Образ Китая в российском сознании
p align="left">Летом 2000 г. во время визита Президента России В. Путина в Китае были подписаны Пекинская декларация и совместное заявление по вопросам противоракетной обороны. Приезд Председателя КНР Цзян Цзэминя в Россию 1518 июля 2001 г. ознаменовался подписанием договора о Добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между РФ и КНР. Договор заключен на 20 лет с автоматическим продлением. Стороны обязуются развивать отношения партнерства и стратегического взаимодействия в соответствии с нормами международного права, не применять в своих взаимоотношениях силу или угрозу силой, уважать выбор пути развития друг друга, поддерживать друг друга в вопросах защиты государственного единства и территориальной целостности. Утверждалось, что Россия и Китай будут укреплять доверие в военной области, способствовать укреплению безопасности каждой из сторон и упрочнению региональной и международной стабильности.Но в этом договоре не было обязательств по совместной обороне в случаях агрессии. Отмечалось только, что у сторон отсутствуют территориальные притязания, что установленные границы будут соблюдаться. Однако, «отсутствие территориальных притязаний» для китайской стороны не имеют буквального смысла. Китайское правительство никогда не считало, что у них были или есть к России территориальные претензии, а лишь «справедливое требование восстановления законных прав Китая». Большая часть верхушки китайского общества склонна «сваливать» вину за пограничные проблемы Китая на царскую Россию и СССР. Некоторые китаеведы считают, что «живучесть националистических взглядов в китайской научной и публицистической литературе не может не настораживать».
Сегодня мы конечно не можем отрицать то, что соглашения с Китаем о границе 1991-1994 гг. принесли большую пользу России и Китаю в политическом, экономическом и международном аспектах, т. к. произошел исторический поворот к нормализации двусторонних отношений, обращенных в будущее и основывающихся на взаимном уважении, равноправии, взаимопонимании и взаимодоверии. Если ранее о российско-китайской границе говорили исключительно как о «разъединяющей меже», то с 2001 г. имели место высказывания о том, что граница - это «полоса, соединяющая две великие страны, два великих народа с их уникальными возможностями и культурами». Таким образом, в международной практике был создан достойный пример решения сложных и деликатных проблем, который будет служить ориентиром для воспитания новых поколений народов двух стран в духе добрососедства и дружбы.
Все же, в этот период еще не поддавались решению два участка границы: в районе острова Большой в верховьях Аргуни; в районе островов Тарабаров и Большой Уссурийский при слиянии Амура и Уссури. Довольно распространенным стало мнение, которое объявляло договоренности по двум участкам российско-китайской границы, оставшимися несогласованными, чуть ли не актом предательства интересов России. В то же время в самом Китае кое-кто толкует о «чрезмерной уступчивости» Пекина Москве в связи с подписанными пограничными документами. Значительная часть элиты правительства России высказывалась в силу того, что найденный вариант пограничного урегулирования не наносит ущерба интересам сторон, что такая ситуация открыла дополнительные возможности для решения проблем гидрологической направленности, природоохраны, судоходства, налаживания сотрудничества в приграничье. Они пытались доказать необоснованность убеждений некоторых «разжигателей» тревоги, китаефобии, исходя из того, что «у нас уже есть печальный опыт советско-китайской конфронтации 60-70-х гг. прошлого века, дорого обошедшийся обеим сторонам, и мы не имеем права его повторять».
На двух неразрешенных участках история российско-китайской границы не заканчивается. И своеобразной кульминацией предыдущих пограничных соглашений стал октябрьский визит Президента В. Путина в Пекин в 2004 г. 14-16 октября 2004 г. было осуществлено подписание министрами иностранных дел России и Китая пакета важных документов по российско-китайской границе. Закрепляются взаимоприемлемые решения по двум оставшимся участкам границы. Почти сорокалетние переговоры с Китаем по пограничным вопросам закрылись. Это является крупным прорывом в истории российско-китайских отношений. Политическая воля и решимость руководства двух стран не откладывать более завершения пограничного урегулирования получили воплощение в историческом компромиссе, который исходит из коренных долгосрочных интересов государств-соседей и ориентирован на длительную перспективу здорового, предсказуемого и мирного развития двусторонних отношений. В. Матяев по этому поводу заключил: «Москве и Пекину не удалось упустить исторический шанс». Но если с точки зрения правительства был достигнут компромисс, то среди рядовых граждан бытует мнение об односторонних уступках нашей стороны Китаю.
