Петербург Достоевского
p align="left">«Вечер был свежий, теплый и ясный… Раскольников шел в свою квартиру, он спешил. Ему хотелось кончить все до заката солнца…»*Солнце появится только в самом конце романа, в эпилоге. «Там, в необозримой солнцем степи», Раскольников освободится от кошмара убийства. Там станет восход солнца, возрождение… Это произойдет в Сибири. В Петербурге же Раскольников все время будет чувствовать себя «приговоренным к казни». Он пошел на преступление, чтобы освободиться, а оказалось, что сам загнал себя в угол. Его угнетает теперь не только собственная каморка, но и психологическое состояние тупика. Он бежит на улицу, но выхода ему не найти. Вот так он ходит по городу: «Он шел по тротуару как пьяный, не замечая прохожих и сталкиваясь с ними»; «Трудно было более опуститься и обнеряшиться, но Раскольникову это было даже приятно в его теперешнем состоянии духа. Он решитель ушел от всех, как черепаха в свою скорлупу»; «…по обыкновению своему, шел, не замечая дороги, шепча про себя и даже говоря вслух с собою, чем очень удивлял прохожих. Многие принимали его за пьяного…»; «Одно новое, непреодолимое ощущение овладевало им все более и более почти с каждой минутой: это было какое-то бесконечное, почти физическое отвращение ко всему встречавшемуся и окружающему, упорное, злое, ненавистное. Ему гадки были все встречные, - гадки были их лица, походка, движения. Просто наплевал бы на кого-нибудь, укусил бы, кажется, если бы кто-нибудь с ним заговорил…»*
Раскольников мучается не только наяву. Ужасы преследуют его и в снах. Фантастический Петербург в сновидениях Раскольникова приобретает сюрреалистические черты. Вспомним, например, сон Раскольникова со смеющейся старухой: «Был уже поздний вечер. Сумерки сгущались, полная луна светила все ярче и ярче; но как-то особенно было в воздухе… вся комната была ярко облита лунным светом; …Огромный, круглый, медно-красный месяц глядел прямо в окна. «Это от месяца такая тишина, - подумал Раскольников, - он, верно, теперь загадку загадывает». Он стоял и ждал, долго ждал, и чем тише был месяц, тем сильнее стукало его сердце, даже больно становилось. И все тишина. Вдруг послышался мгновенный сухой треск, как будто сломали лучинку, и все опять замерло. Проснувшаяся муха вдруг с налета ударилась об стекло и жалобно
* Бирон В. С. Петербург Достоевского. Л., товарищество «Свеча», 1990, с. 25.
* Бирон В. С. Петербург Достоевского. Л., товарищество «Свеча», 1990, с. 25.
- 10 -
зажужжала…»*
Отправляясь по следам Раскольникова, можно вспомнить также и о том, что происходят события романа летом, причем летом особенным, очень жарким и душным: «На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известка, леса, кирпич, пыль и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу, не имеющему возможность нанять дачу…»; «На улице опять жара стояла невыносимая; хоть бы капля дождя за все эти дни. Опять пыль, кирпич и известка, опять вонь из лавочек и распивочных, опять поминутно пьяные…»; «Духота стояла прежняя; но с жадностью дохнул он этого вонючего, пыльного, зараженного городом воздуха…»*
Эта жара и духота угнетают Раскольникова, ему не хватает воздуха в Петербурге, солнце слепит его. В последнем разговоре Порфирий Петрович заметит Раскольникову: «Вам… давно уже воздух переменить надо…» И еще он скажет: «Станьте солнцем, вас все и увидят. Солнцу прежде всего надо быть солнцем…»
Теперь, когда мы вспомнили, как тесно переплетены у Достоевского город и его герои, как точно он описывает нам все их состояния и настроения, погоду и место действия, попробуем пройти по этим фантастически реальным улицам романа, выйти вслед за Раскольниковым на Сенную, побродить по «канаве».
Открываем роман и читаем: «В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С-м переулке, на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился к К-ну мосту».*
Комментируя некоторые места романа, можно раскрыть все буквенные обозначения. С-й переулок - это Столярный, К-н мост - Кокушкин мост, В-ий проспект - Вознесенский проспект. От Сенной площади к Екатерининскому каналу, перейдем Кокушкин мост и окажемся в Столярном переулке. В «Петербургском листке» в 1865 году о Столярном переулке находится шестнадцать домов (по восемь с каждой стороны). В этих шестнадцати домах помещается восемнадцать питейных заведений, так что желающие насладиться подкрепляющей и увеселяющей влагой, придя в Столярный переулок, не имеют никакой необходимости смотреть на вывески: входи себе в любой дом, даже на любое крыльцо, - везде найдешь вино».
В доме Алонкина, на углу Столярного и М. Мещанской, где жил Достоевский, купец Ефимов содержал питейный погреб и трактир. Федор
* Бирон В. С. Петербург Достоевского. Л., товарищество «Свеча», 1990, с. 27.
* Анциферов Н. П. Непостижимый город. СПб, Лениздат, 1991, с. 240.
* Бирон В. С. Петербург Достоевского. Л., товарищество «Свеча», 1990, с. 27.
