Сотрудничество Республики Франции и Федеративной Республики Германии в рамках Европейского Союза

сли верны выводы исследования, проведенного Кельнским экономическим институтом, то в 2035 году Франция станет крупнейшей экономикой в Европе, а еще через 10 лет - самой многонаселенной страной на континенте, охваченном этим объединением. Смену лидерства, по мнению исследователей, обеспечат французские женщины, которые рожают сейчас в среднем двоих детей, тогда как среди немок сохраняется один из самых низких показателей фертильности среди 27 стран

Сейчас население Франции насчитывает около 63 миллионов человек, а в Германии проживают 82 миллиона.

Однако демографическая политика властей двух стран отличается сильно, причем не в пользу ФРГ. Во Франции рождаемость стимулируют, прежде всего, с помощью вполне доступных детских учреждений, позволяющих матерям работать даже после рождения двоих детей, а вот в Германии большинству женщин приходится нелегкий выбор: ребенок или продолжение работы. Поэтому примерно 30% немок детородного возраста предпочитают вообще не обзаводиться потомством

Такое положение не может не тревожить германское правительство. Министр по делам семьи Урсула фон дер Лейен - между прочим, мать семерых детей! предложила серию мер, направленных на улучшение демографической ситуации с стране. Среди этих стимулов - сокращение налогов для семей, имеющих детей, расширение сети дошкольных учреждений и снижение платы за них. Понятно, что ситуацию немцам удастся улучшить не сразу, поскольку придется наверстывать упущенное время: ежегодно в Германии пока рождаются в среднем 675 тысяч новых граждан, тогда как во Франции - около 831 тысячи.

Тем временем, мощные демографические сдвиги ожидают в ближайшие полвека все страны Европы. Начавшийся выход на пенсию представителей послевоенного поколения "бэби-бум" (период небывало высокого уровня рождаемости практически во всех европейских странах длился до начала 1970 годов, стал самым продолжительным в истории континента), значительно повлияет на рынок рабочей силы, сократив безработицу, но одновременно усилит нагрузку на пенсионные фонды и сферу услуг, предназначенную для пожилых людей.

Впрочем, как считают специалисты из французского Национального института демографических исследований, в разных странах это влияние окажется неодинаковым. В частности, в трех странах ЕС - во Франции, Великобритании и Испании - в 2005 году численность молодежи, пополнявшей ряды работающих граждан, все еще превышала количество выходящих на пенсию людей. Выравниванию положения в разных странах может послужить фактическое отсутствие в Союзе границ для перемещения как рабочей силы, так и пенсионеров. i4звестно, например, что в домах для престарелых в Нидерландах, Люксембурге, Ирландии, Бельгии и Франции живут более 75% граждан старше 75 лет, тогда как в Испании - 4, а в Польше - всего 2%. Так что резервы в этой области пока немалые. Кроме того, многие состоятельные пенсионеры переселяются в южные страны, прежде всего, в Испанию, Португалию, Францию и Италию, чтобы провести там последний период жизни.

Если говорить о перспективах развития Европейского Союз в целом, то здесь имеет смысл использовать в качестве референтной модели сравнение с США. Хотя вопрос о том, в какой степени в США действуют уже новые экономические законы, спорный, один только взгляд на движущие силы тамошней экономики позволяет понять важные вещи. Обнаруживается, что по многим аспектам Европа развивается хуже, чем США, но разрыв между ними сокращается. Бесспорно, оба региона извлекают выгоду из углубляющегося международного разделения труда и обостряющейся в ходе глобализации международной конкурентной борьбы. Здесь Европа по некоторым позициям даже опережает США. Внутренний рынок, Экономический и валютный союз и предстоящее расширение Европейского Союза на Восток еще больше усиливают эти импульсы и повышают эффективность использования ресурсов. Наряду с этим важной фундаментальной основой экономического успеха являются стабильные макроэкономические условия. Сокращение большого дефицита бюджета в Соединенных Штатах Америки и связанное с ним уменьшение заимствований на внутреннем рынке капитала, равно как и искусная кредитно-денежная политика эмиссионного банка, который при появлении опасности инфляции принимает последовательные меры противодействия, укрепляя тем самым доверие, но не притормаживая одновременно без нужды развитие экономики, способствовали экономическому успеху девяностых годов. Европейский экономический и валютный союз помог Старому Свету взять аналогичный курс в экономической политике. Чтобы выполнить вступительные критерии, потребовалось проводить ограничительную денежную и экономную налоговую политику. для некоторых стран это означало отход от временами не очень строгой практики государственных расходов и поддержания внутренней и внешней стабильности валюты. Ссылки на обязательства, вытекающие из заключенных на уровне Европейского Союза договоров, облегчили протаскивание этих изменений во внутренней политике если в семидесятые годы уровень инфляции в ЕС был еще намного выше 10%, то в восьмидесятые годы он опустился до примерно 7%. В минувшее десятилетие инфляция, которая явно превышала 5% (1990), сократилась предположительно до 2% (2000).

