Эстония - (реферат)
p>В-шестых, был ускорен темп приватизации, что повысило эффективность экономики (давно доказано, что государство-плохой хозяин) и обеспечило приток внешних инвестиций.Как мы видим, денежная политика Эстонии после введения кроны была теснейшим образомсвязана с другими направлениями экономической политики: ее успех был бы не возможен, если бы одновременно с обменом денег не были проведены изменения и в бюджетной, и в налоговой, и в таможенной политике, если бы денежная реформа не была связана с реформой собственности и частичной либерализацией визового режима для европейских и северных стран. Другой важнейшей чертой денежной реформы стало то, что она была сопряжена с очень жесткой экономией. Расходы государства были предельно ограничены, да и жителям республики пришлось отказаться не только от роскоши, но и от многих привычных удобств. Впрочем, для того, чтобы лучше жить в будущем, всегда необходимо инвестировать. И если бы Эстония отказалась в свое время от шокотерапии и смягчила денежную политику в пользу социальной сферы, сохранения полной занятости и искусственного поддержания убыточных предприятий, то ни о какой стабилизации не было бы и речи.
Реформа оправдала надежды: заметно снизилась инфляция, резко замедлилось сокращение валового продукта (в нынешнем году прогнозируется и реальный рост ВВП), полностью исчезло такое понятие как дефицит, рост зарплаты опережает инфляцию, валютный резерв стремительно увеличивался вплоть до начала 1994 года, затем колебался около точки равновесия, а в 1995 году его рост вновь возобновился .
Однако, наряду с этим необходимо признать, что в проведении экономической политики Эстонии были и весьма существенные недоработки, оказавшие негативное влияние и на денежную политику.
2. 3. 1. Что препятствовало успеху денежной политики. К сожалению, препятствия эти имели место и в экономической, и в политической сфере. На наиболее, на мой взгляд, существенных хотелось бы остановиться подробнее.
Во-первых, хотелось бы отметить очевидную слабость банковской системы: крах банка “Ревалия”, Тартуского коммерческого банка, Социалбанка, Аренгубанка и многих других-лучшая тому иллюстрация. Часто банки становятся жертвой политических игр (нашумевшая история с изъятием бюджетных средств из Социального банка-лишь один из примеров). Отвечающий европейским нормам закон о кредитных учреждениях вступил в силу только в нынешнем году (до этого действовал закон 1989 года), а закон о страховании вкладов не принят до сих пор. Система рассчетов при помощи магнитных карточек только начала формироваться. Все это снижает доверие к банковской системе и приводит к тому, что большая часть рассчетов происходит наличными деньгами. Это затрудняет регулирование денежного обращения и проведение полноценной денежной политки. Во-вторых, отсутствие должной законодательной базы по земельной реформе оказывает негативное воздействие и на приток капитала (безусловно, инвесторы более охотно приобретали бы предприятия вместе с земельным участком, на которой они расположены), и на обращение капитала внутри страны (земля-отличный залог при получении кредита), и на развитие сельскохозяйственного производства (у хуторян нет денег на приобретение современной техники, а банки не согласны выдавать кредиты без залога). А все это непосредственным образом связано и с финансовой системой.
Во-третих, отсутствие с некоторыми странами (в частности, с Россией) договоров об избежании двойного налогообложения приводит к тому, что объем инвестиций оказывается меньшим, чем мог бы быть.
В-четвертых, “восточная политка” Эстонии и политика относительно неграждан отнюдь не способствуют росту экспорта в Россию и развитию транзитной торговли. Существует реальная опасность того, что если ситуация не изменится, роль моста между западом и востоком будут играть Финляндия и Литва, у которых с Россией более благоприятные отношения.
В-пятых, внутренний рынок Эстонии слишком мал, а качество эстонских товаров не всегда оказывается конкурентноспсобным на внешнем рынке. Препятствуют экспорту и значительные таможенные пошлины в странах-импортерах. Впрочем, растущий объем внешних инвестиций способствует быстрой реконструкции устаревших производств, что самым благоприятным образом сказывается на качестве отечественных товаров. Внушает оптимизм и подписанный в июле 1994 договор между Эстонией и ЕЭС о свободной торговле.
В-шестых, к моменту проведения реформы инфляция в Эстонии была довольно высокой, и хотя в последующие годы она заметно снизилась, внутренний рост цен в настоящее время все-таки превышает европейские показатели в 10-20 раз. Это снижает экспортный потенциал Эстонии и приводит к росту импорта, что замедляет рост валютного покрытия кроны.
