Реферат: Георгий Валентинович Плеханов
6. Конкретные оценки отдельных писателей и художественных явлений у Плеханова
Конкретное изучение художественных явлений требует для себя — в качестве одной из основных предпосылок — правильного понимания исторического процесса, в рамках которого они, эти явления, протекают и непосредственную составную часть которого они составляют. П. было как раз чуждо правильное понимание исторического процесса и не только эпохи империализма и пролетарских революций, но и предшествующих эпох. Общественно-политические воззрения П., его меньшевизм и социал-шовинизм, будучи, так сказать, обращены на прошлое, представляли это прошлое в искаженном виде. П. не понимал характера и движущих сил нашей революции. Он выступал против ленинского учения о двух путях развития капитализма и двух линиях революции в России, он — в целях оправдания меньшевистской тактики — принял буржуазную точку зрения на своеобразие русского исторического процесса и защищал теорию внеклассового характера русского самодержавия (в «Истории русской общественной мысли»). Исторические взгляды П. подводили, так сказать, «теоретическую» базу под его меньшевистские высказывания в области текущей политики и тактики. Вот почему, несмотря на сравнительное обилие у П. работ, касающихся русской литературы, преимущественно XIX в., мы не найдем у него правильной цельной схемы развития русской литературы. Да и в оценке отдельных идеологий, игравших значительную роль в развитии русской литературы, в оценке народничества и «просветительства» позиции П. значительно отличаются от ленинских. Ленин так характеризовал отношение меньшевизма (и следовательно также П.) к народничеству: «Воюя с народничеством, как с неверной доктриной социализма, меньшевики доктринерски просмотрели, прозевали исторически реальное и прогрессивное историческое содержание народничества, как теории массовой мелкобуржуазной борьбы капитализма демократического против капитализма либерально-помещичьего, капитализма „американского“ против капитализма „прусского“. Отсюда их чудовищная, идиотская ренегатская идея..., что крестьянское движение реакционно, что кадет прогрессивнее трудовика, что „диктатура пролетариата и крестьянства“... противоречит „всему ходу хозяйственного развития“» (из письма Ленина И. И. Скворцову-Степанову, 1909, см. Ленин, Собр. сочин., т. XIV, стр. 214). Черты доктринерского отношения имеются и в плехановской оценке «просветительства», подчеркивающей его антиисторичность в отличие от ленинской оценки и здесь вскрывающей «исторически реальное и прогрессивное историческое содержание».
Из работ П., посвященных отдельным представителям русской литературы, наибольшее значение имеют его работы о Белинском и Чернышевском. Несмотря на то, что ряд положений П. о Белинском требует пересмотра и ревизии, статьи П. о Белинском сохраняют для нас свою ценность. Заслуга П. здесь заключается в том, что он не ограничивает своего анализа рамками литературных взглядов Белинского, которые сами по себе имели огромное значение в развитии русской литературы и в развитии эстетических воззрений. П. пишет: «...живой и сильный ум Белинского стремился проложить новые „стези“ не только в литературной критике. Его упорная работа была направлена также и на социально-политическую область. И его попытка найти новый путь в этой области заслуживает даже большего внимания, чем сделанное им собственно в литературе» (речь о Белинском, 1898, т. X, стр. 332). П. выступал против попыток Венгерова «стилизовать» Белинского под «мирного» социалиста и подробно останавливался на эволюции взглядов Белинского в отношении к рабочему классу и классовой борьбе. Ранние статьи П. о Чернышевском, собранные в его немецкой книге о Чернышевском (книга эта вышла в 1894; эстетических взглядов Чернышевского П. здесь касался лишь частично, дав их подробный разбор несколько позднее, в 1897), вызвали очень высокую оценку со стороны Ленина. «Плеханов, — писал Ленин, — в своей книге о Чернышевском (статьи в сб. «Социал-демократ», изданные отдельной книгой по-немецки) вполне оценил значение Чернышевского и выяснил его отношение к теории Маркса и Энгельса» (Ленин, Попятное направление в русской социал-демократии, 1899, Собрание сочинений, т. II, стр. 545). В 1910 П. выпустил новую книгу о Чернышевском (изд. «Шиповник»), включавшую старые статьи, подвергшиеся однако ряду изменений. В XXV «Ленинском сборнике» опубликованы примечания Ленина на полях экземпляра книги П. о Чернышевском. Ленин тщательно сравнивает новые и старые формулировки П. и в случаях, вносящих изменения, отмечает на полях: «изменено!» Ленин подчеркивает то место у П., где говорится о том, что Чернышевский, подобно Фейербаху, сосредоточивает свое внимание почти исключительно на «теоретической» деятельности человечества, и Ленин замечает на полях: «таков же недостаток книги Плеханова о Чернышевском» (стр. 221). И в другом месте Ленин пишет: «Из-за теоретического различия идеалистического и материалистического взгляда на историю Плеханов просмотрел практически-политическое и классовое различие либерала и демократа» (стр. 231). Аналогичные изменения можно найти и в позднейших статьях Плеханова о Белинском, написанных в последний период деятельности Плеханова.
Выступая против идиллических «стилизаций» по отношению к таким «неистовым» представителям литературы, как Белинский, П. однако порой сам создавал совершенно неверные характеристики крупнейших литературных явлений. Такова напр. легенда его о Пушкине, которая должна аргументировать его же неверное, включающее идеалистические элементы построение о разладе художника со средой.
