Формирование мышления и речи в дошкольном возрасте
p align="left">Прежде всего, посмотрим, как проявляется словотворчество в речи малышей. Здесь интересно привести некоторые наблюдения психолога Т. Н. Ушаковой, которая много сделала в изучении словотворчества детей.Т. Н. Ушакова выделяет три основных принципа, по которым дети образуют новые слова: а) часть какого-нибудь слова используется как целое слово ("осколки слов"); б) к корню одного слова прибавляется окончание другого ("чужие" окончания) и в) одно слово составляется из двух ("синтетические слова").
Вот примеры, взятые из работы Т. Н. Ушаковой:
"Слова-о с к о л к и":
1.Лепь (то, что слеплено): "Мы лепили-лепили, и получилась лепь" (3 года б месяцев).
2.Дыб (существительное от наречия "дыбом"): "Твои волосики стоят дыбом".- "Это дыб?" (4 года 11 месяцев).
Прибавление к корню "чужого" окончания:
1. Пургинки (снежинки): "Пурга кончилась, остались только пургинки" (3 года 6 месяцев).
2. Рваность (дырка): "Я не вижу, где на кофточке рва-ность" (3 года 8 месяцев).
"Синтетические слова":
1. ВорунИшка - вор и врунишка (3 года 6 месяцев).
2. Бабезьяна - бабушка обезьяны (4 года).
Словотворчество, как и усвоение обычных слов родного языка, имеет в своей основе подражание тем речевым стереотипам, которые дают детям окружающие люди. Ни одно "новое" детское слово нельзя считать абсолютно оригинальным - в словаре ребенка обязательно есть образец, по которому это слово и построено. Таким образом, усвоение речевых шаблонов и здесь является основой. Использование приставок, суффиксов, окончаний в новых словах детей всегда строго соответствует законам языка и грамматически всегда правильно - только сочетания неожиданны. В этом отношении совершенно правы те, кто подчеркивает тонкое чувство языка у детей.
Но это же тонкое чувство языка отличает весь ход формирования детской речи, оно не проявляется только в словотворчестве. Более того, если рассматривать детское словотворчество не как отдельное явление, а в связи с общим развитием речи ребенка, то напрашивается вывод о том, что в основе его лежат не особые творческие силы ребенка, а, напротив, ярко выраженная стереотипия работы его мозга. Главный механизм здесь - выработка речевых шаблонов (шаблоны наиболее затверженных глагольных форм, склонения имен существительных, изменения имен прилагательных по степеням сравнения и т. д.) и широкое использование этих шаблонов. Образец для "создания" нового слова может быть дан сейчас, а может быть усвоен ранее, но он всегда есть.
Когда дети достигают примерно пятилетнего возраста, их словотворчество начинает угасать. Все реже и реже вы слышите "новые" слова. Почему это происходит? К пяти годам малыш уже прочно усвоил те обороты речи, которые используют взрослые, теперь он тонко выделил различные грамматические формы и стал свободно ориентироваться в том, какую из них и когда нужно применить. Так исчезают "моя мояшечка", "плохайка" и другие удивительные слова, которые придают такую прелесть речи маленького ребенка.
Итак, словотворчество на определенном этапе развития детской речи представляет собой закономерное явление и выражает недостаточное овладение разнообразием грамматических форм родного языка; в основе его лежат те же принципы работы мозга, что и в основе прямого усвоения того словесного материала, который взрослые сознательно дают детям.
2.3.2. Речь про себя.
Все наблюдавшие за развитием детей очень хорошо знают, что малыш выражает свои мысли громкой речью. Увидев привлекательный или неприятный для него предмет, ребенок сразу заявляет об этом во весь голос. Увидев мать, он кричит: "Ма-ма!"; при виде кошки громко восклицает: "Киса! Хочу кису!" Когда ему подносят ложку с горьким лекарством, он бурно выражает протест: "Не надо! Не хочу!"
Только на четвертом году появляется шепотная речь, а около пяти лет - речь "про себя", когда ребенок начинает думать словами беззвучно. Это и называется внутренней речью.
Психологи (в частности, А. Н. Соколов) предположили, что в раннем детстве в мозге ребенка вырабатываются связи между тем или иным звуком и соответствующим мышечным ощущением, получаемым при его артикуляции. Таким образом, слышимые и произносимые слова связываются. В первые годы жизни роль мышечных ощущений так велика, что ребенок не может их затормозить, поэтому он еще не способен ни к шепотной речи, ни тем более к речи "про себя". В дальнейшем, по мере того как речь ребенка развивается, роль мышечных ощущений несколько уменьшается, и тогда их уже удается тормозить.
