Готический стиль в архитектуре Западной Европы
пространство обитаемо - собор и внутри и снаружи населен массой скульптур (
в Шартрском соборе около десяти тысяч одних статуй). Они занимают не
только порталы и галереи, но их можно найти также и на кровле, карнизах,
под сводами капелл, на винтовых лестницах, возникают на водосточных трубах,
на консолях. Словом, готический собор - это целый мир. Он и действительно
вобрал в себя мир средневекового города. Если даже сейчас, в современном
Париже, собор Парижской Богоматери царит над городом, и перед ним меркнет
архитектура барокко, ампира, классицизма, то можно представить, как еще
более внушительно он выглядел тогда, в том Париже, среди кривых улочек и
маленьких двориков по берегам Сены. Тогда собор был чем - то большим, чем
просто местом церковной службы. Вместе с ратушей, это был центр всей
общественной жизни города. Если ратуша являлась центром деловой
деятельности, то в соборе, кроме богослужения происходили театральные
представления, читались университетские лекции, иногда заседал парламент и
даже заключались мелкие торговые договоры. Многие городские соборы были так
велики, что все население города не могло его заполнить. Возле собора, как
правило, располагались торговые ряды. Потребности городской жизни побудили
преобразовать замкнутый толстостенный, крепостного типа романский собор вот
в такой пространственный, открытый вовне. Но для этого надо было изменить
саму конструкцию. А вслед за конструкцией произошло и изменение
архитектурного стиля. Поворот к готике начался с архитектуры, и лишь потом
стал распространяться на скульптуру и живопись. Архитектура неизменно
оставалась основой средневекового синтеза искусств. Если сравнивать
типичные сооружения романского стиля и готики, то кажется, что они
противоположны. Одни - представители массивности, другие - легкости. Но
если взять сооружения переходного периода, то видно, что готика берет свое
начало из романских корней. Началось все это с простейшей клетки, с ячейки,
покрытой сводом, травеи. Они были квадратными, и это ставило определенный
предел по расширению главного нефа. Храм при такой системе перекрытий не
мог быть достаточно просторным внутри - он оставался узким и темным. Мысль
зодчих идет к тому, чтобы расширить и облегчить систему сводов. Сплошные
своды заменяются реберными перекрытиями - системой несущих арок. Вся
воздушность, вся сказочность готического строения имеет рациональную
основу: она вытекает из каркасной системы постройки. Средневековые зодчие с
гениальной интуицией применили здесь закон параллелограмма сил. Исходя из
этого, стена в соборе ничего не несет, и, следовательно, ее незачем делать
сплошной и глухой. Так появляются сквозные галереи, аркады, огромные окна.
Галереи используются для установки статуй, а окна - для монументальной
живописи из цветных стекол. Средневековые художники страстно любили чистые,
яркие, звучные краски. Это сказалось и в витражах, и в миниатюрах, и в
раскраске скульптур. Внутри собор просторен, трансепт почти сливается с
продольным пространством. Таким образом устраняется резкая граница между
клиром и посетителями. "Святилище" перестает быть чем - то недоступным и
сокровенным. Гробницы помещаются прямо в храме, а не в темной подземной
крипте, как в романских церквах. Стиль готики драматичен, но не мрачен и не
уныл. Что же представляли собой средневековые города? Основная масса
городского населения представляла собой самые мятежные, самые свободные
слои общества. Ремесленники уже не были чьими - то слугами, они
объединялись в самостоятельные союзы, цеха. Во многих городах возникли
университеты. Соборы и ратуши возводились по заказу городских коммун.
Строились и достраивались они долго - десятилетиями, а то и веками. Все
изобразительное убранство готических соборов, включая статуи, рельефы,
витражи и алтарную живопись, все это мыслилось как своеобразная
энциклопедия средневековых знаний - конечно подчиненных богословию. Причем
в каждом соборе прослеживалась своя тема. К примеру Парижский посвящался
богоматери и всему, что с ним связано; Амьенский - выражал идею
мессианизма: на его фасаде фигуры пророков. Но замыслы этих изобразительных
богословских энциклопедий, были, в общем, столь расплывчаты и аллегории
настолько условны, что под их сенью находили себе место самые
разнообразные сюжеты и мотивы, в том числе и очень далекие от церковной
концепции мироздания. Под руками средневековых камнетесов мертвый камень
оживает и расцветает тысячами соцветий. Трудно найти в истории более
органические формы синтеза искусства, возникающие на этой основе. В
большинстве готических соборов скульптурное убранство преобладало над
живописью, если не считать витражи: это опять - таки определялось
характером архитектуры, сделав стены ажурными и потому неподходящими для
фресок.
