RSS    

   Антропология: учение о человеке и его судьбе - (курсовая)

p>Сказанное позволяет рассматривать базовые потребности человека как фундаментальные диспозиции, глубинные тенденции его исторического бытия. Перед отдельным индивидом они выступают в виде задач, ждущих своего решения, или возможностей, требующих своей реализации. Человек как возможность и человек как действительность - диалектика эта вытекает из самой человеческой природы, из взаиморазвития базовых потребностей индивида.

При анализе и оценке человека важно учитывать как раз возможностное измерение его жизнедеятельности. Человек - это не только то, что он сделал, чего достиг, но и то, что он сможет (смог бы) сделать, сумеет (сумел бы) достичь. Заметим к тому же, что возможность не исключает действительность, наоборот, она является специфической формой саморазвития последней. Другими словами, возможность не есть какое-то особое свойство несуществующего, а действительность, существующая особым образом. Человеческая свобода - общая определенность всех потребностей роста человека, тоже ориентирована на возможность (возможности). В действительности она является сущностным свойством или внутренней определенностью человеческой деятельности, разворачивающейся на основе познанной возможности, вероятной тенденции изменения, развития. Базовые потребности человека объективно соотнесены с общечеловеческими ценностями, свидетелями возрастания интереса к которым в современном мире мы являемся. Общечеловеческие ценности добра, свободы, равенства и т. д. могут рассматриваться как продукты или результаты мировоззренческойспецификациисодержательного богатства человеческой природы - в ее, разумеется, нормативном выражении. Предельно общий характер базовых потребностей человека, их диспозиционность и устремленность в будущее объясняет столь высокий, идеальный (от слова "идеал") статус общечеловеческих ценностей. Природа человека является своеобразнымархетипомобщества, общественного развития. Причем под обществом здесь следует понимать все человечество, мировое сообщество. Идея взаимосвязанного, взаимозависимого мира получает тем самым еще одно, антропологическое подтверждение - единство базовых потребностей людей, единую природу человека.

Гуманистический заряд данного подтверждения трудно переоценить. Он делает понятным и близким вопросы большой политики, насыщаемой сейчас действительно новым мышлением, стремлением создать новый мировой порядок, в котором бы не было места насилию и вражде между народами. По-новому предстают в свете "потребностной" природы человека и другие факторы, обусловливающие целостные, интеграционные процессы в современном мире, такие как интернационализация экономических связей, всеохватывающий характер современной НТР, вездесущность средств массовой информации и коммуникации. Они теряют свою безликость и отчужденность от человека, приобретают гуманистическую окраску, очеловечиваются. Блекнут и исчезают "видовые" (расовые, национально-этнические и т. п. ) перегородки между людьми, но выходят на передний план, набирают силу действительно родовые их характеристики. Время гражданина мира, человека вообще, кажется, наступает.

Предложенная концепция человеческой природы дает ключ к пониманию и оценке общественного прогресса. Базовые потребности человека составляют его основные структурные линии. Линии не только развития, но и критической экспертизы. Обычные критерии общественного прогресса (рост производительности труда, нарастание разнообразия, гуманизация отношений между людьми и пр. ) страдают неискоренимой односторонностью - все многообразие общественной жизни с их помощью редуцируется к какому-то одному, пусть даже и очень важному началу. Природа же человека - критерий комплексный. Он улавливает все проявления общественной жизни от бытовой ее стороны до самых возвышенных порывов человеческого духа. К тому же в нем органично сочетаются средства и цели общественного прогресса. Вернее даже так: средства оказываются здесь целями и, наоборот, цели - средствами. В реальности данной диалектики убеждает прежде всего сама логика движения от низших к более высоким базовым потребностям человека. Но наблюдать ее можно и в каждой отдельно взятой потребности, в любом звене человеческой природы.