Это предположение подтверждается теми наблюдениями, которые были проведены на детях в нашей лаборатории. В разделе "Ребенок готовится заговорить" рассказывалось об опытах Г. С. Лях. В них было показано, что звукоподражание у младенца первых месяцев жизни можно вызвать только в том случае, если он видит артикуляторную мимику взрослого человека и может ей подражать. Затем, в результате того, что получаемые при имитации мимики мышечные ощущения много-много раз совпадали со звуками, слышимыми при этом, устанавливаются условные связи. Только теперь, услышав произносимый взрослым звук (и не видя артикуляторной мимики), ребенок сможет его воспроизвести.
В дальнейшем, когда малыш начинает подражательно артикулировать слова, весь комплекс мышечно-звуковых ощущений связывается с предметом. Игра двух - трехлетних детей (у которых речь развита) обязательно сопровождается называнием игрушек и производимых с ними действий. Лишь на четвертом году ребенок начинает играть молча, производя с предметом разнообразные действия.
Можно наблюдать, что и в игре вдвоем - втроем дети некоторое время уже делают что-то молча. Постепенно, с возрастом такие промежутки молчаливой (но осмысленной, с целенаправленными действиями) игры становятся длительнее. Это моменты, когда ребенок пользуется внутренней речью.
Внутренняя речь представляет для детей большую трудность, чем громкая. Это видно хотя бы из того, что при всяком усложнении умственной задачи ребятишки переходят на громкую речь. Коля П. 5 лет складывает из кубиков гараж, но он не получается - все время рушится крыша; мальчик хмурится и начинает бормотать: "Опять не так. Надо побольше кубик... нет, вот стенку ближе подвинуть". Дети 6- 7 лет при обучении чтению и счету начинают говорить громко: "Три яблока да еще яблоко... будет четыре яблока".
Дети долго не могут научиться читать "про себя" и произносят читаемые слова вслух, затем после какого-то периода обучения они начинают читать шепотом, и только значительно позже - примерно через год после начала обучения - развивается способность чтения молча. При письме малыши также стремятся повторять то, что они пишут.
А. Н. Соколов хотел проверить, насколько важны для мыслительной деятельности взрослого человека и детей двигательные импульсы с артикуляторных органов. Для этого испытуемому давали задачу, но во время ее решения он должен был зажать язык зубами и сжать губы. Оказалось, что взрослым людям это почти не мешало и они справлялись с задачей, у детей же умственная деятельность очень заметно тормозилась. Значит, речевые кинестезии (т. е. мышечные импульсы с органов артикуляции) являются необходимыми для мыслительной деятельности ребенка.
Хотя роль импульсов с речевой мускулатуры у взрослых и меньше, чем у детей, но все же и здесь они имеют существенное значение. Так, при трудностях (например, при решении сложной задачи и т. п.) и у взрослых наблюдается усиление потоков импульсов с речевых мышц, хотя они в это время ничего не говорят вслух.
У детей внутренняя речь, близкая по форме к той, которая существует у взрослых, развивается лишь в школьном возрасте.
2.3.3. Дети говорят друг с другом.
Психолог Л. С. Выготский подчеркивал, что детская речь с самого начала имеет социальный характер, т. е. направлена на установление контактов с другими людьми. Ребенок хочет кого-то позвать, что-то спросить, кому-то пожаловаться - добиться внимания, участия матери, отца, няни и для этого начинает очень рано использовать речь.
Нужно оговориться, однако, что сначала ребенок обращается исключительно к окружающим взрослым, уже в конце первого года жизни его речевые реакции - это ясно выраженные просьбы, зов, жалобы.
Интересно, что до девяти - десятимесячного возраста (иногда и дольше) дети не замечают друг друга, даже если посадить их рядышком. Они могут обратить внимание на яркую пуговицу или помпон на одежде другого ребенка, но не на него самого. Первые слова, которые один малыш говорит другому, не носят характера общения; это не просьба, не зов, а скорее, заученная речевая реакция на ситуацию.
Только во второй половине второго года жизни дети действительно начинают обращаться друг к другу, словесное общение их принимает социальный характер. Большую роль поначалу играет жестикуляция, а слово служит дополнением к ней.
По мере того как дети подрастают, формы их словесного общения усложняются, но для этого необходимо увеличение запаса слов.
Наблюдения за общением детей со взрослыми и друг с другом показали, что речь ребенка, обращенная к сверстнику, является более связной, понятной, развернутой и лексически богатой. Именно общаясь со сверстником, ребенок расширяет свой словарный запас. В разговорах со сверстником также впервые начинают появляться сложные предложения. Появляются первые развернутые формы диалогической речи.