Готический стиль во Франции.
В силу особых местных условий исторический процесс, происходивший тогда
же в Италии, направлял художественное творчество к тому идеалу, которому,
часто минуя готику, суждено было воплотиться в искусстве Ренессанса, или
Возрождения. А во Франции с ее чисто средневековой культурной традицией те
прогрессивные явления, о которых мы говорили выше, обусловили благодаря
своему быстрому нарастанию переход от романского стиля к готическому.
Достаточно сказать, что в Париже, ставшем в позднее средневековье уже не
только фактической столицей государства, но и общепризнанным центром его
культурной жизни, насчитывалось около ста цеховых организаций
ремесленников, среди которых не последнее место занимали каменщики и
ваятели, а число жителей к концу XII в. достигло почти ста тысяч, что было
тогда беспримерным. Основанный в 1215 г. Парижский университет стал центром
средневековой учености, в котором значительную роль играло пробивавшееся
сквозь церковную схоластику стремление к точным наукам. Недаром один из
писателей того времени называл Париж, куда съезжались из других стран
ученые, художники и все жаждущие просвещения, «источником, орошающим круг
земли». А кроме Парижа, кроме Шартра и всего Иль-де-Франс, наиболее
передовыми стали северные провинции: Пикардия, Шампань и Нормандия—с такими
цветущими городами, как Амьен, Реймс и Руан, — истинными сокровищницами
готического искусства.
Более трех столетий продержалась готика во Франции: последняя треть XII и
первая четверть XIII в. — ранняя готика; с 20-х гг. до конца XIII в. —
зрелая, или высокая, готика; XIV—XV вв. — поздняя готика, сначала радостно
сияющая своей декоративностью и потому иногда называемая «лучистой», а
затем «пламенеющая», чья бурно разросшаяся декоративность обретает уже
самостоятельное значение. Длительность таких же периодов была далеко не
одинаковой в разных странах.
Знаменитый собор Парижской Богоматери (Нотр-Дам) — самый внушительный и,
несомненно, самый замечательный памятник ранней готики, которым и
открывается новая эра в истории западноевропейской архитектуры. Почти шесть
веков прошло с тех пор, как был он воздвигнут, и Париж преобразился
благодаря его стройной громаде, воцарившейся над городом. Во много раз
увеличилась за эти века столица Франции, украсилась многими другими
памятниками, знаменитыми на весь мир, но Нотр-Дам по-прежнему главенствует
над ней, по-прежнему как бы служит ее символом, воспринимается нами как
одно из высочайших воплощений французского художественного гения. Давно уже
далеко на запад переместился центр города, давно уже этот собор не центр
его общественной и политической жизни, и мы забываем, что призван был
некогда олицетворять собой идею монархии, восторжествовавший при
покровительстве церкви (первый камень собора был заложен в 1163 г.)
французским королем и специально прибывшим в Париж римским папой, а много
веков спустя тоже в присутствии папы в Нотр-Дам короновался Наполеон).
Подобно пирамидам Египта, подобно Парфенону в Афинах или
константинопольской Софии, парижский собор Нотр-Дам достоин только в веках,
но и в тысячелетиях свидетельствовать об идеалах и вековой художественной
культуре создавшего его народа. Восхищение Виктора Гюго западным фасадом
Нотр-Дам нам понятно. Какая величавая ясность и размеренность! Это только
начало готики, и потому горизонталь еще соперничает с вертикалью. Но именно
это соперничество создает здесь такую несравненную четкость. Стена еще не
исчезла, но не она уже определяет облик этой грандиозной пятинефной
базилики[3]. Главный фасад ее легок, причем горделивая высота башен как бы
находит свое завершение в тонком, изящном шпиле (над средокрестием),
стремительно возносящемся к небу. Огромное ажурное окно, так называемая
