Реферат: Когда и почему началась скифо-персидская война?

Важно подчеркнуть, что в  произведениях античных авторов Черное море неоднократно называется Скифс­ким Понтом. Это говорит о широкой известности ски­фов и их огромном влиянии па всем черноморском побе­режье.

Затем   Геродот   вновь   возвращается   к   событиям   в устье Понта: «Дарий же, когда насмотрелся на Понт, по­плыл назад к мосту, строителем которого был Мандрокл Самосец. А поглядев на Боспор, оп поставил на берегу две стелы из белого камня, вырезав на одной ассирий­ские,  а  на другой греческие  письмена,  где  перечислил все племена, которые он вел; а вел он все племена, над которыми  властвовал.   Войска,  без   морского  флота, на­считывалось   700 000  вместе   с   конницей,   кораблей   же было собрано шестьсот. Впоследствии византийцы, увезя эти стелы в город, использовали их для алтаря Артеми­ды 

Ортосян,  за  исключением одного камня.  Последний, заполненный   ассирийскими   письменами,   был   оставлен возле храма Диониса в  Византии.  Участок  же Боспора, который Дарий соединил  мостом,  по моим  предположениям, находится посредине между Византией и храмом при устье Боспора»

Для строительства моста было выбрано самое узкое место пролива. Его ширина здесь равна 750 м. В этом районе сейчас возвышаются развалины средневековых крепостей Анадолу-Гиссары на азиатской стороне Босфо­ра и Румели-Гиссары на европейском берегу. Этот учас­ток был наиболее удобен как для строительства самого моста, так и для переправы. Закипела работа. И в ко­роткий срок гениальный замысел великого строителя Мандрокла был претворен в жизнь. Понтонный мост — его детище — связал берега Азии и Европы. При этом следует принять во внимание, что течение из Понта здесь довольно сильное. Это требовало от Мандрокла больших знаний, смелой творческой мысли, точных расчетов. И зодчий прекрасно справился с такой сложной задачей. И был щедро вознагражден за свое величайшее творе­ние.

Об этом Геродот сообщает следующее: «Дарий же после этого, придя в восторг от моста, одарил его строителя Мандрокла Самосца всем в десятикратном размере.

Сюжет, о котором идет речь, скорее всего, действи­тельно имел место. Изображенная художником сцена вполне укладывается в общую ситуацию этого важного исторического момента: «муж самый лучший н самый прекрасный из всех людей — Дарий, сын Гистаспа, царь персов и всего материка» ведет свое доблестное войско покорять скифов. Конечно, в такой знаменательный час честолюбивый завоеватель должен важно восседать на большом возвышении и с гордостью наблюдать за переправой своего огромного войска из Азии в Европу. Это подтверждают и сведения Дионисия Византийского, автора интереснейшего географического сочинения «Пла­вание по Боспору». При описании места переправы он отмечает: «Среди исторических памятников это место сохраняет кресло, вырубленное в скале, ибо на нем, гово­рят, сидел Дарий как зритель и моста и перехода вой­ска». Как мы видим, для царя даже было выруб­лено специальное кресло, наподобие трона. Где оно находилось, неизвестно. Время стерло в памяти местных жителей сведения об этом месте.

   После переправы через Боспор Фракийский Дарий дви­нулся со своим многочисленным войском через Фракию к  устью  Истра.

От Боспора Фракийского до Истра персидское войско прошло около 700 км. Этот путь занял   примерно месяц. Дарий легко покорил гето-фракийские племена и подошел к дельте Истра.  Впереди, за рекой, была уже Скифия. Непокорная Скифия, которую он при­шел завоевать. Легкость побед над гетами и фракийцами пьянила и без того вскруженную от успехов голову «царя персов н всего материка», «мужа самого лучшего и самого прекрасного из всех людей».  Абсолютно уверенный в побе­де над скифами, Дарий стал готовиться к переправе че­рез  Истр.

Нашествие на землю скифскую.

Итак,   персидское войско ступило на скифскую землю. После того как все переправились, Дарий приказал раз­рушить мост через Истр. Но по совету Коя, одного из военачальников, он отменил свое решение. Этот эпизод очень важен для правильного понимания общих страте­гических задач завоевателя. По Геродоту, у переправы произошло следующее: «Когда же Дарий и пешее вой­ско, которое было с ним, прибыли к Истру, то, после того как все переправились, Дарий приказал ионийцам, разру­шив мост, следовать за ним по суше. Когда же ионийцы готовились разрушать и де­лать то, что приказано, Кой, сын Эрксандра, стратег митиленцев, спросив прежде, угодно ли будет Дарию выслу­шать мнение того, кто желает его высказать, сказал сле­дующее:

"О царь, ты собираешься совершить военный поход против страны, в которой не окажется никаких посевов и ни одного обитаемого города. Позволь мосту стоять не­прикосновенным на этом месте, а стражами его оставь тех, кто его построил. И если, найдя скифов, мы совер­шим все согласно замыслу, то возвращение нам обеспе­чено. Если же мы и не сможем их найти, то, по край­ней мере, возвращение для нас будет безопасным. Ведь я ничуть не боюсь, что мы будем побеждены скифами в битве. Я больше боюсь того, чтобы мы, не будучи в состо­янии их найти, блуждая, не претерпели бы какой-нибудь беды. И может быть, кто-нибудь скажет, что я говорю это ради самого себя, чтобы остаться. Я же открыто вы­сказываю мысль, которую считал для тебя, царь, наилуч­шей. Сам, однако, последую за тобой и не останусь".

