Трагическая судьба Н.И. Вавилова на фоне политических событий в СССР
наук. 28 ноября 1939 года, Вавилов выделил уже семь таких центров.
1. Шарымов А.: Николай Вавилов…//Дело.-2000.-№21.-с12-13; с13.
Выделенные семь центров локализованы на территории древнейших цивилизаций
– и поразительно, как Николай Вавилов смог увидеть в современном мире
следы этих старых культур, угадать трассы их передвижений из центров на
периферию, мысленно восстанавливая многие уже исчезнувших роды и виды
древних растений и злаков.
И кроме того, автор этого исследования был еще и автором закона
гомологических рядов, позволяющего восстановить все переходные звенья, даже
если они еще не открыты или исчезли на пути видовой трансформации.
Вавилов Н. И. сделал еще и много другого: заложил основы госсортиспытания
полевых культур, собрал крупнейшую в мире коллекцию семян культурных
растений. В конце 30-х годов в пятой части всех посевов нашей страны
использовался семенной банк этой коллекции, а десятки миллионов гектаров
были засеяны гибридами, выведенными на основе работ вавиловской школы.
3. Кампания обвинений против Н. И. Вавилова и его школы.
В середине 1927 года на российской биологической ниве укоренился
агрономический Григорий Распутин – Трофим Лысенко, человек деятельный,
изобретательный и красноречивый, но и донельзя самолюбивый, бесцеремонный,
наглый и невежественный (и, главное, не желавший учиться ничему, кроме
интриг). А ученый холуем был у него некто Презент, циничнейший шарлатан.
В качестве «идеологического прикрытия» эти двое использовали учение
талантливого русского селекционера Ивана Владимировича Мичурина.
Додумавшись в начале деятельности до здравой мысли о стадийности развития
растений, Лысенко начал нещадно эксплотировать ее наряду с такими
понятиями, как «яровизация» и «воспитание растений».
Вавилов, будучи по натуре доброжелательным и обладающим исключительным
«геном порядочности», поначалу поддерживал молодого агронома, рекомендовал
его в Академию наук – и это не было поиском компромисса. Это была борьба.
Борьба за Лысенко. Но Лысенко – то предпочитал борьбу иного рода, начав
кампанию против подлинной науки, против генетики, против ВНРа, против
Вавилова.
Тем временем «яровизация», разрекламированная «Правдой» и «Социалистическим
земледелием», обещанных плодов все не приносила. Лысенко прибег к подлогу:
добившись успеха, попросту говоря, в одном случае из ста, остальные просто
игнорировал; получив прибавку урожайности в центнер на гектар, «умножал
этот центнер на 100 миллионов га посевных площадей страны – и рапортовал об
этом как о реалии завтрашнего дня. Ну как было не поддержать такого
«мигуринда».
Его и поддерживали сотни уверовавших в него агрономов – и в конфликт с
Вавиловым вошла лженаука.
Лысенко поддерживала партийная и государственная пресса – и в конфликт с
Вавиловым вошла мощная идеология.
Лысенко поддерживал нарком земледелия Яков Яковлев – и в конфликт с
Вавиловым вошли правительственные круги.
Лысенко поддерживал сам «вождь народов» - и в конфликт с Вавиловым вступила
самая безжалостная сила.
Когда Вавилов 20 ноября 1939 года добился приема у Сталина, тот, не
предложив даже сесть великому ученому, саркастически заявил: «Ну что,
гражданин Вавилов, все тычинками и пестиками занимаетесь? А вот товарищ
Лысенко поднимает колхозные урожаи!». Тщетно Вавилов пытался втолковать
бывшему семинаристу мысль о необходимости развития фундаментальной науки, о
важности и перспективности работ ВНРа. Сталин резко оборвал наскучившую ему
лекцию: «Вы свободны, гражданин Вавилов». Они не поняли друг друга.
Менделеев биологии, умевший видеть за деревьями лес, и лучший друг
советских ученых, рубивший лес так, что щепки во все стороны света летели.
Генетика в 1935-1936 годах уже не была чисто академической наукой. Она
служила теоретической основой селекции растений и животных, семеноводства и
растениеводства, она была тесно связана с практикой сельского хозяйства.
Развитие прикладных аспектов генетики и было связано с именем академика
Николая Ивановича Вавилова.
После ареста ряда руководящих работников ВАСХНИЛ в газете «Соуземледелия»
за 11 января 1938 года была опубликована статья «Оздоровить Академию
сельскохозяйственных наук. Беспощадно выкорчевывать врагов народа попали
такие ученые, как академик Н. И. Вавилов, М. М. Завадовский и П. Н.
