Вольтер

выбор в пользу атеизма.

Конечно, несмотря на это, нельзя назвать Вольтера поборником

атеистических идей, но его отношение к Богу и религии таково, что Вольтера

можно отнести к тем мыслителям, которые так до конца и не определились в

своём отношении к вере. Тем не менее, можно сказать, что Вольтер строго

разграничивает веру в Бога и религию. Он считает, что атеизм лучше слепой

веры, способной породить не просто суеверие, а предрассудки, доведённые до

абсурда, а именно фанатизм и религиозную нетерпимость. “Атеизм и фанатизм -

два чудища, способные разодрать на части и пожрать общество, однако атеизм

в своём заблуждении сохраняет свой разум, вырывающий зубы из его пасти,

фанатизм же поражён безумием, эти зубы оттачивающим.” Атеизм может, самое

большее, позволить существовать общественным добродетелям в спокойной

частной жизни, однако, среди бурь жизни общественной он должен приводить к

всевозможным злодействам. “Атеисты, держащие в своих руках власть, были бы

столь же зловещи для человечества, как и суеверные люди. Разум протягивает

нам спасительную руку в выборе между двумя этими чудищами.” Вывод очевиден,

так как известно, что Вольтер превыше всего ценил разум и именно его считал

основой всего.

Таким образом, атеизм Вольтера - это не привычный наш атеизм,

категорически отрицающий существование Бога и всего того, что недоступно

человеческому разуму, а скорее просто выбор из двух зол меньшего, причём

выбор этот Вольтер сопровождает довольно-таки убедительными

доказательствами того, что именно это зло является меньшим.

Часть 2.

Конечно и материализм Вольтера тоже не есть материализм в прямом

смысле этого слова. Просто Вольтер, размышляя над тем, что есть материя,

какова её роль в мировоззрению и т.п. в итоге начинает придерживаться

взглядов, которые в чём-то совпадали со взглядами материалистов (в

частности, Вольтер был полностью согласен с тем, что материя вечна), а в

чём-то отличались от них: Вольтер не согласен с тем, что материя первична и

считает, что только пустое пространство существует необходимо, а материя -

благодаря воле Бога, так как пространство - необходимое средство

существования Бога. “Мир конечен, если существует пустое пространство,

значит материя существует не необходимо и получила своё существование от

произвольной причины.”

Вольтер не согласен с тем, что есть некая первичная материя, способная

образовывать любые формы и составляющая всю Вселенную, так как не мог

представить себе “обобщённой идеи протяжённой субстанции непроницаемой и не

имеющей очертаний, не привязывая свою мысль к песку, золоту и т.д. И если

бы такая материя существовала, то не было бы причин, чтобы из зёрен

вырастали, например, киты.” Тем не менее, как уже было сказано выше,

Вольтер, как и материалисты, считал, что материя вечна, но давал этому своё

объяснение. По его словам вечность материи следует из того, что “нет

никакой причины, по которой она не существовала бы ранее”, Бог творил мир

не из ничего, а из материи, а “мир, в каком бы облике он не являлся, столь

же вечен, как и Солнце.” “Я воспринимаю вселенную вечной, ибо она не могла

образоваться из небытия ..., из ничего ничто не происходит.” Последняя

фраза - самая универсальная из аксиом Вольтера. Материя неразрывно связана

с движением, но Вольтер считает материю инертной массой, она может лишь

сохранять и не передавать движение, а не быть его источником, следовательно

движение не вечно. Если бы материя “имела сама по себе хоть малейшее

движение, это движение было бы ей внутренне присуще, а в этом случае

наличие в ней покоя оказалось бы противоречием.” Это - один из аргументов,

которые высказывал Вольтер против атеизма, так как из этого следует, что

раз материя не может двигаться сама по себе, значит она получает движение

извне, но не от материи, а от материального существа, коим является Бог. Но

Вольтер не приводит аргументов против довода о том, что движение абсолютно,

а покой же относителен. Несмотря на все предыдущие доводы, Вольтеру, в

конце концов, пришлось признать, что движение вечно, так как ни один закон

природы не действует без движения, а все существа без исключения

подчиняются “вечным законам”. Таким образом, нельзя назвать Вольтера

материалистом, но и говорить о том. что материалистические идеи ему чужды,

- грешить против истины.

К тому же в своих суждениях о душе Вольтер недалеко ушёл от

материалистов: он не согласен с утверждением о том, что человек состоит из

двух сущностей - материи и духа, не имеющих ничего общего между собой и

соединённых только благодаря воле Бога. По Вольтеру человек мыслит не

душой, а телом, следовательно душа смертна и не является субстанцией. Душа

- это способность, свойства нашего организма. Вообще, в своих рассуждениях

о душе Вольтер близок к материалистам. “Способность чувствовать.

припоминать, сочетать идеи - и есть то, что именуют душой.” Однако Вольтер

не отрицает возможности существования неразрушимой души. Он пишет: “Я не

могу познать их (Бога и души) субстанцию.” Вряд ли он случайно употребляет

здесь термин “субстанция” для души. Раньше он это категорически отвергал.