К сожалению, многих проблем реформа решить не смогла: промышленный спад до сих пор не преодолен, Эстония лишилась многих традиционных производств, безработица весьма высока (особенно на северо-востоке республики), дефицит внешней торговли растет с каждым месяцем, ассигнования на науку, культуру, полицию, социальную сферу покрывают лишь малую часть от потребностей. Впрочем, и тут положение не безнадежно: благодаря внешним инвесторам вновь начинают работать предприятия, львиную долю экспорта составляют машины и оборудование (что дает надежду на рост производства в недалеком будущем), доходы бюджета увеличиваются с каждым годом. А как я уже писал, чем лучше будет положение в экономике вцелом, тем более успешной станет и денежная политика.
2. 4. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ДЕНЕЖНОЙ ПОЛИТИКИ ПОСЛЕ РЕФОРМЫ
Если сформулировать основную цель денежной политики Эстонии в 1993-95 году, то она будет выглядеть так: повышение открытости и саморегуляции денежной системы наряду с обеспечением ее стабильности.
Если закон о валюте, принятый в 1992 году, устанавливал весьма жесткие правила обращения иностранной валюты, то по мере выхода из кризиса эти правила все больше и больше смягчались. Начиная с 1993 года предприятиям, имеющим значительный оборот внешней торговли, разрешено открывать валютные счета, а с декабря 1993 года порядок открытия этих счетов был упрощен. Теперь, когда эстонская крона на деле доказала свою жизнеспособность, подобное послабление только поднимало доверие к денежной политике государства, препятствовало оттоку валюты из страны, уменьшило роль наличного обращения валюты в пользу безналичного и расширяло возможности коммерческих банков по привлечению средств.
Начиная с марта 1994 года и юридические, и физические лица получили право неограниченного вывоза ввалюты за пределы страны (единственнм условием было заполнение таможенной декларации в случае, если сумма превышала 80 000 ЕЕК по курсу БЭ на день вывоза и представление документов, подтверждающих законное происхождение валюты, если эта сумма превышала 200 000 ЕЕК). И хотя данная норма противоречила цели формирования покрытия кроны (не исключено, что ее появление было вызвано борьбой импортеров за свои групповые интересы), нельзя, однако, не признать: если мы идем в Европу, где одними из главных экономических принципов являются открытость и свободное движение капитала, то рано или поздно наши правовые нормы необходимо было привести в соответствие этим требованиям. Кроме того, как я уже упоминал, политика жесткой экономии уже дала свои плоды, и стабильности кроны этот шаг не угрожал.
В апреле 1994 года было отменено требование о регистрации в БЭ внешних займов, что позитивно сказалось на “гибкости” капитала облегчило приток в Эстонию денежных средств.
Как мы видим, сфера применения закона об иностранной валюты постоянно ограничивалась, и в том же 1994 году этот закон был полностью отменен. Безусловно, все эти шаги означали частичный отказ от сверхблагоприятных условий для эстонской кроны, но ни одного ребенка не кормят всю жизнь одним молоком: рано или поздно приходится привыкать к твердой пище. И денежная политка не могла все время проводиться в тепличных условиях: в экономике всегда имеет место конфликт целей, и если направить все средства государства только на достижение одной из них, сделав это за счет остальных, результат будет плачевным. Несомненно, описанные меры представляют собой компромисс между надежностью валюты, углублением свободы предпринимательства и развитием производства, но, на мой взгляд, этот компромисс является разумным. Кроме того, к началу 1994 года крона достаточно окрепла для того, чтобы выдержать определенную конкуренцию, а конкуренция-лучшая гарантия развития и совершенствования (для финансовой системы это тоже актуально). Как я упоминал, наряду с определенной либерализацией проходил и другой процесс: повышение надежности банковской системы (а банки являются важным орудием финансовой политики), а также отслеживание и устранение опасностей, угрожающих стабильности кроны.
С 1 июля 1993 года были введены новые нормативы надежности для коммерческих банков, а в сентябре 1994 года они были ужесточены. Без надежной банковской системы трудно говорить об эффективной денежной политике и доверии к деньгам, так что данные меры представляются совершенно оправданными. Начиная с мая 1993 года постепенно все больше и больше ужесточаются требования к собственному капиталу коммерческих банков: если в 1992 году минимальный капитал составлял 6 млн. ЕЕК, то к 1 января 1996 года он должен вырасти до 50 млн. Это приводит к уменьшению числа коммерческих банков и повышению их надежности, что благоприятно сказывается на стабильности банковской системы государства.
Когда в марте 1994 года впервые произошло сокращение валютных резервов, было необходимо найти способ убедить деловой мир в том, что не смотря на это крона останется стабильной. Именно этим было обусловлено решение БЭ проводить с коммерческими банками форвардные сделки на срок до 7 лет по обмену кроны на немецкую марку по курсу 1: 8. Это имело целью прекратить разговоры о девальвации кроны и увеличить приток инвестиций. Правда, трудно сказать, где была гарантия того, что в случае падения кроны эта сделка состоится: за обязательства БЭ не обязан отвечать никто, кроме него самого.