В целом же окончательное решение пограничных вопросов естественно привносит дополнительную стабильность в отношения России с Китаем. Укрепляются важные политические предпосылки для ускоренного подъема российских приграничных регионов. Китай главным направлением отношений с Россией выбирает развитие приграничной торговли. Однако, наряду с ростом взаимной заинтересованности усиливаются и трения между государствами. В условиях действия крупных межправительственных контактов по энергетике, поставкам углеводородного сырья, вооружений руководство Китая стремиться к массированному продвижению товара на межрегиональном уровне. Логично, что и российская сторона должна увеличивать объем торговли по линии приграничных связей. Но с нашей стороны ощутимого движения навстречу не происходит. По этим причинам в частных беседах руководители северо-восточной части КНР нередко говорят о охлаждении отношений на межрегиональном уровне, что может сказаться на всем комплексе российско-китайских связей.
К сожалению, современное состояние российско-китайских отношений характеризуется неудовлетворительным развитием торгово-экономических связей исходя из их потенциальных возможностей. Далеко не всегда учитываются национальные интересы России. Для наглядности такой картины будет уместен пример экспорта российского леса в Китай. При средней сложившейся, по оперативным данным, экспортной цене леса на пограничной станции китайцы, только перемещая лес на свою сторону, сразу взвинчивают цену в два раза больше чем изначальная. «Здесь комментарии излишни кто и как наживается на этой ситуации» - парировал глава администрации читинской области Р. Гениатулин.
Конечно же, юридическое решение проблемы межгосударственной границы является важнейшим стабилизирующим фактором в наших отношениях, но, несмотря на это проблема «нависания» мощного государства над нашими восточными границами остается в силе. Доктрина «китайской угрозы» относится к числу факторов сдерживающих развитие стратегического партнерства между нашими странами. Эта доктрина продолжает существовать, во-первых, в силу того, что остается проблема разницы потенциалов между перенаселенными северными и северо-восточными провинциями Китая и нашим все более пустеющим ДВ. Во-вторых, подливают масло в огонь газеты и журналы, в которых весьма часто мелькает мысль о китайской нелегальной иммиграции как результате сознательной политики китайского правительства. Результатом обвинений в адрес Китая в том, что он чуть ли оккупирует Сибирь, стал отъезд более миллиона наших граждан из восточных регионов. Все это вызывает напряженность в российско-китайских отношениях, которая пока в открытых формах почти не проявляется.
Можно предположить, что опасность ситуации заключается не только в том, что на ДВ приезжает слишком много китайцев, а еще и в том, что уезжает слишком много россиян. Но мы по-прежнему не готовы, не хотим признать себя страной, потенциально осваивающейся Китаем. Поэтому мы смиряемся с любым азиатским демографическим присутствием на ДВ (корейским, вьетнамским, таджикским), лишь бы оно не было китайским. Китай понимает наши страхи и старается Россию лишний раз не раздражать. Но страх все равно есть, и вызван он тем, что на ДВ мало русских.
Доктрина «китайской угрозы» не пользуется поддержкой правительства РФ, т. к. оно вполне осознает Китай как «мощного игрока и близкого соседа» и, что без сотрудничества с ним трудно надеяться на успех нашей политики во всей восточной Евразии.
Некоторые российские ученые проводили разъяснительные работы, чтобы установить откуда этот шум по поводу китайской экспансии. Они пришли к выводу, что это попытка отдельных представителей деловых кругов, в частности прозападной ориентации, сформировать, а точнее возродить в центре предубеждение, что «китайцам у себя тесно и они решили заселить российский ДВ и Забайкалье». Их цель - не допустить сближения российской и китайской экономик. По-видимому, они не понимают всю значимость китайского рынка для России, а вот Запад и США прекрасно понимают это и стремятся препятствовать тому, чтобы Россия боролась за китайский рынок. Поэтому без ломки устоявшихся психологических стереотипов торгово-экономические связи РФ и КНР рискуют оказаться замороженными.
Тему «китайской угрозы» поднимали и противники прихода Китая на российский нефтяной рынок. В очередной раз сыпались обвинения, что Китай якобы заселяет наши земли нелегальными эмигрантами, скупает по дешевке наше сырье, а теперь еще и хочет завладеть нашей нефтью в связи с проектированием нефтепровода из Сибири в Китай.
Многие исследователи-китаеведы утверждали, что нет никаких данных о какой-либо организованной китайской кампании по заселению российских земель. По официальной статистике на территории России постоянно проживает не более 35-40 тыс. китайцев. Временно приезжают в качестве туристов и занимаются мелким бизнесом около 350 тыс. китайцев. Значит граждан КНР в нашей стране не более 400 тыс., причем большинство приехало легально и не имеет желания остаться у нас навсегда. Для сравнения, в Китай в так называемые «шоптуры» в 2003 г. выезжало более 800 тыс. российских граждан. Никаких заявлений о «русской экспансии» китайская сторона не делала. Масштабы проблемы в России явно преувеличены, по крайней мере, речь идет не о «миллионах китайцев» на ДВ.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