Душа, по мнению Вольтера, - это не шестое чувство, так как во сне мы не

имеем идей и чувств, следовательно она не материальна. Материя имеет

протяжённость и плотность и должна была бы мыслить и чувствовать постоянно.

Душа - не часть вселенской души, так как вселенская душа это Бог, а часть

Бога - тоже божество, но человек со своей душой слишком слаб и неразумен.

Души не может быть, так как все наши способности к движению, мышлению,

волеизлиянию даны нам Богом, их “ мы можем именовать душою, и мы обладаем

потенцией мыслить, не имея души, как мы имеем потенцию производить

движение, не будучи этим движением сами.” Вольтер читает, что душа смертна,

хотя и признаёт, что не может этого доказать, что не мешает ему из-за

отсутствия доказательств не верить в переселение душ. Вольтер не знает,

сделал ли бог так, что душа человека бессмертна. Но чтобы человек

(совокупность тела и души) стал бессмертным, нужно, чтобы после смерти он

сохранил “ свои органы, свою память ... -все способности.” А этого не

происходит, следовательно, бессмертие нереально. Таким образом, видно, что

по своим размышлениям о душе и материи Вольтер находится где-то между

идеалистами и материалистами. Его точка зрения не может быть отнесена ни к

одному, ни к другому направлению, многие от приведённых высказываний

существенно отличаются от общепринятого мнения. Можно сказать, что Вольтер,

пытаясь осмыслить для себя такие философские понятия, как душа, материя,

движение и т.п., довольно-таки близок к материалистам, хотя он и считает

душу и мышление даром Божьим: “Бог устроил тело для мышления точно также,

как устроил его для еды и переваривания пищи. Мысли и чувства - тоже божий

дар, так как мы мыслим и чувствуем во сне, когда не контролируем своё

поведение.” “Мои мысли не идут от меня ... и я преклоняюсь перед Богом,

помогающим мне мыслить, не зная при этом, каким образом я мыслю.” Мысль у

Вольтера - не творение материи, так как она не обладает её свойствами

(дробиться, например,), следовательно это не есть сложная материя, она-

творение Бога. Все части человеческого тела способны на ощущения, и незачем

искать в нём субстанцию, которая бы чувствовала вместо него. “Я совершенно

не понимаю, с помощью какого искусства движения, чувства, идеи память и

рассуждение размещаются в этом кусочке организованной материи, но я это

вижу и сам для себя являюсь тому доказательством.” Разнообразие

человеческих чувств, как считает Вольтер, - это вовсе не следствие того,

что у нас несколько душ, каждой из которых мы способны чувствовать что-то

одно, а следствие того, что человек попадает в различные обстоятельства.

Вообще, чувства у Вольтера занимают далеко не последнее место в его

рассуждениях об основных философских понятиях, таких как “идеи”,

“принципы”, “добро”, “свобода”. Например, он пишет, что все идеи мы

получаем при помощи чувств от внешних объектов, то есть у нас нет ни

врождённых идей, ни врождённых принципов. “Идеи - от чувства опыта,” - вот

концепция, выдвинутая Вольтером, причём чувства всегда достоверны, но чтобы

вынести правильное суждение, определение, надо воспринять его не одним, а

как минимум несколькими чувствами.

Несмотря на важную роль, отводимую Вольтером чувствам, он, судя по

всему, ставит мысль выше: “Я признаю, что не льщу себе мыслью, будто бы я

имел идеи в том случае, если бы всегда был лишён всех моих пяти чувств; но

меня не убедят в том, что моя мысленная способность - следствие пяти

объединённых потенций, поскольку я продолжаю думать и тогда, когда теряю их

одну за другой.” Нашими первыми идеями являются наши ощущения, потом

появляются сложные идеи из ощущений и памяти (память - способность

увязывать понятия и образы “и связывать с ними поначалу какой-то небольшой

смысл”), затем мы подчиняем их общим идеям. Итак, “все обширные познания

человека вытекают из единственной этой способности сочетать и упорядочивать

таким образом наши идеи.”

Как уже говорилось, основная цель Вольтера - изучать то, что ему

доступно. Поэтому, изучая идеи, чувства, мышление и т.п., он только делает

попытку объяснить как они взаимосвязаны и, по возможности, установить их

источник, но он считает, что “задаваться вопросом, каким образом мы мыслим

и чувствуем, и как наши движения подчиняются нашей воле”, то есть механизмы

возникновения идей и чувств, - “значит выпытывать у Творца его тайну.”

Большой интерес представляют вольтеровские размышления о жизни, об

основных принципах её устройства, о человеке и обществе. Здесь его взгляды

весьма прогрессивны (естественно, для того времени, так как сейчас известны

и более смелые идеи).

