Великий князь Ягайла

Великий князь Ягайла

Великое княжество Литовское, начиная с Миндовга, складывалось, из

белорусских, литовских и жмудских земель, и во главе его стоял самодержец.

Годы правления Олъгерда и Кейстута явили отклонение — двоевластие, и

Великое княжество разделилось на Виленскую и Трокскую половины. Первая

принадлежала Ольгерду, вторая — Кейстуту.

Соответственно братья поделили и сферу внешней политики и функции в

обороне государственных границ. Кейстут противостоял Тевтонскому ордену,

полякам, венграм; Ольгерд действовал на восточных и южных рубежах против

русских и татар.

Приняв по смерти отца в 1377 году великокняжеский венец, Ягайла принял

Виленскую половину и политику военного давления на Москву. Почему же в

первую очередь на Москву, а не на ослабленную московскими нападениями

Тверь? Наличествовали определенные основания. Матерью Ягайлы была тверская

княжна Юлианна, и узы родства Ольгерда с тестем — князем Михаилом

Александровичем — цементировали в единое целое их несхожую в основе

неприязнь к Москве.

В 1368 и 1370 годах Ольгерд провел успешные походы на Московское

княжество, разбурил столицу, осаждал Кремль. Однако скорее эти войны носили

предупредительный характер — на серьезную битву с Москвой Великое княжество

Литовское отважиться не могло. Продолжительная война на восточных границах

способствовала бы захвату крестоносцами Жмуди и западных белорусских

земель. Великому княжеству каждый год приходилось отбивать то два, а то

шесть-восемь рыцарских нашествий. За 1345—1377 годы Белоруссии и Литве

выпало отбивать сто немецких походов и наездов и сорок два раза объявлять

Погоню — для ответных походов на крестоносцев. На эти годы, особенно на

70—е, припадают и войны с Польшей, и походы за лупами в польские

воеводства.

В 1370 году Кейстут и брат его Любарт напали на польскую часть Волыни.

В 1376 году последовал новый поход под началом Кейстута. Эти набеги,

которые невозможно было предвидеть и предотвратить, вызвали в среде

государственных мужей Польши идею укрощения Великого княжества путем

династического брака, который осуществился позже — через несколько лет

после Куликовского сражения. Так что в годы, предшествовавшие этому

сражению, Трокская половина княжества вообще забыла, что такое мир, и для

напряженной борьбы с потенциальным крепнущим противником, каким становилась

Москва, Великое княжество не имело необходимых воинских ресурсов.

Надо сказать, что в целом положение Ягайлы на виленском троне было

довольно неустойчивым. Заняв отцовское место, он встретил сопротивление

своих братьев, особенно от брака Ольгерда с витебской княжной Марией:

старший брат Андрей княжил в Полоцке, Владимир — в Киеве, Дмитрий — в

Брянске, Дмитрий-Корибут — в Новгород-Северском. Каждый из них жаждал

отделиться, а Андрей считал за собой больше прав на корону, чем Ягайла.

Но главным противником Ягайлы стал дядя — старый Кейстут. Держа в

руках половину земель и войска, он и мысли не допускал подчиняться решениям

и желаниям своего племянника. Между Кейстутом и Ягайлой началась острая, но

в то время еще скрытая война. Опасаясь выступить против дяди открыто,

Ягайла договорился с крыжа-ками, которые за обещанную уступку им Жмуди

начали бурить земли и города Тройской половины, обходя земли Виленской.

Все вело к вооруженному конфликту; он начался, когда Кейстут, получив

документы о союзе племянника с немцами, сбросил его с великокняжеского

трона на удельный витебский стол, и окончился восстанием Ягайлы и

насильственной смертью Кейстута в Кревском замке. Но драматические эти

события имели место вскоре после Куликовской битвы, а в 1380 году, во время

сборов Ягайлы на Дон, взаимная ненависть только поспевала. Так что и

разговора не могло быть об отправлении войска Кейстута в поход под началом

Ягайлы. Да и при добрых отношениях оголить рубежи с крестоносцами было бы

большим риском. Поэтому полесские, под ляшские, жмудские, брестская,

гродненская, волковыская, слонимская, частично лидская и новогрудская земли

не дали Ягайле ни одного воина.

Предложение Мамая пришлось Ягайле на руку; он решил воспользоваться

удобным случаем. Против Москвы Ягайлу распаляла еще и та помощь, которую

московский князь оказывал его брату Андрею — полоцкому князю.

