Финансовое и культурное развитие мирового пространства в контексте глобализации
Финансовое и культурное развитие мирового пространства в контексте глобализации
РЕФЕРАТ НА ТЕМУ:
финансовое и культурное развитие мирового пространства в контексте глобализации
ПОТОКИ финансовой, культурной глобализации
В этой работе речь пойдет о финансовой и культурной глобализации.
Предмет исследования - финансовое и культурное развитие мирового пространства в контексте глобализации.
Финансовая глобализация занимает важное, если не центральное место в дискуссиях о глобализации. Для одних она ассоциируется с "хаотической ситуацией и "чрезмерной свободой, данной рынку и спекуляции"; другие, напротив, уверены, что нет никаких оснований считать, будто частные рынки капиталов функционируют, как правило, плохо"". По мнению Аллегре, столь кардинальные расхождения между учеными объясняются тем, что с 80-х годов происходит становление новой конфигурации мировой экономики: переход от регулируемой государствами системы (Бреттон-Вудские соглашения 1944 г.) к системе, направляемой рынками.
В пользу положительной оценки глобальных финансовых рынков говорят следующие аргументы: возможность для каждого предпринимателя защитить себя от риска неожиданных и резких изменений курсов валют и ставок процента и быстро приспособиться к неожиданным финансовым шокам типа нефтяных или объединения двух Германий, а также гарантировать некоторую дисциплину экономического поведения, препятствуя проведению правительствами инфляционной политики и политики наращивания государственной задолженности. В условиях господства рыночных отношений в глобальном измерении государства вынуждены осуществлять более разумную экономическую стратегию.
Против рыночного механизма выдвигаются аргументы, подчеркивающие его нестабильность и несовершенство из-за:
1. отсутствия информационной симметрии (одни участники лучше информированы, чем другие, и потому могут проводить успешные для них, но дестабилизирующие общие правила игры, спекулятивные операции) и
2. сосуществования двух групп операторов на глобальном финансовом рынке. Одна группа - "фундаменталистов" - ведет разумную экономическую игру, рассчитанную на долгосрочную стабильность, другая - "чартистов" - постоянно вносит дестабилизирующие факторы, ориентируясь на слухи или моду. Иначе говоря, не все операторы ведут себя в соответствии с принципом эффективности. В число антирыночных аргументов включается также указание на определенную "близорукость" рыночного механизма, его склонность не учитывать долгосрочные эффекты, на легкость, с которой нарушаются краткосрочные равновесия спонтанными психологическими реакциями операторов или хорошо организованными спекулятивными действиями.
Таким образом, "международная денежная и финансовая нестабильность представляется главной характерной чертой финансовой глобализации". Поэтому в научных кругах постоянно поднимается вопрос о необходимости дополнительных инструментов регулирования в мировом масштабе. "Одна из задач XXI столетия состоит в том, чтобы найти способ совместить некоторый национальный суверенитет с финансовой унификацией... Большие трудности, возникающие при прямом контроле за рынками, побуждают добиваться повышения ответственности самих рыночных операторов, в данном случае - инвесторов".
Главная мысль Ф. Лемуан, приводящей сведения о стремительном повышении роли Китая на мировых товарных рынках (с 1980 по 1996 г. китайский экспорт увеличился в восемь раз - с 18 млрд. до 151 млрд. долл.), состоит в том, что превращение страны в одного из "двигателей мировой торговли" произошло не только по внутренним причинам, но и благодаря "важной роли иностранных фирм в этом мощном продвижении вперед" (стр. 30). В частности, это стало возможным благодаря Гонконгу - "распределительной платформы" иностранных капиталов и китайской торговли. Через Гонконг проходит половина иностранных вложений и внешнеторгового оборота Китая.
При отсутствии глобализационных тенденций в мире Китаю, как и другим новым индустриальным странам Юго-Восточной Азии, вряд ли удались бы столь мощные рывки вперед в экономическом развитии.
СЕТИ
Глобализация проявляется не только в расширении и интенсификации процессов обмена товаров и денег в масштабе планеты, но и в изменении самих агентов, оперирующих на товарных и денежных рынках. Операторы становятся мощнее и крупнее в результате централизации капиталов, перестраивают свои организационные и управляющие схемы по мере распространения бизнеса на территории многих стран. Они как бы раскидывают в пространстве своих действий организационные и технологические сети: телекоммуникационные, транспортные, финансовые. Рядом с корпоративными сетями существуют диаспорные, религиозные, мафиозные, мегаполисные. "Наряду с товарными и денежными потоками сети усиливают проявления транснационализации и взаимозависимости" (стр. 34).
