкость челюсти, подвижность языка и губ, звонкий