В 1377 году, когда Ольгерд на смертном одре назначил своим преемником

Ягайлу, князь Андрей посчитал себя ущемленным: по праву первородства

великокняжеский венец полагался ему. Попытка отнять у Ягайлы трон силой не

удалась; эта неудача вынудила Андрея покинуть Великое княжество Литовское.

Он подался в Москву к князю Дмитрию Ивановичу, где все литовские и

белорусские князья-беглецы находили теплый и уважительный прием.

По законам той эпохи князь, отъезжая служить в другое государство,

имел при себе двор и отряд приязненного к нему боярства. У Андрея такое

окружение слагалось из полочан. Понятно, что главной целью отъезда в Москву

была надежда на военную помощь в борьбе с Ягайлой. Но Московское княжество

само испытывало острую потребность в ратных людях — близилась война с

Мамаем. К тому же припало на тот 1377 год поражение русских на реке Пьяна,

где, воспользовавшись недисциплинированностью противника, татары уничтожили

передовой полк московского войска. Князю Андрею пришлось повоевать ради

Дмитрия. Так, он и его полоцкий отряд вместе с Дмитрием Боброком

участвовали в 1378 году в победной битве на Воже, которая стала репетицией

полного разгрома татар на Куликовском поле.

Следующий, 1379 год был для Москвы спокойным, и Андрей Полоцкий,

верно, получив от Дмитрия какие-то подкрепления, вернулся на родину я начал

военные действия против Ягайлы.

Почему же поддерживали князя Андрея полочане, чем так не угодил им

«великий князь Литвы, Руси и Жмуди»? Главной причиной стала самоуверенность

Ягайлы, который не посчитался с религиозными чувствами и традициями

полоцких жителей. Прогнав в 1377 году князя Андрея, он назначил наместником

в Полоцк своего родного брата Скиргайлу. Последний, в отличие от Андрея, не

принимал крещения, был язычником.

Вообще, в белорусских городах, особенно в восточной Белоруссии, прием

городом князя-язычника, тем более иноверца, был делом невозможным. Из

двенадцати сыновей Ольгерда одиннадцать крестились в православные, то есть

принимали религию, утвердившуюся у белорусов. Поэтому эти его сыновья

известны с двумя именами — христианским и языческим: Семен-Лингвен, Федор-

Виганд, Василь-Коригела, Дмитрий-Корибут, Иван-Скиргайла. Даже Ягайла был

вынужден перейти в «греческую веру» и принял имя Яков, и конкретная причина

этого действия Ягайлы прямо связана с Куликовской битвой, как мы это увидим

ниже.

Православные белорусы составляли преобладающее большинство в войске

Великого княжества Литовского, считали за святой долг защищать свои

религиозные убеждения. То, что с точки зрения иерархов церкви их

религиозные представления были несуразной смесью христианства и язычества,

— разговор особый, главное, что они сами считали себя верными христианами и

отличали своего от чужого по единственному и внятному (признаку — есть на

нем крест или нет). Так что Андрей Ольгердович, вернувшись в 1379 году на

Полоччину, нашел там широкую поддержку. К нему присоединился киевский князь

Владимир Ольгердович, который также жаждал самостоятельности. Вообще, все

православное население Великого княжества было недовольно, что державный

трон занял язычник Ягайла, и сочувствовало его противникам. Естественно,

что потворствующая таким настроениям Москва становилась для Ягайлы тем

более враждебной.

В последний день августа 1380 года русское войско переправилось через

Оку и двинулось к полю битвы. От переправы до него было 125 верст. На таком

же расстоянии от Куликовского поля находились войска Ягайлы и Олега

рязанского. Мамай, хоть и был ближе остальных к Дону, подвигался медленно,

ожидая союзников. Упоминание об одинаковой для всех сторон столкновения

длине пути имеет важный смысл, так как все участники Мамаевой коалиции

могли прийти на битву в одно и то же время.

Никто из них не был поставлен в худшее положение по условиям качества

дорог, количества переходов, их сложности. Однако Ягайла на битву не

пришел.

Почему же? Что остановило их движение? Что не позволило пройти

последние километры — три часа хода для конницы — после многодневного

похода? Какая же ворожба зауздала решимость Ягайлы, что заставило изменить

слову, не вынуть меч, не нанести удар — удар действительно смертельный —

своему противнику Московской Руси?

И как ни посмотришь — удивительно странно, очень странно поступил

Страницы: 1, 2