- 11 -
Михайлович обычно работал ночами, когда наступала тишина. Но в этом районе и ночью было шумно. Живя с Раскольниковым на одной улице, он запишет в романе: «До него резко доносились страшные, отчаянные вопли с улицы, которые, впрочем, он каждую ночь выслушивал под своим окном, в 3-м часу». В какой же из этих 16-ти домов Достоевский поселил Раскольникова? Раскольников сообщает: «А я живу в доме Шиля, здесь в переулке, отсюда недалеко, в квартире номер четырнадцать». В Петербурге было несколько домов Шиля. В одном из них жил два года сам Достоевский (с февраля 1847 по апрель 1849 на Вознесенском пр., у Исаакиевского собора). Когда-то Шилю принадлежал и дом № 9 по Столярному переулку. В этом доме очень колоритный внутренний дворик, низкая подворотня, дверь в дворницкую с двумя ступеньками вниз, - все это очень похоже на описанный Достоевским дом Раскольникова. Но этот дом не угловой, а Достоевский, как мы помним, предпочитал угловые дома.
Условно принято считать «домом Раскольникова» дом № 5 - это угловой дом (угол Гражданской ул. и ул. Пржевальского, 19/5). В середине XIX века этот дом принадлежал одному из наследников каретного мастера Иоахима, был пятиэтажным (сейчас, после капитального ремонта, он четырехэтажный). Из подворотни нужно повернуть сразу направо, в углу будет дверь на лестницу, описанную в романе. Правда, с середины XIX века доходные дома были похожи друг на друга, похожи были одна на другую и винтообразные темные лестницы; в подворотнях, как правило, была дверь в дворницкую и т. д. Так, домом Раскольникова можно считать и дом, в котором жил и сам Достоевский.
Раскольников часто проходил через Сенную. Теперешняя Сенная выглядит совсем не так, как при Достоевском. Не уцелели дома - нынешние в основном построены после войны, в 50-е годы нашего столетия. Единственное сохранившееся здание - гауптвахта - одноэтажная постройка со стройным четырехколонным портиком. Это здание было построено в 1818 - 1820 гг. архитектором В. И. Беретти в стиле классицизма. Гауптвахта непосредственно связана с именем Достоевского: здесь в июне 1873 г. он был два дня под арестом (за нарушение принятого тогда порядка публикаций). Он не выбирал себе здания под арест, но напротив его вынужденного пристанища, как он и любил, была замечательная церковь - Успенская, или, как ее чаще называли, Спас на Сенной. Построенная по проекту В. Растрелли, эта церковь была архитектурным центром площади. В начале 1960-х годов это уникальное здание заменили станцией метро «Сенная площадь».
Сенная всегда была многолюдна, грязна, славилась низкопробными заведениями, трактирами, кабаками. Весь этот район (Сенная и прилегающие к ней улицы) считался самым злачным местом Петербурга, его «чревом». Здесь было сосредоточено множество публичных домов,
- 12 -
ночлежек, «номеров» с дурной репутацией. Сенная входила в маршруты прогулок Достоевского. «Живо интересуясь текущей действительностью», он наблюдал здесь многие сцены, творчески используя их потом в своих произведениях.
Для Раскольникова Сенная имела какую-то особенную притягательную силу. Его постоянно тянуло сюда: «Было около 9-ти часов, когда он проходил по Сенной. Все торговцы на столах, на лотках, в лавках и в лавочках запирали свои заведения или снимали и прибирали свой товар и расходились по домам, равно как и их покупатели. Около харчевен в нижних этажах, на грязных и вонючих дворах домов Сенной площади, а наиболее у распивосных, толпилось много разного и всякого сорта промышленников и лохмотников…»*
Представим себе суетящуюся толпу, бесконечные ряды, мешки, телеги, грязь, шум, толкотню. Раскольников бессмысленно оглядывает все это. И вдруг (как всегда у Достоевского - «неслучайная» случайность): «У самого К-ного переулка, на углу» он услышал разговор, из которого узнал, «что завтра, ровно в семь часов вечера, Лизавете, старухиной сестры и единственной ее сожительницы, дома не будет и что, стало быть, старуха, ровно в семь часов вечера, останется дома одна». «До его квартиры оставалось всего несколько шагов. Он вошел к себе, как приговоренный к смерти».*
Раскольников снова придет на то же место, после убийства: «По старой привычке, обыкновенным путем своих прежних прогулок, он направился прямо на Сенную… и вышел к тому углу на Сенной, где торговали мещанин и баба, разговаривавшие тогда с Лизаветой; но их теперь не было…»*
Недалеко от дома процентщицы, там, где канал огибает петлей Подьяческие улицы, у крутого поворота перекинут пешеходный цепной Львиный мост - это один из немногих сохранившихся мостов через Екатерининский канал. И чуть далее Вознесенский, перестроенный в 1957 году. Вознесенский мост часто упоминался Достоевским («Униженные и оскорбленные», «Вечный муж», «Преступление и наказание»). Пройдем на этот мост и встанем у перил, в середине моста, со стононы, которая ближе к дому Алены Ивановны. Именно здесь не один раз подолгу стоял Раскольников: «Раскольников прошел прямо на -ский мост, стал на середине, у перил, облокотился на них обоими локтями и принялся глядеть вдоль… Склонившись над водою, машинально смотрел он на последний,
