Политическое развитие России после первой русской революции

p>2. Позиция и тактика политических партий России в 1907-1914 годах по основным вопросам общественного развития России.

Резкий спад общественного движения после революции, неослабевающие полицейские репрессии поставили в кризисное положение все партии социалистической ориентации, Вновь отправились в эмиграцию партийные вожди и их ближайшие помощники. Рвались связи между центральными органами и местными организациями, многие из которых перестали существовать. Некоторые их члены оказались в тюрьмах и ссылках, другие отшатнулись от революции, ушли в частную жизнь. Самая многочисленная из социалистических партий, РСДРП, уменьшилась примерно в семь раз-Правда, несмотря на изменения, внесенные в избирательный закон 3 июня 1907 г. , социал-демократам удалось провести в Третью думу 19 депутатов. Руководящую роль в социал-демократической фракции играли меньшевики Н. С. Чхеидзе и Е. П. Гегечкори. Н. Г. Полетаев, возглавлявший большевистское крыло, поддерживал связь с В. И. Лениным. Социал-демократы видели свою задачу в использовании думской трибуны только для критики правительства, поэтому голосовали подряд против всех законов.

Среди большевиков не утихали споры по поводу работы социал-демократической фракции в Третьей думе. Некоторые наиболее горячие головы считали, что социал-демократы роняют свое достоинство, участвуя в таком “реакционном” парламенте, как Третья дума. Они требовали отозвать фракцию из Думы, покинуть все легальные организации и сосредоточиться на подпольной работе. К “отзовистам” примыкали “ультиматисты”. Считая тактику думской фракции слишком “оппортунистической” (недостаточно революционной), они требовали предъявить ей “ультиматум”, а в случае невыполнения его — отозвать фракцию. Среди "ультиматистов" оказались такие видные большевики, как А. А. Богданов, М. Н. Лядов, А. В. Луначарский. В. И. Ленин понимал, что время работы в глухом подполье далеко позади, а потому настаивал на сочетании легальных и нелегальных форм борьбы. Причем легальные организации (профсоюзы, кассы взаимопомощи и пр. ) большевики старались предельно политизировать и превратить в “крышу” для подпольной работы. В конце концов Ленину удалось изолировать “отзовистов” и “ультиматистов”, объединившихся в группу “Вперед”. В 1912—1913 гг. эта группа фактически распалась. Одновременно, играя на противоречиях, возникших в меньшевистской среде, Ленин попытался отсечь от социал-демократии одну из меньшевистских фракций и растворить в большевизме другую. Такую цель преследовала партийная конференция в Праге в январе 1912 г. Правда, на нее явились далеко не все приглашенные. Зато она прошла столь же дружно и под диктовку Ленина, как и III съезд РСДРП. Меньшевики-“ликвидаторы” (сторонники свертывания нелегальной партийной работы) были исключены из партии, однако с этим не согласились меньшевики-“партийцы” во главе с Плехановым— недавние противники “ликвидаторов”. Поэтому в общем-то ленинский план не удался. Но с этого времени большевики и меньшевики окончательно разъединились. К 1912 г. большевики уже оправились от послереволюционного потрясения, и ветер удачи вновь стал наполнять их паруса. В стране начался промышленный подъем, В города хлынула новая волна выходцев из деревни. Неустроенные, плохо знакомые с городской жизнью, они составляли самый беспокойный элемент и легко откликались на большевистскую пропаганду. В массе пришельцев тонули интеллигентные рабочие, являвшиеся социальной опорой меньшевизма. Большевистская газета “Правда”, издававшаяся с 1912 г. , и в Петербурге и в Москве доминировала над меньшевистским “Лучом”. Чувствуя усиление своих позиций, большевистские лидеры рвали все организационные связи с меньшевиками. В 1912 г. в Четвертую думу было избрано 7 меньшевиков и 6 большевиков, которые первоначально образовали единую фракцию. На следующий год большевистская “шестерка” выделилась в отдельную фракцию. “Ликвидаторское” течение в социал-демократии оформилось сразу же после окончания революции, а затем широко распространилось среди меньшевиков. “Ликвидаторы” считали. что третьеиюньский переворот не упразднил всех завоеваний революции и не вернул страну к старым порядкам, Более или менее свободно выходила оппозиционная пресса, действовала Дума, существовали профсоюзы, фактическую легализацию получили забастовки. В таких условиях, по мнению “ликвидаторов”, партия должна выходить из подполья, отказываться от нелегальной работы, идти в профсоюзы, кооперативы. Думу, отстаивать в них интересы рабочего класса, учиться действовать в рамках законности — и учить этому рабочих. Идейными центрами “ликвидаторского” течения были московский журнал "Возрождение" и петербургский "Наша заря". Меньшевистско-“ликвидаторскую” окраску приобрели два больших журнала “Образование” и “Современный мир”, игравших заметную роль в литературной жизни тех лет. В числе “ликвидаторов” оказались видные меньшевистские лидеры—П. Б. Аксельрод, А. Н. Потресов, Ф. И. Дан, В. О. и С. О. Цедербаумы (братья Ю. О. Мартова).