Возьмем, например, физиологические потребности человека, или потребности человеческой жизни как биологического явления. Безусловно, они являются средством. Но, с другой стороны, в качестве материального благополучия они уже цель (одна из целей) общественного развития. Определенный уровень (минимум) удовлетворения материальных потребностей народа, как известно, составляет основу, а значит и средство укрепления его нравственного здоровья. Соответствие природе человека, его глубинным или базовым потребностям - важнейший критерий стабильности, эффективности, безопасности, а все вместе - прогрессивности в развитии любого общества.

Прогресс обычно ассоциируется, и справедливо, с новизной. Ассоциируется, но не исчерпывается, как могло бы показаться на первый взгляд. В структуре общественного прогресса выделяются по меньшей мере три процесса: 1)воспроизведение (наследование, простое освоение) жизнестойких элементов предшествующего, 2)устранение явно устаревшего и 3)создание принципиально нового. Тем не менее эта процессуальная троица еще недавно многим представлялась недостаточно убедительной. Зуд новизны (особая мораль, особая цивилизация) не давал кое-кому покоя, не признавал исключений. Коснулся он и феномена человека. В результате возникла совершенно абстрактная, безусловно искусственная, явно утопическая проблема - воспитать или создать нового человека- Homo novus-а.

И многое на этом пути было все-таки достигнуто. Новый человек действительно появился. Правда, он получился не совсем таким, каким виделся "инженерам человеческих душ" на стадии проекта. Homo sovieticus оказался стопроцентным мутантом. Выходит, надо опять пересоздавать. Но ситуация может повториться. Остановить этот бессмысленный процесс может одно - доверие к человеку, к естественной, здоровой логике его природы. Человека нужно брать таким, каким он есть на самом деле, в реальной жизни, по природе своей. И тогда окажется, что разумнее создавать не нового человека, а новые, более благоприятные условия и возможности для безграничного развития старых, но истинно человеческих начал в человеке. Обращение к общечеловеческим ценностям, нормам и идеалам в процессе перестройки нашего общества убеждает в правомерности именно такой постановки проблемы.

    25. Справедливость: социально-антропологический анализ

"Разве есть для разумного человека что-нибудь более приятное, чем возможность почаще беседовать о таком (справедливость. - П. Г. ) предмете? " - риторически утверждал когда-то великий Платон. Хорошее, надо полагать, было время: симпатичные мыслители, приятная беседа, благородный предмет.... Не то что в наши дни. Проблема справедливости уж далеко не только нечто из области разумного, доброго, вечного - вокруг нее кипят страсти, и отнюдь не только возвышенные. За справедливость сегодня сражаются, на ее алтарь кладутся все новые и новые жертвы. "Где же справедливость? " - этот вопрос все чаще загорается тревожным красным светом на нашем пути к демократии.

Но спокойное, эпически мудрое отношение к проблеме справедливости, как у Платона, не утратило своей притягательности и по сей день. И сегодня этот вопрос проясняет ни митингующая площадь, ни партийная перепалка, а научное сообщество, диалог, дискуссия профессионалов. И сегодня философская размерность мышления требует кумулятивной сосредоточенности мысли, самозабвенности исследовательского поиска, дерзновенности творческого воображения. Справедливость - образование многомерное, в ней много различных уровней, слоев, сторон, граней. И все они в общем-то важны - одни больше, другие меньше - для составления целостной, полнокровно-жизненной картины этого феномена. В нашей, отечественной литературе комплексный характер справедливости получил достаточно полное освещение. Однако оно непропорционально смещено в сторону этического и социально-политического подходов. Собственно же философские - онтологические, антропологические - измерения справедливости почти всегда оставались и поныне остаются как бы в тени, на втором, если не на третьем плане. Видимо, здесь сказывается то, что Н. А. Бердяев называл традиционной русской неприязнью к метафизическим истинам, самостоятельным умозрительным интересам, чистой, отвлеченно академической философии. В русской культуре, в т. ч. и советской, действительно просматривается неуважение к "святыне знания", т. е. к знанию как началу, возвышающемуся над общественной злобой дня. социальным и моральнымутилитаризмом. Между тем метафизический, собственно философский подход к проблеме справедливости крайне важен. Он позволяет высветить не только "темные углы", скрытые параметры прикладных (экономических, политических и др. ) аспектов этой проблемы, но и - что главное - ее исходные принципы. конечные причины, предельные основания. "Любая мысль, - как убедительно показал А. Камю, оправдана предельной осознанностью". Метафизика справедливости имеет дело с ее сущностными глубинами, присутствием целого, ориентацией на целостность в каждой из ее частей или элементов.