Дефицит госбюджета в некоторых государствах-членах Европейского Союза зашкаливал в семидесятые и восьмидесятые годы за отметку 10% от валового внутреннего продукта. Еще в середине девяностых годов он был в среднем по ЕС выше 5%, однако в 2000 году не дотянет, видимо, и до 0,5%. Европейская интеграция в процессе создания совместного внутреннего рынка вызвала ощутимые улучшения и в других областях экономической политики. Многие товарные рынки и, в первую очередь, рынки услуг в Европе были традиционно сильно зарегулированы. Однако после того, как англосаксонские страны, прежде всего, США и Великобритания, уже двадцать лет тому назад стали предпринимать решительные меры по либерализации, к ним в девяностые годы подтянулась и континентальная Европа. Это самый яркий пример того, как действует международная институционная конкуренция. Позитивные эффекты, вызываемые приватизацией и дебюрократизацией бывших монопольных рынков, можно наблюдать сегодня в таких отраслях как телекоммуникация и энергетика. Так, цена минуты междугородных и международных телефонных переговоров снизилась с начала либерализации почти на 90%. И все же во многих странах континентальной Европы необходимо предпринимать дальнейшие шаги в этом направлении, поскольку рынки сбыта по-прежнему регулируются там значительно более жестко, чем в большинстве англосаксонских стран. Определенный прогресс наблюдается в финансовом и предпринимательском секторах континентальной Европы. Так, глобализация и дебюрократизация экономики дважды вынуждали в прошедшие годы предприятия, прежде всего, крупные компании, стремящиеся к глобальному присутствию, проводить реформы. С одной стороны, возросла интенсивность конкуренции на рынках сбыта. С другой стороны, европейские акционерные общества также столкнулись в девяностые годы с требованиями акционеров о повышении доходности. В Германии к этому добавилась необходимость финансировать объединение страны, что привело, прежде всего, к увеличению налогового бремени. Крупные предприятия, которых коснулись эти требования, реагировали на них, повышая самыми разными способами, производительность труда и принимая меры по снижению издержек, что ярко иллюстрируют такие ключевые понятия как рационализация структур управления, концентрация усилий на основной деятельности и образование самостоятельных фирм из частей компании. То, насколько масштабной была эта реорганизация, показывает колоссальный рост индекса ПАХ-30 с начала девяностых годов. После окончания бума, вызванного объединением страны, индекс повышался темпами, сравнимыми, пожалуй, с теми, которые наблюдались во второй половине пятидесятых годов. Он увеличился с 1545 пунктов в 1992 году до 6958 в конце 1999, т.е. почти в четыре с половиной раза. Что же касается уменьшения роли государства в экономике, которая в Европе традиционно сильна, то здесь отмечен лишь незначительный прогресс. Правда, некоторые страны, особенно в Скандинавии, значительно снизили долю государственных расходов в валовом внутреннем продукте. Однако в континентальной Европе государственные расходы, составляющие почти 50% от ВВП, по-прежнему заметно выше, чем в США (примерно 31%) и Великобритании (порядка 40%). Этот факт имеет особое значение, поскольку эмпирические исследования показывают, что чрезмерная активность государства не оказывает уже продуктивного воздействия и может затормозить экономический рост. Для финансирования масштабных государственных программ необходимы высокие налоги и сборы, что особенно негативно сказывается на факторе труда в некоторых странах Европы. Вследствие этого у работников ослабевают стимулы к высокопроизводительному труду и падает спрос предприятий на рабочую силу. доля налогов, исчисляемая как разница между стоимостью рабочей силы для работодателя (включая его взнос в фонд социального страхования) и нетто зарплатой наемного работника (после вычета подоходного налога и взноса самого работника в фонд социального страхования) составляет на примере холостого рабочего в Бельгии, получающего среднюю зарплату, 57% от стоимости труда, в Германии, Франции и Италии - около 50%, в Дании и Нидерландах - 44%, в США, напротив, только 31%. Ввиду обострения международной конкуренции предприятиям становится заметно труднее, чем раньше, перекладывать социальные расходы на цены.

Таким образом, стало совершенно очевидным негативное воздействие этих больших издержек на производство и занятость. В этой связи налоговая реформа и намеченная перестройка пенсионной системы в Германии являются шагами в правильном направлении, хотя они могли бы быть и более радикальными. другие инструменты социальной политики щедрого государства всеобщего благоденствия также внесли во многих странах континентальной Европы вклад в усиление безработицы. Так, высокий уровень и форма государственных трансфертов ведут к тому, что прежде всего, работникам с низкой квалификацией, оказавшимся без работы, зачастую нет особого смысла искать новое рабочее место. К этому добавляется то, что система государственных социальных гарантий подчас предоставляет преимущества работающим за счет безработных. Вот чему способствует, например, установление минимального размера оплаты труда и защита от увольнения. Если увольнение работника обходится себе дороже или вообще практически невозможно, предприятия не спешат набирать новую рабочую силу. Хотя в Германии, например, не существует установленной в законодательном порядке минимальной зарплаты, во многих отраслях она определена в тарифных соглашениях. Эта мера гарантирует интересы и защищает их, в конечном счете, от конкуренции от согласных работать за более низкую зарплату.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14