RSS    

   Романтик революции - Лев Давидович Троцкий

Романтик революции - Лев Давидович Троцкий

РОМАНТИК РЕВОЛЮЦИИ

(Л. Д. Троцкий)

За семьдесят с лишним лет его европейской и мировой известности (с

конца 1917 г.) о Льве Троцком написаны десятки книг и сотни статей. Не

многие из его современников удостаивались такого внимания. Сама его фамилия

определила название политического и философского течения. И в этом есть

загадка, ибо, в отличие от Ганди, Ленина, Маркса, он никогда не был главой

какой-либо массовой партии, государства или национального движения, как,

впрочем, и автором научных монографий. Его литературное наследие в

значительной степени состоит из политических брошюр, хлестких

публицистических выпадов против оппонентов, речей на собраниях и митингах,

кратких газетных заметок. Факты его биографии от рождения до смерти

достаточно хорошо известны. И тем не менее все новые исследователи будут

предлагать свое видение сущности этого человека — от средоточия

мирового.зла до великого мыслителя и революционера. Одну из версий

предлагает данный очерк.

Родился Лев Давидович Бронштейн 26 октября 1879 г. в деревне Яновка

Елизаветградского уезда Херсонской губернии, в семье зажиточного еврейского

землевладельца.

Прежде чем продолжить рассказ об одном из будущих вождей российской

революции, следует хотя бы вкратце напомнить о положении евреев в

Российской империи, ибо еврейское происхождение Троцкого до сих пор

является предметом различных легенд и домыслов. Проблема еврейского

национального меньшинства встала перед правительством страны в конце XVIII

в., после разделов Польши и присоединения части ее земель к России. В 1791

г. была введена черта еврейской оседлости, охватившая 15 западных губерний.

Правом проживать за ее пределами имели к концу XIX в. только отдельные

представители еврейской национальности: купцы первой гильдии, лица с высшим

образованием, аптекари, дантисты, акушерки, ремесленники, отслужившие

воинскую службу по рекрутской повинности (с 1827 г. евреи подлежали

призыву). Кроме общих законов, существовала масса оговорок, исключений,

дополнительных ограничений.

Особенно усилились запреты с начала 80-х годов в русле общей

русификаторской политики Александра III. Евреи не допускались к участию в

земских избирательных собраниях и съездах, не могли занимать должности в

городском управлении, не принимались в юнкерские училища, не могли служить

в пограничной страже, по морскому ведомству, в жандармских командах, не

подлежали производству в офицеры из рядовых. Число военных врачей и

фельдшеров из евреев было ограничено 5 процентами. Такая же «процентная

норма» в 1886— 1887 гг. была введена в области образования. Учащиеся-евреи

в каждом среднем учебном заведении не должны были составлять более 10

процентов в «черте оседлости», более 5 процентов — в других местах и более

3 процентов — в Петербурге и Москве. Евреи вообще не подлежали приему в

Военно-медицинскую академию, московские театральные училища и ряд других

учебных заведений (по особому списку).

Изменилось и отношение к еврейскому земледелию и землевладению. Если

при Александре I и Николае I проводилась в целом политика поощрения

еврейского земледелия, то в 1882 г. евреям было запрещено приобретать землю

и арендовать имения в 9 западных губерниях. Поэтому только в

Екатеринославской и Херсонской губерниях имелось до 40 еврейских

земледельческих колоний, где проживали около 25 тысяч человек.

Давид Бронштейн «неутомимым, жестоким, беспощадным к себе и к другим

трудом первоначального накопления»1, по словам его сына, поднимался вверх.

Приобретя в собственность у отставного полковника Яновского около 100

десятин земли, еще несколько сот десятин арендовал у разных

землевладельцев. На полевые работы нанимались десятки временных людей. И

хотя сам хозяин и его жена были людьми малограмотными, едва умевшими

читать, детям своим они хотели и имели возможность дать достойное

образование. Детей, как обычно, было много. Правда, из восьми выжили

четверо — два сына и две дочери. Моложе Левы была лишь Ольга, ставшая

впоследствии женой Л. Б. Каменева. Мать умерла в 1910 г., а отец,

разоренный Октябрьской революцией, перебрался в Москву. Около года

Бронштейн-старший управлял государственной мельницей под Москвой и умер от

тифа весной 1922 г., когда его сын уже был одним из высших руководителей

нового государства.

