Психология сознания и бессознательного
p align="left">Н. А. Бернштейн ввел понятие живого движения и его биодинамической ткани. Таким образом, при добавлении этого компонента получается двухслойная структура сознания. Бытийный слой образует биодинамическая ткань живого движения и действия и чувственная ткань образа. На бытийном слое сознания решаются очень сложные задачи, так как для эффективного в определенной ситуации поведения необходима актуализация нужного образа и двигательной программы, то есть образ действия должен вписываться в образ мира. Рефлекторный слой образует значение- содержание общественного сознания, усваиваемое человеком - это могут быть операционные значения, предметные, вербальные значения, житейские и научные значения-понятия, и смысл - субъективное понимание и отношение к ситуации, информации. На рефлективном слое происходит соотношение мира идей, понятий, житейских и научных знаний со значением, и мира человеческих ценностей, переживаний, знаний со смыслом. Непонимание связано с трудностями осмысления значений. Процессы осмысления значений и значения смыслов выступают средствами диалога и взаимопонимания. Биодинамическая ткань и значение доступны постороннему наблюдателю и некоторым формам регистрации и анализа. Чувственная ткань и смысл лишь частично доступны самонаблюдению. Посторонний наблюдатель может делать о них заключения на основе косвенных данных, таких, как поведение, продукты деятельности, поступки, отчеты о самонаблюдении [14. с .131].В психологии сознания метод интроспекции, что в переводе с латинского означает «гляжу, всматриваюсь внутрь», был признан главным, и единственным методом психологии. Благодаря этому методу расширялись знания о структуре сознания, где выделялись центр и периферия; формировалось представление о том, что содержанием сознания являются объекты, отличающиеся от сознания. Сознания разных людей сравнивались в то время с замкнутыми сферами, которые разделены пропастью. Никто не может перейти эту пропасть, никто не может непосредственно пережить состояния моего сознания так, как я их переживаю.
Идейным отцом метода интроспекции считается английский философ Дж. Локк (1632 - 1704). Он считал, что есть два источника наших знаний: первый - это объекты внешнего мира, на которые направляются наши внешние чувства и в результате мы получаем впечатления о внешних вещах. Второй - деятельность собственного ума - мышление, сомнение, вера, рассуждения, познание, желания, который познается с помощью внутреннего чувства - рефлексии. Он отмечает, что рефлексия - особое направление внимания на деятельность собственной души и зрелость субъекта.
У Дж. Локка содержится два важных утверждения, что существует возможность раздвоений психики. Душевная деятельность может протекать как бы на двух уровнях: процессы первого уровня - восприятия, мысли, желания; процессы второго уровня - наблюдение, или «созерцание» этих восприятий, мыслей, желаний. И второе утверждение содержит в себе то, что деятельность души первого уровня есть у каждого человека и даже у ребенка. Душевная деятельность второго уровня требует специальной организации. Это специальная деятельность. Без нее знание о душевной жизни невозможно [9. с. 38].
Эти утверждения были приняты психологией сознания и также были сделаны следующие научно-практические выводы: чтобы узнать, что происходит в содержании сознания другого человека - психолог может проводить психологические исследования только над самим собой, поставив себя в те же условия и пронаблюдать себя. Второй вывод заключался в том, что интроспекция не происходит сама собой и требует особой деятельности, в которой требуется долгая тренировка.
Психологи того времени отмечали важные дополнительные преимущества метода интроспекции. Во-первых, считалось, что в сознании непосредственно отражается причинная связь психических явлений. Второе достоинство: интроспекция поставляет психологические факты, так сказать, в чистом виде, без искажений.
В психологии конца ХIХ в. начался грандиозный эксперимент по проверке возможностей метода интроспекции. Научные журналы того времени были наполнены статьями с интроспективными отчетами; в них психологи и с большими подробностями описывали свои ощущения, состояния, переживания, которые появлялись у них при предъявлении определенных раздражителей, при постановке тех или иных задач. Это не были описания фактов сознания в естественных жизненных обстоятельствах, что само по себе могло бы представить интерес. Это были лабораторные опыты, которые проводились «в строго контролируемых условиях», чтобы получить совпадение результатов у разных испытуемых. Испытуемым предъявлялись отдельные зрительные или слуховые раздражители, изображения предметов, слова, фразы; они должны были воспринимать их, сравнивать между собой, сообщать об ассоциациях, которые у них возникали.
Э. Титченер ввел еще два дополнительных требования, в которых интроспекция направлялась бы на выделение простейших элементов сознания, т. е. ощущений и элементарных чувств; а также в этом методе испытуемые должны были избегать в своих ответах терминов, описывающих внешние объекты, а говорить только о своих ощущениях, которые вызывались этими объектами, и о качествах этих ощущений. Например, испытуемый не мог сказать: «Мне было предъявлено большое, красное яблоко». А должен был сообщить примерно следующее: «Сначала я получил ощущение красного, и оно затмило все остальное; потом оно сменилось впечатлением круглого, одновременно с которым возникло легкое щекотание в языке, по-видимому, след вкусового ощущения. Появилось также быстро преходящее мускульное ощущение в правой руке...»[9. c. 40.]. Т.е. от испытуемого же требовался изощренный анализ «внутреннего опыта», аналитическая установка, избегание «ошибки стимула».
