Население Эфиопии. Эфиопская малая раса - (реферат)
p>Затем последовали изнурительные внутренние войны, пока Иоанн II из Тигре не вступил в 1872 году на престол. Ему удалось, несмотря на многие столкновения с египтянами и галласами и на непокорность Менелика, правителя Шоа и Каффы, удержаться на престоле долгое время, пока в 1888 году он не вступил одновременно в борьбу с итальянцами, которые тем временем появились на морском берегу, с махдистами и с Менеликом. Многочисленное войско махдистов выступило в поход против Абиссинии; абиссинцы были совершенно разбиты на равнине Дебра-Сина, и старинный городок Гондар был взят, разграблен и разрушен махдистами. 9 марта 1889 года вновь произошла битва при Галабате; победа склонялась уже на сторону абиссинцев, когда король Иоанн пал, пораженный пулей. Этим была вырвана победа у абиссинцев; тело короля было отправлено в Омдурман и выставлено там; власть халифа находилась, по-видимому, на высоте своего могущества.Но в Абиссинии еще раз появился энергичный властелин, несомненно превосходящий своих предшественников, Менелик II из Шоа, которого итальянцы сперва охотно поддерживали, вследствие чего он еще в 1889 году мог вступить на престол Абиссинии. Впоследствии, впрочем, правление оказалось неблагоприятным для итальянцев. Раздоры и внутренние войны в Абиссинии не прекратились и при Менелике, но давно уже страна не была обширнее и замечательнее, чем теперь. На западе притязания Абиссинии доходят до Белого Нила; на юге абиссинские войска спустились с плоскогорья, опустошая страны галласов; на востоке итальянская область опять сузилась, и о протекторате Италии над Абиссинией не может быть и речи. Как справедливо замечает Карл фон Брухгаузен, "еще немного лет тому назад смеялись над притязаниями абиссинского властителя, желавшего раздвинуть свои границы до Хортума и до озер Рудольфа и Виктории, а теперь уже никто не смеется над ними. Абиссиния, — чего еще несколько десятилетий тому назад никак нельзя было предположить, —сделалась фактором в европейской политике и находится в дружественных отношениях в особенности с Францией и Россией, но также и с Англией, которая отказалась в ее пользу от части своей Сомалийской области, и, в конце концов, с Италией". Царь Менелик, родившийся в 1842 году, по рассказам знающих его лиц, был талантливым правителем, хорошо ознакомленным с политическими условиями и вне пределов своего государства. Он был высокого роста и темного цвета кожи. Возможно, поразительное возрождение Абиссинии в древности из глубокого оцепенения зависело как от самого народа, так и основана на качествах правителя и его войска.
Жизнь древних абиссинцев. Одежда. Украшения. Оружие. Жилище. Характер народа. Жизнь абиссинцев в древности с внешней стороны по некоторым чертам была сходна с жизнью арабов. Мужчины носили широкие шаровары, накидку и повязку вокруг тела, женщины— длинные рубашки и накидки, абиссинцы магометане —тюрбан и сандалии. Для настоящих абиссинцев особенно характерны были шаровары. Самое употребительное украшение у абиссинцев— шейные повязки с амулетами, а у женщин —серебряные и золотые украшения, кольца, колокольчики, щипчики, ушные розетки и т. п. В качестве оружия прежде служили фитильные ружья, как и в Аравии, копья и большие щиты из буйволовой кожи. В войнах последнего времени в руках абиссинцев находилось и современное огнестрельное оружие.
В числе жилищ каменные постройки занимали выдающееся место, но, по большей части, они выстроены небрежно, так же, как и хижины, являвшиеся во многих случаях круглыми соломенными жилищами, окруженными изгородью из терновника. Церкви отличались более тщательной архитектурой, хотя часто представляли собой лишь круглые соломенные хижины, но там можно было найти и церкви, высеченные в скалах, довольно значительной величины.
Внешняя жизнь древних абиссинцев кажется скудной и малоразвитой, и характер народа не производит благоприятного впечатления. В Европе известны, по преимуществу, дурные стороны народного характера и государственной жизни абиссинцев, во всяком случае, гораздо больше, чем более выгодные черты, которые, конечно, не совсем им чужды. Правда, абиссинское христианство, в своей долгой замкнутости и глубокой неподвижности, не может производить впечатления освежающего и привлекающего к себе, но едва ли ему можно отказать в способности к дальнейшему развитию. Оно до сих пор почти заглушалось мелочной обрядностью, внешним ханжеством и символическими приемами: оно страдает и нравственными недочетами, недостаточной чистотой жизни белого и черного духовенства, общей закостенелостью, верой в колдунов и гадания. Это выражается и во внешних обрядах, содержащих много обветшалой торжественности; правда, у духовных лиц можно найти старинные книги и церковные рукописи, но знания их очень ограниченны; новые книги можно найти очень редко и общее образование находится в состоянии регресса. Но если христианская церковь в Абиссинии не обнаруживает внутреннего развития, то христианство, вообще, в последнее время все более и более приобретает почвы: ислам отступает здесь, противоположно многим другим странам Африки. Несмотря на все, христианство все же содействовало тому, что эта страна заняла несколько высшее культурное положение; последствиями христианства являются отчасти более мягкие нравы и, в особенности, отсутствие работорговли и высшее положение и неприкосновенность женщины. Тем не менее, история Абиссинии до новейшего времени показывала, что в народе скрывается известная склонность к жестокости и зверству. У английской армии исчезло всякое сострадание к низверженному Феодору, когда стало известно, что еще за день до наступления, 350 пленных были изрублены, и сам правитель принимал в этом участие до тех пор, пока у него не устала рука. В начале XX века абиссинскими полчищами, проникавшими к югу до Огадена, даже до Бердеры на Джубе, были совершены в странах галласов страшные жестокости. "Абиссинцы из Шоа, говорит Менгес, —настоящий бич и гибель каждой страны, где они поселяются". Неопрятностью хищнических абиссинцев объяснятся и поразительно распространение холеры в странах галласов, наблюдавшееся несколько лет тому назад.