Сравнительно малочисленные меньшевики-“партийцы” группировались вокруг Г. В. Плеханова, который в эти годы резко разошелся с некоторыми былыми соратниками. Сторонники Плеханова настаивали на сохранении нелегальных организаций и революционного подполья. Мартов старался примирить обе спорящие стороны и преодолеть возникшее разделение. Считая, что государственные преобразования в России зашли не очень далеко и фактически остановились, он говорил о неизбежности новой буржуазно-демократической революции. В связи с этим он полагал преждевременным полный отказ от нелегальных организаций и революционных форм борьбы, но призывал полностью отказаться от экспроприации и других подобных действий.

Таким образом, в послереволюционные годы в меньшевистском руководстве произошли перестановки. Плеханов, наиболее авторитетный лидер, обособился с небольшой группой своих приверженцев. Мартов же, второй по влиятельности руководитель, занял центральное положение, С большим трудом он сумел удержать меньшевиков, хотя бы формально, в рамках одной партии. Не удалось, однако, исполнить свою мечту— создать в России на основе меньшевистского течения широкую, демократически организованную рабочую партию по западноевропейскому образцу. Кризис в партии меньшевиков продолжался и в годы нового революционного подъема на фоне усиления большевиков. Третьеиюньский государственный переворот партия эсеров восприняла как полный возврат к старому строю. В связи с этим было решено бойкотировать выборы в Третью думу и усилить боевую работу, однако эсеров вскоре постигла катастрофа,

В конце 1908 г. был разоблачен провокатор Е. Ф. Азеф, один из основателей партии и руководитель ее “Боевой организации”.

ЦК партии долго отказывался признать, что Азеф — провокатор. Убедил его только сам Азеф, скрывшийся неизвестно куда. Самым непонятным было то, что отнюдь не все покушения, организованные Азефом, кончались провалом. Достаточно вспомнить убийства Плеве и великого князя Сергея Александровича. Существует версия, что оба были убиты по сговору Азефа с начальником заграничной агентуры П. И. Рачковским.

И в последующие годы охранка продолжала засылать своих агентов в революционные партии. Особым вниманием стали пользоваться большевики. Агенты полиции были в числе социал-демократических депутатов Третьей и Четвертой думы, в редакции “Правды”. Один из провокаторов, Р. В. Малиновский, стал членом большевистского ЦК. После провала Азефа эсеры попытались возродить свою “Боевую организацию”, но безуспешно. Фактически партия прекратила индивидуальный террор. Аграрный террор прекратился сам собой —вместе с резким спадом крестьянского движений и началом столыпинской аграрной реформы. Партия оказалась в жесточайшем кризисе. Постепенно, однако, в ней стало зарождаться более реалистическое направление, связанное с деятельностью таких видных эсеров, как Н. Д. Авксентьев, И. И. Бунаков, С. Н. Слётов. Они высказывали сомнения в целесообразности террора и предлагали сосредоточиться на легальной деятельности — в профсоюзах, в бурно развивавшейся в эти годы крестьянской кооперации. После окончания революции происходил процесс быстрого распада и разложения анархистских групп и организаций. В стране орудовали шайки грабителей (“Кровавая рука, “Лига красного шнура”, “Черные вороны”, “Мстители” и др. ), выдававшие себя за “идейных” анархистов. С другой стороны, настоящие анархистские организации быстро исчезали. Если в 1908 г. действовало 108 групп анархистов в 83 населенных пунктах, то в 1909 г. их насчитывалось уже 57 в 44 городах, в 1910г. —34 группы, в 1911 г. —21. в 1912 г. ~ 12, в 1913 г. — 9 и в 1914 г. —7 групп. Накануне войны группы анархистов сохранились в Москве, Петербурге, Киеве, Одессе, Харбине и других городах. Активно действовала анархистская эмиграция. В конце 1913 г. в Лондоне прошла конференция анархистов-коммунистов. Таким образом, анархистское движение в России полностью не сошло на нет и сохраняло шансы возродиться в условиях нового обострения внутриполитической обстановки. В первую мировую войну Россия вступила с грузом нерешенных проблем, с назревающим революционным кризисом. Однако в первые месяцы войны наблюдалась небывалая консолидация русского общества. Почти совершенно прекратились забастовки. В столицах и других городах прошли патриотические манифестации. Крестьянские общества принимали решения собрать урожай для тех семейств, из которых все работники ушли в армию. Выборы в IV Государственную думу (1912—1917) практически не изменили расстановку фракций в Думе. Председателем был октябрист М. В. Родзянко. Правые (черносотенцы) имели 184 голоса, октябристы (правые центристы)—99 голосов, левые центристы образовали блок, куда входили кадеты (58 голосов), националисты (21 голос) и прогрессисты (47 голосов).

С 1913 г. большинство Думы (кадеты, прогрессисты, радикалы) стали в оппозицию царизму. Николай II неоднократно ставил вопрос об уголовной ответственности депутатов за их критические и разоблачительные речи с думской трибуны.