Константинов, которым инкриминировалось враждебное отношение к работам
академика Т. Д. Лысенко.
Весьма шатким оказалась и положение профессора А. С. Серебровского.
После вступления на президентский пост академик Т. Д. Лысенко в статье «На
новых путях» (Правда, 1938, 9 апреля) заявил, что в «старом руководстве
орудовали, ныне разоблаченные, враги народа». Газета «Соуземледелие» за 12
сентября 1938 года ставила перед ВАСХНИЛ такую задачу: «Нужно изгнать из
институтов и станций методы буржуазной науки, которые всячески
культивировались врагами народа, троцкист ко – бухаринскими диверсантами,
орудовавшими во Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук».
Острие борьбы направлялось против еще «недобитых» генетиков классической
школы. В начале 1939 года редактируемый Т. Д. Лысенко журнал «Яровизация»
поместил статью И. И. Презента «О лженаучных теориях и генетике», в которой
автор попытался провести надуманную параллель между работами Н. И. Вавилова
и вздорными идеями философа – антимарксиста Дюринга.
Интенсивная кампания против академика Н. И. Вавилова и его соратников не
могла не отразится и на положении в самом институте растениеводства, куда
И. И. Президент стал часто наведываться в качестве эмиссара. Внутри
института была создана антивавиловская группа.
Раскол в институте растениеводства усилился особенно после того, как
заместителем директора Т. Д. Лысенко назначил молодого специалиста С. Н.
Шунденко, не посчитавший с резкими протестами Вавилова, который считал
Шунденко малоспособным работником и презирал его за угодничество по
отношению Т. Д. Лысенко. Группа Шунденко и Шлыкова всячески старались
навязать парт организации ВНРа резолюцию об освобождении Н. И. Вавилова с
поста директора.
1. Медведев Ж. А.: Взлет и падение Лысенко. - М.: Книга, 1983; с.86-87.
4. Борьба Н. И. Вавилов за научную истину.
Академик Н. И. Вавилов и его друзья не уклонялись от полемики. Они с
достоинством выдерживали агрессивный напор и в своих выступлениях, статьях
и книгах разъясняли свои научные позиции. Они продолжали интенсивно
работать, следить за достижениями мировой науки, активно способствуя
развитию сельского хозяйства. Ни один из генетиков в полемики с Т. Д.
Лысенко и И. И. Презентом не опустился до политических обвинений. Несмотря
на остроту дискуссий, они опирались только на научную аргументацию.
В марте 1939 года во Всесоюзном институте растениеводства проходила
выездная сессия областного бюро секции научных работников, на которой
состоялся откровенный обмен мнениями, ярко выявивший противоречия,
раздиравшие сельскохозяйственную и биологическую науку.
Вавилов Н. И. спокойно и мужественно воспринимал критику. Осветив в своем
выступлении замечательные по своей значимости итоги работы института,
рассказов о внедрении в практику сельского хозяйства десятков новых сортов
различных растений (один только ячмень селекции ВНРа занимал в тот период
половину всех площадей под ячменем в СССР), Н. И. Вавилов сжато, но очень
ярко охарактеризовал существо тех трудностей, перед которыми стояла наша
наука. «Мы большое учреждение, охватываем громаду науки, вопрос о
культурах, об их распределении, об их введении в жизнь, о земледельческом
освоении территории, Вопрос сейчас идет не о всей громаде, вопрос идет о
генетики, но участок стал злободневным, ибо наши конденции очень
расширились. Конечно, как всегда в науке, вопрос решит прямой опыт, решат
факты, однако это длительная операция, особенно в нашем деле селекционном…
Позиция Вера – это позиция современной мировой науки, в этом нет никакого
сомнения, науки, написанной не фашистами, а просто передавали тружениками…
И если бы мы собрали здесь аудиторию, состоящую из самых крупных
селекционеров, практиков и теоретиков, то я уверен, что они голосовали бы с
вашим покорным слугой, а не с Одесским институтом. Это дело очень сложное.
Приказом, хотя бы Наркома, такое дело не решается. Пойдем на костер, будем
гореть, но от своих убеждений не откажемся. Говорю вам со всей
откровенностью, что верил, верю и настаиваю на том, что считаю правильным,
и не только верю, потому что вера в науке – это чепуха, но говорю о том,
что я знаю на основании огромного опыта.
Это факт, и от этого отойти так просто, как хотелось бы и занимающим