Вся наша жизнь - “удовольствие и страдание”, которые даны нам от Бога,

так как мы сами не можем быть причиной собственных страданий. Хотя люди и

считают, что всё делают справедливо и разумно, их поступками во всех

случаях жизни руководит рутина; размышлению же они обычно предаются крайне

редко, по особым случаям и, как правило, когда на него уже не осталось

времени. Даже те действия, которые кажутся следствием воспитания и

образованности ума, “Являются на самом деле инстинктами. Все люди ищут

удовольствий, только те, кто имеет более грубые органы чувств, ищут

ощущений, в которых душа не принимает участия; те же, кто обладает более

утончёнными чувствами, стремятся к более изящным забавам.”

Все поступки людей Вольтер объясняет любовью к себе, которая “столь же

необходима человеку, сколь кровь, текущая в его жилах”, а соблюдение

собственных интересов он считает двигателем жизни. Наше самолюбие

“подсказывает нам уважение к самолюбию других людей. Закон направляет эту

любовь к себе, религия её совершенствует.” Может показаться, что Вольтер,

вообще говоря, невысокого мнения о людях, так как все их поступки он

объясняет низменными причинами, но, по-моему, он всё-таки прав. Ведь

объясняя наши поступки стремлением к удовольствию, он не ставит его целью

всей жизни. К тому же, Вольтер убеждён, что в каждом человеке заложено

чувство порядочности “в виде некоторого противоядия от всех ядов, которыми

его отравляют”; а чтобы быть счастливым, вовсе не обязательно предаваться

порокам, скорее наоборот, “подавляя свои пороки мы достигаем спокойствия,

утешительного свидетельства собственной совести; отдаваясь порокам, мы

утрачиваем покой и здоровье.” Вольтер разделяет людей на два класса:

“жертвующим своим себялюбием благу общества” и “полный сброд, влюблённый

лишь в самого себя.”

Рассматривая человека, как общественное существо, Вольтер пишет, что

“человек не походит на других животных, имеющих лишь инстинкт любви к

себе”, для человека “характерна и естественная благожелательность, не

замеченная у животных.” Однако, часто у человека любовь к себе сильнее

доброжелательности, но, в конце концов, наличие у животных разума весьма

сомнительно, а именно “эти его (Бога) дары: разум, любовь к себе,

доброжелательство к особям нашего вида, потребности страсти - суть средств,

с помощью коих мы учредили общество.” Ни одно человеческое общество не

может существовать ни единого дня без правил. Ему необходимы законы, так

как Вольтер считает, что благо общества является единственной мерой

нравственного добра и зла, и удержать человека от совершения

антиобщественных поступков может только боязнь кары законов. Тем не менее,

Вольтер считает, что помимо законов необходима вкрои в Бога, хотя она и

оказывает малое влияние на жизнь. Существование общества атеистов

маловероятно потому, что люди, не имеющие узды не способны к

сосуществованию: законы бессильны против тайных преступлений, и нужно,

чтобы “бог-мститель” карал тех, кто ускользнул от человеческого правосудия.

При этом необходимость веры не означает необходимость религии (вспомним,

что Вольтер всегда разделял веру и религию).

Вольтер отождествляет повиновение Богу и законам: “древняя максима

гласила, что следует повиноваться не людям, но Богу; теперь принято

противоположное представление, а именно, что повиноваться Богу означает

следовать законам страны. Другое дело, что законы могут быть несовершенны

или правитель может оказаться плохим, но за плохое правление люди должны

ругать лишь себя и негодные законы, учреждённые ими, либо недостаток у себя

смелости, мешающий им заставить других выполнять законы хорошие.” А если

властитель злоупотребляет властью, то это вина людей, терпящих его

правление. И если такое имеет место, то это хотя и плохо для людей, но

безразлично для Бога. Вопреки общепринятому мнению, Вольтер всегда

утверждал, что монарх- не помазанник божий: “отношения человека к человеку

несравнимы с отношением творения к верховному существу,... почитать Бога в

облике монарха - кощунство.” Вообще, Вольтер не видел необходимости в

существовании монарха (или подобного ему правителя). Он писал, например,

что форма правления, принятая в Англии, гораздо прогрессивнее, чем во

Франции, и поэтому выступал против революции во Франции, так как “то, что в

Англии становится революцией, в других странах является лишь мятежом.”

Заключение.

Итак, если подвести итог всему написанному, можно сказать, что взгляды

Вольтера в основном были весьма прогрессивны и новы для его времени, многие

из них шли в разрез с общественным мнением.

Вольтер одним из первых во Франции начал претворять в жизнь позитивную

программу, заложенную Локком в сочинении “Опыт о человеческом разуме”.

Именно разум Вольтер считал основой всего и именно к нему он обращался,

высказывая свою точку зрения и свои суждения. Вольтер не пытается

разъяснить то, чего не в состоянии постигнуть разум. Может быть поэтому его

философские взгляды оказали огромное влияние на прогрессивно настроенные

умы Европы.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.

1. Вольтер. Философские сочинения. Москва, Наука, 1989.

2. Артамонов С.Д. Вольтер и его век. Москва, Просвещение, 1980.

3. Азимова А.А. Вольтер. Москва, 1970.

4. Философский словарь. Фролов И.Г. Москва, 1986.

Страницы: 1, 2