26 июля 1914 г. состоялась чрезвычайная сессия Четвертой думы. Обсуждая военный бюджет, депутаты и министры продемонстрировали редкое единодушие. От имени “Трудовой группы” с призывом отстоять русскую землю и культуру от германского нашествия выступил А. Ф. Керенский. Только две социал-демократические фракции заняли иную позицию, В совместном заявлении большевиков и меньшевиков говорилось, что ответственность за войну “несут правящие круги всех воюющих стран”. В декларации содержался призыв к “международной солидарности трудящихся всего мира”. В момент голосования за военные кредиты социал-демократы вышли из зала. В. И. Ленин одобрил этот демарш, но декларацию счел недостаточно четкой и последовательной. Он пришел к выводу, что война с обеих сторон носит империалистический, захватнический характер. Поэтому, утверждал Ленин, надо бороться за превращение империалистической войны в гражданскую, за то, чтобы солдаты повернули штыки в другую сторону и пошли против собственной буржуазии. Тогда же Ленин выдвинул очень рискованный лозунг поражения своего правительства,

Попытки Ленина вынести свои идеи на арену международного социалистического движения большого успеха не имели. Ему удалось найти общий язык лишь с некоторыми крайне левыми социалистическими группировками в нейтральных странах. Но в большевистской партии ленинские идеи господствовали безраздельно.

2 ноября 1914 г. в Озерках, близ Петрограда, состоялось совещание большевиков, в котором участвовали пятеро членов Четвертой думы (А. Е. Бадаев, М. К. Муранов, Г. И. Петровский, Ф. Н. Самойлов и Н. Р. Шагов), а также представитель ЦК Л. Б. Каменев (Розенфельд). Нагрянула полиция и захватила документы. В условиях войны депутатский иммунитет не помог. 10—13 февраля 1915 г. состоялся суд. Пятеро депутатов держались мужественно, а Каменев, опасаясь смертного приговора, начал открещиваться от лозунгов своей партии. Все подсудимые были приговорены к ссылке в Сибирь.

Совершенно иную позицию по вопросу о войне занял Г. В. Плеханов. Считая Германию зачинщицей и главной виновницей войны, он призывал рабочий класс “всеми силами, всем сердцем и всем помышлением” поддержать вооруженную борьбу с прусским юнкерством. Военное поражение, писал он, превратит Россию в германскую колонию. Такие же мысли высказывал вождь анархистов П. А. Кропоткнн. Некоторые меньшевики заняли более осторожную позицию. А. Н. Потресов выдвинул иную, более нейтральную формулу—“непротиводействие войне”. С правительством нам не по пути, говорили меньшевики, но мешать ему вести войну мы не будем.

На позициях, близких к ленинским, в ту пору оказался лидер эсеров В. М. Чернов, хотя далеко не вся партия разделяла его воззрения. Например, С. Н. Слётов поступил добровольцем во французскую армию и пал на полях сражений. Внутри страны в эти годы большевики и эсеры находились в глубоком подполье, а меньшевики старались продолжать свою деятельность в оставшихся еще профсоюзах, кассах взаимопомощи, в легальной печати. В отличие от большевиков и эсеров, меньшевики не отказались от выборов в “рабочие группы” военно-промышленных комитетов. К февралю 1917 г, такие группы были созданы в 58 городах и рабочих поселках. В некоторых городах (Харькове, Баку, Нижнем Новгороде, Саратове) рабочие под влиянием большевистской агитации отказались участвовать в выборах. Председателем “рабочей группы” при Центральном военно-промышленном комитете стал рабочий телефонного завода, меньшевик К. А. Гвоздев, “Рабочие группы” вели значительную работу на фабриках и заводах, стараясь улаживать трудовые конфликты и в меру сил защищая интересы трудового народа. Слишком часто они, однако, наталкивались на непонимание и противодействие со стороны властей, предпринимателей и большевистски настроенных рабочих. Февральскую революцию 1917 г. Гвоздев и его товарищи встретили в Петропавловской крепости. Партии социалистической ориентации были важной составной частью спектра политических сил в России в начале XX в. Сужение или расширение этой части мало зависело от интенсивности полицейской деятельности, которая оставалась более или менее постоянной величиной. Гораздо сильнее действовали другие факторы. Общенациональный кризис, доведенный правительством до социального взрыва (как, например, в 1905 г. ), вызывал резкое увеличение красной части спектра. Очередной виток индустриализации и урбанизации (в конце XIX в. , перед мировой войной или во время ее) делал красный цвет более интенсивным. И наоборот, в период сравнительно спокойный, свободный от таких драматических перемен (как в первые послереволюционные годы), красная полоса суживалась и заметно желтела.

    Литература:

1. С. Г. Пушкарев. Обзор русской истории, – Ставрополь, 1993.

2. История России ХХ век. А. Н. Боханов, М. М. Горинов и др. ,

    - М. : Издательство АСТ, 1996.

3. Пособие по истории СССР. А. С. Орлов, В. А. Георгиев, -М. : В. Ш. 1979.

Страницы: 1, 2