Статьи П. о Горьком и Толстом любопытны для нас в том отношении, что они дают возможность — путем сравнения со статьями Ленина на ту же тему — особенно четко обнаружить то глубокое различие, которое существовало между П. и Лениным в их подходе к писателям и литературным явлениям. Для Ленина Горький был «безусловно крупнейший представитель пролетарского искусства, который много для него сделал и еще больше может сделать» (Ленин, Заметки публициста, 1910, Собрание сочинений, т. XIV, стр. 298). П. же, хотя и называет Горького «высоко-талантливым художником пролетарием» («К психологии рабочего движения», 1907, т. XXIV, стр. 257), неоднократно выступает против симпатий Горького к большевистской тактике в рабочем движении, превращая свои высказывания о Горьком в выступления против большевизма. Статьи П. о Толстом имели известное положительное значение, потому что П. выступал в них против реакционной пассивистской доктрины Толстого и против различных ревизионистских попыток со стороны ликвидаторов оправдать эту реакционную толстовскую доктрину. Одну из этих статей П. о Толстом Ленин называет «хорошим фельетоном», а о другой Ленин пишет: «Плеханов тоже взбесился враньем и холопством перед Толстым, и мы тут сошлись» (из письма Ленина к Горькому, 1911, см. сочин. Ленина, изд. 3-е, т. XV, стр. 57). Но какое глубокое различие между оценками, данными Толстому П. и Лениным! В статьях П. о Толстом особенно ярко сказалась приверженность П. к логически-имманентному анализу идеологических явлений. П. анализирует идейное содержание толстовского учения и устанавливает господствующее в нем «смешение представлений». П. даже не ставит вопроса о социальном генезисе и содержании творчества Толстого. Он ограничивается лишь постулатом о том, что «Толстой был и до конца жизни остался большим барином» («Отсюда и досюда», 1910, т. XXIV, стр. 192). Ленин же, верный своему принципу вскрывать классовую сущность явлений, «смотреть на суть дела, а не на фразы, — ...исследовать классовую борьбу как основу „теорий“ и учений, а не наоборот» (Ленин, Собр. сочин., изд. 3-е, т. XV, стр. 466), подходит к творчеству Толстого «с точки зрения характера русской революции (речь идет о революции 1905 — А. Г.) и движущих сил ее» и приходит к своему гениальному тезису о творчестве Толстого как «зеркале русской революции» со всеми ее противоречиями, выражающими «как раз особенности нашей революции, как крестьянской буржуазной революции» («Лев Толстой как зеркало русской революции», 1908, Собрание сочинений, т. XII, стр. 333). К такому выводу конечно не мог притти Плеханов, который не понимал роли крестьянства в революции, который вообще не понимал характера и движущих сил первой русской революции, этой нашей «генеральной репетиции».
В своих конкретных работах по вопросам литературы П. касается не только русской литературы, но и целого ряда литературных явлений Зап. Европы. П. между прочим еще в 1897 в рецензии на книгу Скабичевского писал: «Нельзя написать... сколько-нибудь дельную историю русской литературы, не зная истории западноевропейских литератур» (т. X, стр. 307). Плеханов часто опирается на выводы буржуазно-социологического литературоведения, особенно французского (Тэн, Брюнетьер и др.). Из критиков-марксистов заметное влияние оказали на П. Меринг, на чью «Легенду о Лессинге» П. ссылается, очень высоко ее оценивая (т. XIV, стр. 100), и особенно Лафарг. У последнего П. заимствовал квалификацию французского романтизма как буржуазной литературной формации («Происхождение романтизма» Лафарга появилось в 1896). С Лафаргом же П. сближает пристрастие к французской буржуазно-социологической критике и ряд аналогичных ошибок (объективистский характер некоторых формулировок о задачах исторической критики, понимание смены литературных явлений в смысле брюнетьеровской «реакции» против предыдущих явлений). С Мерингом — в плане теоретическом — П. сближают кантианские рецидивы, занимающие, правда, у Меринга большее и более существенное место; но между П. и Мерингом существует огромное принципиальное различие: в то время как П. в своей «эволюции» катился вниз, к меньшевизму и социал-шовинизму, Меринг остался революционером и в ходе своего развития пришел к коммунизму.
Из характеристик отдельных европейских писателей, данных П., следует выделить характеристику Бальзака. Еще в своей книге «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» (1895) П. писал, что «Бальзак много сделал для объяснения психологии различных классов современного ему общества» (т. VII, стр. 239). В 1897 в рецензии на книгу Лансона П. дал несколько более развернутую характеристику Бальзака, которая, несмотря на свою краткость, поражает своей значительностью. П. писал здесь: «Он (Бальзак — А. Г.) „брал“ страсти в том виде, какой давало им современное ему буржуазное общество; он со вниманием естествоиспытателя следил за тем, как они растут и развиваются в данной общественной среде. Благодаря этому он сделался реалистом в самом глубоком смысле этого слова и его сочинения представляют собою незаменимый источник для изучения психологии французского общества времен реставрации и Людовика Филиппа» (сб. «Г. В. Плеханов — литературный критик», М., 1933, стр. 50). Характеристика, данная Бальзаку Энгельсом, опубликована лишь недавно; П. мог опираться в своей характеристике лишь на разрозненные замечания Маркса о Бальзаке. Исходя из этих замечаний и правильно применяя здесь диалектический метод Маркса — Энгельса, П. пришел в отношении Бальзака к выводам, в известной мере совпадающим с выводами Энгельса. Помимо своего непосредственного значения конкретной характеристики писателя характеристика Бальзака, данная П., имеет также большое методологическое значение, так как она ставит вопрос об объективной значимости художественного творчества. Выделим также брошюру П. об Ибсене (т. XIV; заключительная глава приведена в названном выше сб. «Г. В. Плеханов — литературный критик»), дающую классовый анализ его творчества.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