Этому аспекту глобализации посвящены статьи: "Власть сетей" А. Солономоса", доктора политических наук в Парижском университетете; "Наркотики как планетарные сети" А. Лабрусса, директора Геополитической обсерватории наркотиков; "На пути к телекоммуникационному миру" А. Маттелара", профессора Рейнского университета 1; "Оборотная сторона дела Салмана Рушди: факсы и компьютеры на службе движений общественного протеста" Э. Ренэ.
Категория сетей введена в обращение для того, - пишет Солономос, - чтобы закрыть бреши, которые обнаруживаются при сопоставлении старых теоретических моделей с новой действительностью" (стр. 36). Главная из таких брешей; соотношение и взаимосвязь функций, исполняемых в международном пространстве национальными государствами и неправительственными общественными образованиями. Мощное вторжение неправительственных объединений в традиционно занятое государствами пространство международных отношений изменило структуру последних, подорвало монополию государств на исполнение всех международных функций, заставило политические власти считаться с общественным мнением по все большему числу вопросов - от экономических до религиозных и культурных. "Изучение сетей предполагает трехуровневый анализ: исследование ценностей и норм, присущих предпринимательским и общественным объединениям; прогнозирование влияния этих ценностей и норм на деятельность национальных государств в областях, находящихся сейчас под их контролем; определение роли сетевых образований в системе международных отношений в целом" (стр. 39).
Одним из экстремальных примеров стихийно протекающей глобализации является наркобизнес, объединяющий воедино производство, перемещение и продажу наркотиков в планетарном масштабе. Кроме раскрытия его связи с локальными военными конфликтами (источник финансирования закупок оружия воюющими сторонами в Афганистане и некоторых других регионах) и распадом СССР (выход на западные рынки азиатских наркотиков через бывшие союзные республики), статья Лабрусса интересна следующим ироническим замечанием: "Наркобизнес - явление глобального масштаба, не знающее ни национальности, ни границ. Он регулируется спросом и предложением, законами демпинга, бартера. Он использует ту же стратегию и ту же тактику, что и производитель любого популярного продукта конца XX века... Все, что связано с наркотиками, является одновременно и "современным" и "традиционным", "мировым" и "локальным"" (стр. 43).
И вот этот идеальный продукт глобального рынка приходится преследовать и искоренять всеми доступными нерыночными мерами, тем самым ставя под сомнение универсальную состоятельность рыночного механизма, "несколько поспешно названного "новым мировым порядком". "Короче, - заключает Лабрусс, - наркотики являются лишь слегка деформированным зеркальным отражением несовершенства функциональной системы нашего мира, стоящего на пороге третьего тысячелетия" (стр. 43).
В своей статье о телекоммуникациях А. Маттелар бросает взгляд на глобализацию сквозь призму отрасли, предприниматели которой были первыми названы "глобальными актерами", поскольку здесь менеджмент был вынужден подходить к решению своих задач в планетарном масштабе. Именно здесь бизнесмены оказались перед необходимостью совместить технологию передачи информации на весь мир с ситуацией, когда три уровня пространств: локальное, национальное и международное - традиционно продолжали считаться изолированными друг от друга. "В рамках мирового рынка стратегия предприятий-сетей обязана быть одновременно глобальной и локальной: именно такую ситуацию японские менеджеры назвали неологизмом "глокализация". Новую логику предприятия выражает лозунг "интеграция": интеграция географических территорий, но одновременно и концепций производства и коммерциализации - двух некогда разделенных сфер деятельности" (стр. 45).
Телекоммуникационный мир первым столкнулся напрямую и с проблемой свободы распространения информации: свобода в ее общепринятом значении и свобода торговли оказались связанными нерасторжимыми узами. В ходе переговоров в рамках ГАТТ, завершенных в декабре 1993 г. Европейский союз и США не смогли придти к согласию о политике в культурной области. В договор была включена "культурная оговорка", просто-напросто исключившая из режима свободной торговли производство видеокассет и других предметов культурного назначения.
Таким образом, становление "коммуникационного мира" вызывает новые противоречия между странами и регионами. И не только между ними: в борьбу за культурную самобытность втягиваются целые социальные группы и отдельные индивиды. "80-е годы были не только десятилетием глобалистской горячки, но также и реваншем отдельных культур. Речь идет о своеобразном возврате к прошлому. Ведь культурные и институциональные модели, которые навязываются державами-гегемонами, редко усваиваются безропотно другими народами и культурами" (стр. 46). Другими словами, истинная глобализация не заканчивается изобретением глобальной технологии или появлением глобальных корпораций. Это процесс, здоровое развитие которого предполагает прохождение его нормативных установок через общественное сознание, через глобальные процессы в гражданском обществе.