Выросший в семье зажиточного землевладельца мальчик в повседневной

жизни (как явствует из воспоминаний самого Троцкого) почти не ощущал

«национальный момент». Мотив национального неравноправия не играл

самостоятельной роли в вызревании его будущей общественной позиции.

Радикализм вырос скорее из отталкивания жизненного уклада, основанного на

приобретательстве, лишенного какой-либо высокой идеи и интеллектуальных

устремлений. Бурное развитие экономики при стремлении руководителей

государства «держать и не пущать» порождало ощущение необходимости перемен.

«Пороть» — вот лозунг того времени», — вспоминал уже в эмиграции один из

лидеров кадетской партии Ф. И. Родичев. И вместе с тем министр юстиции Н.

В. Муравьев отмечал в 1901 г., что «общее недовольство настоящим режимом

охватило все слои общества»2. В такой атмосфере и формировался будущий

революционер.

В 9 лет Л. Бронштейна отдали в Одесское реальное училище. В 7 классе он

переводится в Николаев, где получает среднее образование. Уже в школьные

годы проявляется его склонность к бунтарству, литературному творчеству,

«неформальному лидерству». В младших классах он вместе с товарищами издавал

рукописный журнал, писал стихи, переводил на украинский язык басни Крылова.

Дважды, во втором и пятом классах, у него происходят острые стычки с

учителями, заканчивающиеся соответственно временным исключением и карцером

плюс тройкой по поведению. Учась в Николаеве, юноша увлекается радикальными

идеями того времени. В круг его интересов входят политическая и философская

литература, газетная публицистика. Идеи народников и марксистов дали единую

гремучую смесь. Характер и молодость требовали прямого действия. К этому

толкал и пример университетских городов — Петербурга, Москвы, Киева, где в

1896— 1897 гг. проходили студенческие волнения. В 1897 г. 18-летний Лев

Бронштейн и его друзья создали в Николаеве «Южнорусский рабочий союз». В

течение ряда месяцев идут беседы в кружках, сходки, распространение

нелегальной литературы, написание первых прокламаций и их изготовление на

гектографе. Потом первая публичная речь Троцкого на первомайской сходке.

Сам он вспоминал впоследствии: «Знания были недостаточны, и не хватало

умения надлежащим образом преподнести их»3.

Серьезным испытанием стал первый арест. Не имевшие солидного опыта

«нелегалы», как правило, проваливались весьма быстро, тем более что всегда

находились добровольные доносчики. В январе 1898 г. по делу николаевской

организации было арестовано более 200 человек. Пребывание в николаевской,

херсонской, одесской тюрьмах, в одиночных камерах, с арестантской похлебкой

и вшами, ставило проблему выбора.

Через аресты и недолгое тюремное испытание проходили в молодости многие

общественные и государственные деятели тогдашней Российской империи. Юный

Лев Бронштейн не терял времени даром — и в тюрьме занимался

самообразованием. Используя школьное знание немецкого и французского, учил

еще английский и итальянский, много читал, пытался писать серьезную работу

о сущности масонства и материалистическом понимании истории. По пути в

Восточную Сибирь, куда он был сослан на четыре года, Л. Бронштейн впервые

услышал о Владимире Ульянове и проштудировал его книгу «Развитие

капитализма в России». Тюремные камеры, можно сказать, окончательно

превратили молодого революционера в социал-демократа,

На два года местом жительства Льва стала Иркутская губерния. Еще в

московской пересыльной тюрьме он обвенчался с Александрой Львовной

Соколовской, арестованной по тому же делу, которая была почти на 7 лет

старше его. Здесь, в селе Усть-Кут (а позднее — в Верхоленске), они и

поселились. Здесь же произошли первые встречи с Дзержинским, Урицким,

другими будущими оппонентами и товарищами по партии. Напряженная умственная

работа сопровождалась сотрудничеством в газете «Восточное обозрение»,

полемикой с народниками, анархистами. Возникли связи с местными социал-

демократическими организациями. Летом 1902 г. Лев Бронштейн решил бежать. В

ссылке осталась жена с двумя дочерьми, младшей из которых не было еще и

четырех месяцев. Впоследствии супруги встречались лишь изредка, сохраняя

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9


Новости


Быстрый поиск

Группа вКонтакте: новости

Пока нет

Новости в Twitter и Facebook

                   

Новости

© 2010.