Надо сказать, что отношение к справедливости в философии неоднозначно. Амплитуда колебаний в ее оценке самая что ни на есть широкая. Одни исследователи склонны считать справедливость основополагающим принципом, фундаментальной ценностью человеческого бытия, средоточием и в этом смысле синонимом морали, нравственности. Быть моральным существом для них - значит, обладать чувством справедливости и руководствоваться им во всех своих делах и поступках. Другие же вслед за Юмом полагают, что никакой такой возвышенности, силы и благородства в справедливости нет, да и быть не может. Она в действительности изобретена для компенсации недостатков (слабостей и ограниченностей) человеческой природы, для нейтрализации дефектов общественного устройства, социальной жизни как таковой. Словом, справедливость с этой позиции предстает в качестве инструмента и формы исправления какой-то серьезной "недоделки" мира, как средство поддержания и укрепления мотивов к моральной жизни. Еще дальше в этом направлении идут те, кто, следуя Ницше, видят в справедливости сплошную деградацию, упадок жизненных сил человека и ухищрение слабых в их защите от сильных, способных, удачливых, ловких. Несколько особняком в данной разноголосице мнений стоит религиозная концепция справедливости. Для человека верующего справедливость совпадает в известном смысле с Богом. Вернее так: Бог нужен как раз для того, чтобы справедливость все-таки восторжествовала. В этой, земной, жизни ее по существу нет. Тут в основном правит бал несправедливость. Но в той, загробной жизни все предстанет в истинном свете, свете справедливости: каждому воздастся по заслугам его. Бог - гарант того, что в единстве земной и загробной жизни несправедливость будет уравновешена справедливостью, что в конечном счете зло будет побеждено добром. Различия и даже противоположности в понимании справедливости остро ставят вопрос об ее источниках, объективных основаниях или корнях. Юм, видимо, прав: если бы в обществе всего было в изобилии, не было бы недостатка ни в материальных, ни в духовных благах, если бы отношения между людьми строились только на основе взаимопомощи, дружбы и великодушия, тогда отпала бы всякая потребность в справедливости, само это понятие никогда бы не попало в каталог человеческих добродетелей. В чем суть данной мысли? В том прежде всего, что справедливость вырастает из определенной социальной и антропологической необходимости. Вырастает в двояком смысле: в смысле "питается соками, получает жизненную силу, опирается как на свое основание" и в смысле "перерастает", то есть становится чем-то иным, более высоким, сильным, перспективным. Здесь перед нами не столько привязанность к необходимости, сколько духовное и морально-практическое возвышение над ней. Справедливость предполагает особую -проспрективнуюработу человеческого сознания. Она становится существенным элементом исторического развития человека именно с момента ее осознания в качестве вполне реальной, а потому желаемой и даже должной перспективы этого развития. Без того или иного осознания возможности справедливости не было бы и ее действительности. Однако справедливость человек не находит и не открывает - он ее создает. Открывает и находит он только определенную пластичность исходного материала истории и возможность встроить в нее свои заветные желания, чаяния, надежды. Если бы история не допускала альтернатив, была безвариантна, ни о какой справедливости не могло быть и речи.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9


Новости


Быстрый поиск

Группа вКонтакте: новости

Пока нет

Новости в Twitter и Facebook

                   

Новости

© 2010.