В этих исследованиях мы видим проблемы и трудности, а также бессмысленность такой «экспериментальной психологии». Накапливались противоречия в результатах, которые не совпадали у различных авторов и даже иногда у одного и того же автора при работе с разными испытуемыми. Это и подталкивало к краху основ психологии - элементов сознания. Психологи стали находить такие содержания сознания, которые никак не могли быть разложены на отдельные ощущения или представлены в виде их суммы. Систематическое применение интроспекции находило нечувственные, безобразные, элементы сознания. Среди них, например, «чистые» движения мысли, без которых, как оказалось, невозможно достоверно описать процесс мышления.
В психологии, вместо торжества науки, имеющей такой уникальный метод, назрела ситуация кризиса. Выдвигаемые в защиту метода интроспекции аргументы, не были строго проверены. Это были утверждения, которые казались верными лишь на первый взгляд. Использование и обсуждение метода интроспекции на практике обнаружило ряд недостатков, которые поставили под сомнение метод в целом, а с ним и предмет психологии - тот предмет, с которым метод интроспекции был неразрывно связан.
Во втором десятилетии 20 века, т. е. спустя немногим более 30 лет после основания научной психологии, в ней произошла революция: смена предмета психологии. Им стало не сознание, а поведение человека и животных. Дж. Уотсон, родоначальник нового направления писал: «..психология должна... отказаться от субъективного предмета изучения, интроспективного метода исследования и прежней терминологии. Сознание с его структурными элементами, неразложимыми ощущениями и чувственными тонами, с его процессами, вниманием, восприятием, воображением - все это только фразы, не поддающиеся определению»[9.c.44].
В настоящее время метод интроспекции как субъективный отчет испытуемых используется вместе с экспериментальным методом для сбора первичных данных и проверки гипотез. Это метод получения данных, а не их интерпретации. В субъективном отчете нет цели, техники, продуктом является выборочный отчет по интересам испытуемого или экспериментатора. Факты субъективного отчета рассматриваются как материал для дальнейшего анализа. Экспериментатор должен в каждом отдельном случае применить специальный методический прием, который позволит вскрыть интересующие его связи. Испытуемый в данном случае - наивный наблюдатель, от которого требуется отчет в обычных терминах повседневной жизни. Экспериментатор-психолог для того и существует, чтобы придумать экспериментальный прием, который заставит таинственный процесс раскрыться и обнажить свои механизмы.
К концу первой четверти 20-го века психология сознания почти перестала существовать. Для этого было три причины:
1) ограничение таким узким кругом явлений, как содержание и состояние сознания;
2) идея разложения психики на простейшие элементы была ложной;
3) ограниченность по своим возможностям был метод, который психология сознания считала единственно возможным, - метод интроспекции [9. с. 35].
4 БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ ПРОЯВЛЕНИЕ В ПСИХИКЕ И ПОВЕДЕНИИ ЧЕЛОВЕКА
Психика человека это не только сознание, но и бессознательное. Сознание и бессознательное работают в режиме гармонического единства: в зоне ясного осознания человека находили лишь часть постоянных сигналов, они используются для осознанного управления поведением; выбор стратегии поведения. Наряду с сознательными формами отражения и деятельности для человека характерны и такие, которые находятся как бы за «порогом» сознания. Термины «бессознательное», «подсознательное», «неосознанное» часто встречаются в научной и художественной литературе, а также в обыденной жизни. Говорят: «Он сделал это неосознанно», «Он не хотел этого, но так получилось». Повседневный опыт знакомит нас с мыслями, которые всплывают у нас в голове, и неизвестно откуда и как они возникают. Психическая деятельность может находиться в фокусе сознания, а иногда не достигает уровня сознания (досознательное или предсознательное состояние) или опускается ниже порога сознания (подсознательное). Бессознательное проявляется в психических явлениях во сне, в реакциях на неосознанные раздражители и в автоматизированных движениях. Неосознанное выступает то, как установка, инстинкт, влечение, то, как ощущение, восприятие, представление и мышление, то, как интуиция, то, как гипнотическое состояние или сновидение, состояние аффекта или невменяемости. К бессознательным явлениям относят и подражание, и творческое вдохновение, сопровождающееся внезапным «озарением» новой идеей, рождающихся как бы от какого-то толчка изнутри, случаи мгновенного решения задач, долго не поддававшихся сознательным усилиям, непроизвольные воспоминания о том, что казалось прочно забытым, и другое.