Дарий был очень доволен советом и отвечал ему таки­ми словами: "Чужеземец лесбосец, когда я благополучно вернусь назад в мой дом, явись ко мне непременно, что­бы я отблагодарил тебя за добрый совет добрыми де­лами".

Сказав это и завязав шестьдесят узлов на ремне, он, позвав для беседы  ионийских  тиранов, говорил следую­щее: "Мужи ионяне! Прежнее решение, высказанное   от­носительно моста, я отменяю. Вы же, взяв этот ремень, поступайте  так.  Как только  увидите,   что я  отправился  против скифов, то

начиная с  этого времени вы  каждый день развязывайте по узлу. Если же в течение этого вре­мени  я   не   прибуду,   а дни, отмеренные узлами, у вас придут к концу, отплывайте на свою родину. Но до этого времени, поскольку я переменил решение, охраняйте мост, проявляя все усердие ради его спасения и охраны. Посту­пая так, вы мне чрезвычайно угодите". Сказав это, Дарий двинулся вперед».

Какие выводы можно сделать отсюда? Как уже говорилось, этот эпизод наталкивает на мысль о том, что у Дария первоначально были иные планы: после покоре­ния скифов двинуться дальше на завоевание Средней Азии.

Можно предполагать, что после переправы Дарий собрал на совет всех военачальников и поделился этими планами. После всестороннего обсуждения главным об­разом под впечатлением выступления  Коя, от таких гран­диозных стремлений пришлось отказаться. Геродот же о сжатом виде изложил только суть происшедшего, и поэто­му его повествование выглядит схематичным и несколько трафаретным.

Как мы видим, Дарий отказался от своего первона­чального плана и решил ограничиться только завоевани­ем Скифии и вернуться обратно к истрийской перепра­ве. Совершить это он рассчитывал в 60 дней. И громада персидского войска двинулась на скифов.

Рассказав об эпизоде у переправы, Геродот переходит к описанию Скифии. Затем, указав размеры «скифского четырехуголь­ника», он вновь возвращается к военным событиям.

Как же ведут себя скифы? (Они, конечно, узнали о гро­зящей беде еще до того, как завоеватели ступили на их землю. И стали готовиться к отпору врагу. Но силы были слишком неравными. Персы превосходили их, видимо, в несколько раз. И скифы обратились за помощью к сво­им соседям. Вот что сообщает об этом Геродот: «Скифы, отдав себе отчет в том, что они одни не в состоянии от­разить войско Дария в открытом бою, стали посылать гонцов к соседям. И вот их цари, собравшись вместе, начали совещаться, так как войско надвигалось огромное. Собрались же цари тавров и агафирсов, и невров, и анд­рофагов, и меланхленов, и гелонов, и будинов, и савроматов». Так, надвигающаяся беда собрала пра­вителей практически всех сопредельных племен и наро­дов.

 «Итак, послы скифов, прибыв к собравшимся вместе царям этих перечисленных племен, передали сообщение о том, что Перс, после того как на другом материке все ему покорились, наведя мост в узком месте Боспора, пе­реправился на этот материк; а переправившись и подчи­нив фракийцев, он наводит мост через реку Истр, желая и здесь все подчинить себе.

— Никоим образом не оставайтесь в стороне и не до­пустите, чтобы мы погибли, но в полном согласии выйдем навстречу нападающему. А не сделаете вы этого? Оказав­шись в стесненном положении, мы или покинем страну, или, оставаясь, заключим соглашение. Ибо что будет с нами, если вы не захотите нам помочь! Вам же от этого будет ничуть не легче: ведь Перс идет на нас ничуть не больше, чем на вас. А победив нас, он не удовольствуется этим и не оставит вас в покое. Приведем мы и серьезное доказательство этих слов. Ведь если бы Перс шел войной только на нас, желая отомстить за прежнее порабощение, то ему следовало бы идти против нашей страны, оставляя в покое всех остальных, и он ясно показал бы всем, что нападает на скифов, а не на других. Теперь же, как толь­ко он перешел на этот материк, он покоряет всех, кто бы ни попался ему на пути. Он держит под своей властью и остальных фракийцев, и в том числе ближайших к нам гетов».

Вот с таким страстным и пламенным призывом обра­тились скифы к своим соседям. Их просьба о помощи, предложение сплотиться перед общей угрозой и совме­стными усилиями дать отпор наступающему завоевателю, выдвигаемые при этом аргументы должны были дойти до ума и сердца каждого, к кому они обращены. Но соседи восприняли этот призыв по-разному. Как же повели себя они в этот ответственнейший момент, когда решалась судьба не только скифов, но и многих других причерноморских народов?

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6