Правитель, негусь негести, царь царей, был абсолютным властелином и в глазах народа является олицетворением правительства. Негусь один был ответственен за все, за войну и мир, за хорошее и дурное положение страны. В прежнее время негусь избирался знатными лицами из какого-нибудь старинного рода. Этому порядку избрания должен быть приписан упадок царства, так как в течение 55 лет, между 1778 и 1833 гг. , на престоле перебывало 22 императора, и с тех пор история Абиссинии была рядом столкновений между негусом и отдельными вице-королями и наместниками, выражавшими притязания на престол. Каждый наместник старался, по мере возможности, эксплуатировать свою провинцию, и даже таким энергичным правителям, как Феодор, который с помощью своего войска старался потопить в крови всякое сопротивление, не удавалось установить порядок и спокойствие: как только он подавлял восстание в одной части страны, оно вспыхивало вновь в другом месте. Во времена правления Менелика II Абиссиния представляла собой соединение королевств (Годжама, Шоа, Джиммы, Каффы и Валомо) и провинций с зависимыми начальниками; тем не менее, национальная сплоченность Абиссинии была довольно значительна.
Палеоантропологические находки. Гипотезы.
В 1929 г. в Трансваале, в местности Спрингбок-Флэтс, был найден череп, относящийся, по всей вероятности, к палеолиту. Он характеризуется долихокефалией, слегка наклонным лбом, умеренно развитыми надбровными дугами и, насколько можно судить по довольно смелой реставрации, очень высоким лицом. Череп не сходен ни с австралоидными, ни с боскопскими черепами. Высказывалось мнение о сходстве его с черепами современной эфиопской группы. Вывод этот был бы очень важен для понимания проблем этногенеза народов Южной Африки, если бы он не был основан только на единичной, и притом реставрированной, находке. Поэтому, несмотря на возможную правильность этой гипотезы, считать ее доказанной нельзя.
Многочисленные находки костных остатков дают возможность утверждать, что население всей Северной Африки и северной Сахары в эпоху неолита в общем мало отличалось в антропологическом отношении от современного и имело все признаки современной европеоидной расы (с несомненной примесью эфиопского типа). Этот тип был распространен как в Египте, так и к западу от него, в Судане и в Сахаре, не говоря об областях к востоку и югу от Египта, где он бытует до наших дней.
Хотя строение черепа древних египтян имеет в общем европеоидный характер, но, по-видимому, ему присуща очень значительная примесь эфиопского расового типа. Надо иметь в виду, что черепа европеоидов и черепа эфиопской расовой группы с трудом отличимы друг от друга. Принимая во внимание, что сами египтяне изображали себя красно-коричневыми и безбородыми, мы приходим к заключению, что население древнего Египта имело черты европеоидного типа в сочетании с чертами эфиопского расового типа.
При археологических изысканиях в Нубии в 1929-1934 гг. неподалеку от южной границы Египта, около местечка Аниба, были найдены погребения, в которых обнаружены черепа эфиопского типа. Они отличаются крайней долихокефальностью, высокими узкими лицами и ортогнатностью. Наличие украшений и разных предметов быта позволило точно определить возраст этих погребений временем среднего царства (начало II тысячелетия до н. э. ). Таким образом, эти находки устанавливают, что область распространения эфиопского типа простиралась далеко на север уже в эту эпоху.
Основные находки, свидетельствующие о древности расового эфиопского типа, были сделаны в районе Восточной Африки— в Кении и Уганде.
В 1913 г. в северной части Танганьики под руслом реки Оль-Геджу-Олдоваи при геологических работах был найден скелет современного вида человека. Череп очень большой, с прямым лбом и резко долихокефальный. Лицо очень высокое и узкое, слегка прогнатное, нос тоже очень узкий и выступающий. Рост "олдовайского человека" 180 см. Определение геологического возраста находки вызвало оживленную полемику. Череп обнаружен под руслом реки, на основании чего, определяя геологическую эпоху образования русла, считали возможным отнести эту находку к глубочайшей древности. По-видимому, данный случай—это захоронение в русле реки. Погребения подобного типа известны в этнографии. С этой целью отводили реку, хоронили умершего на дне, а затем направляли ее в прежнее русло. По преданию, вождь гуннов Аттила был погребен в отведенном заранее русле реки. Аналогичные способы захоронений засвидетельствованы также у некоторых народов Африки. По-видимому, место олдовайской находки представляет собою довольно позднее погребение такого типа.
