Проблемы международной энергетической безопасности, роль и место России в их решении

p align="left">Сущность экономической безопасности реализуется в системе критериев и показателей (индикаторов). Выделяются такие показатели, как уровень и качество жизни, темпы инфляции, норма безработицы, экономический рост, дефицит бюджета, государственный долг, встроенность в мировую экономику, состояние золотовалютных резервов, деятельность теневой экономики.

Экономическую безопасность, непосредственно связанную с задачами обеспечения обороноспособности страны, обычно рассматривают как военно-экономическую безопасность. Военно-экономическая безопасность предполагает такое состояние военного сектора экономики, которое гарантирует достаточный уровень военного потребления в период войн и вооруженных конфликтов и обеспечивает в мирное время удовлетворение оборонных потребностей в пределах разумной достаточности. Понятно, что решение этой сложной задачи зависит от уровня и качества состояния национальной экономики в целом.

Содержание понятия «экономическая безопасность РФ» может быть рассмотрено в относительно статичном состоянии как комплекс таких важных для национальной экономики элементов, как человеческие ресурсы, технико-производственный, технологический, продовольственный, энергетический, управленческий и информационный элементы (рис.2).

В системе экономической безопасности велика роль энергетической составляющей, которая предполагает обеспечение стабильности поставок энергоносителей для нужд национальной экономики и оборонного комплекса. Российская экономика приобретает все больше топливно-сырьевой характер. В то же время энергетическая составляющая может стать ограничителем экономического роста. Рост производства вызовет увеличение внутреннего потребления топлива. Между тем топливная промышленность в настоящее время не готова заметно увеличить объемы своей продукции. Практически все крупные и средние месторождения нефти вовлечены в эксплуатацию, они находятся преимущественно в поздней стадии разработки. Приросты разведанных запасов почти по всем видам топливных ресурсов в течение длительного периода не компенсировали добычу. Обостренное внимание к проблемам энергетической безопасности в современном мире обычно объясняют политической неустойчивостью в странах-экспортерах нефти, угрозой террористических актов и сложностью взаимоотношений стран нетто-поставщиков и стран нетто-транзитеров энергоносителей (в основном трубопроводного газа). Разумеется, это беспокойство оправдано в условиях, когда инсургенты (независимо от причин и характера конфликтов) блокируют развитие добычи и экспорта нефти в Нигерии и Ираке. Поставки из Венесуэлы и Ирана сопровождаются политической риторикой, во втором случае видна угроза серьезного конфликта. Да еще некоторые специалисты сомневаются в надежности данных о запасах нефти и газа у ряда крупных стран-производителей. Можно представить себе нервозность финансовой и политической элиты стран с высокой и растущей зависимостью от импорта энергии при неопределенности будущих цен и пусть отдаленной, но вполне допустимой по теории вероятности угрозе срыва поставок. Очевидно, что мир достиг точки, в которой дальнейшие масштабные инвестиции и сдвиги в энергетической сфере предполагают больше предсказуемости и координации для всех заинтересованных сторон - нечто эквивалентное глобальной энергетической политике.

Энергетическая безопасность, как ее понимают на Западе, означает конкуренцию за ограниченные ресурсы. Для глобальной энергетической безопасности выгоднее не конкурировать, а сотрудничать.

Саммит «большой восьмерки» в 2006 в Санкт-Петербурге показал: Россия быстро восстанавливает свои позиции великой державы. Делает она это, предпочитая заниматься реальными делами. Комментируя выбранные Россией для обсуждения основные темы саммита -- энергетическая безопасность, образование и борьба с инфекционными заболеваниями, -- зачастую говорили, что она побоялась замахиваться на глобальные вопросы, но сами делегации развитых стран, которые погрязли во внутренних политических и экономических п3роблемах, остались очень довольны «первым практическим саммитом» за последние годы. Итальянский премьер Романо Проди даже отметил свою личную взволнованность, сказав, что не «за горами зима, а газохранилища Украины пусты» и он просто боится замерзнуть.

Именно с подачи России тема энергетической безопасности приобрела новое звучание. Впервые поднят вопрос о безопасности не только потребителей, но и производителей. До саммита этого никто не делал, потому что мир четко делился на две части -- развитые страны-потребители и отсталые страны-поставщики. Богатые импортеры хотели иметь гарантированные поставки, а риски поставщиков их просто не интересовали. Россия, как один из крупнейших экспортеров энергоносителей, войдя в клуб ведущих развитых стран, впервые объяснила собравшимся, что поставщикам энергоресурсов также необходимы гарантии. Главное же достижение России на саммите таково: страна наглядно продемонстрировала Западу, что она способна на равных разговаривать с сильными мира сего и отстаивать свои политические и экономические интересы.

Впрочем, в западной прессе были и те, кто смог оценить практическую значимость саммита. Как написал британский журнал Spectator, «это был первый из саммитов G8 последних десяти лет, который имел настоящую, а не выдуманную тему для обсуждений». Очевидно, что за три дня саммита проблема энергетической безопасности мировой экономики разрешена быть не может. Тем более что само понятие «энергетическая безопасность» в разных странах заметно различается. На Западе под энергетической безопасностью по привычке подразумевают систему, сложившуюся более 30 лет назад, в которой эти страны являются основными потребителями энергетических ресурсов. Но бурный рост развивающихся экономик эту старую, устоявшуюся систему ломает. Многие на Западе полагают, что помочь ее сохранить как раз и должно участие в G8 богатой энергоресурсами России. Но такой подход -- даже вне зависимости от мнения самой России -- похож на попытку защититься метровой дамбой от цунами. Чтобы предотвратить конфликты из-за энергоносителей, гораздо эффективнее не исключать из системы развивающиеся страны (например, через однозначную привязку российского экспорта углеводородов к развитым странам), а разрабатывать ясные универсальные правила сотрудничества.

«Волна национализаций нефтяной отрасли в развивающихся странах -- экспортерах нефти в начале 1960?х привела к ломке прежней системы. Но на формирование новой системы, которая дожила до начала XXI века, ушло еще 10-15 лет. Та ломка была болезненной, и сегодня мир также сталкивается с большими проблемами», -- полагает Валери Марсель, директор энергетической программы Королевского института международных отношений (Chatham House) в Лондоне.

После национализации нефтяной отрасли добывающие страны создали ОПЕК и использовали ее для создания новой системы. Они резко повысили цены на нефть, временно сократив поставки на мировой рынок, и стали активно влиять на мировое энергетическое хозяйство. Реакцией на «нефтяной шок» 1973 года стало создание коалиции развитых стран, лидеры которых встретились во французском городке Рамбуйе, -- так возникла «большая семерка». В качестве противовеса ОПЕК развитые страны -- основные нефтегазовые импортеры создали Международное энергетическое агентство, через которое они координировали стратегические резервы нефти и газа. Тогда же, в середине 70?х, западноевропейские государства стали крупными импортерами нефти и газа из СССР.

Основные принципы энергетической безопасности

Сразу следует отметить, что несмотря на разницу в подходах ведущих государств, существуют и очевидные точки сближения в понимании энергетической безопасности. По сути, возможно, выделить основные принципы, которые в той или иной степени разделяют все государства.

Во-первых, энергетическая безопасность - это взаимная ответственность потребителя и поставщика энергетических ресурсов. Это признают все, однако проблемы начинаются там, где потребитель и поставщик начинают требовать друг от друга гарантий поставок или оплаты этих поставок. К примеру, в умеренном варианте, требование гарантий поставок может приводить к требованию потребителя допустить представляющие его экономические интересы компании к разработке и транспортировке энергетических ресурсов на территории страны-поставщика. Это вариант требование ЕС к России, на что, как отмечено, она отвечает аналогичным требованиям доступа к системам непосредственного распределения ресурсов до конечного потребителя. Т.е. это требования открытия экономических границ.

В радикальном варианте гарантирование поставок может выражаться в прямом политическом и экономическом диктате странам-поставщикам, вплоть до проведения против них военных операций. Это, с некоторыми оговорками, стратегия США.

Однако есть и третий вариант, представленный азиатскими странами. Это готовность гарантировать поставки за счет, с одной стороны, участия компаний, представляющих экономические интересы потребителя в разработке энергетических ресурсов на территории страны-поставщика, с другой - играя по правилам страны-поставщика и вкладывая значительные средства в инфраструктуру добычи и транспортировки. В данном случае речь идет не о простой схеме товар-оплата, а о более сложных инвестиционных, страховых и иных договорных отношениях. Потребитель обеспечивает себе гарантии поставок за счет вложений в инфраструктуру поставщика, таким образом также оптимизируя систему поставок, делая ее более современной, менее затратной и т.д., а поставщик, допуская потребителя к проектам на своей территории получает не только гарантированный и устойчивый рынок сбыта, но и стратегического инвестора.

Таким образом, речь идет о принципе ответственности взаимозависимости потребителя и поставщика.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15