Маргарет Тэтчер
один из моих британских собеседников, хорошо знающий Тетчер, сказал:
"Посмотрите на нашего премьера — она буквально преобразилась, ее глаза
светятся необычным блеском. Это — влияние вашего президента..."[1]
"Политические деятели не руководствуются любовью или ненавистью, их
направляют интересы, а не чувства" — отмечал видный британский писатель и
дипломат 18-го века Филипп Честерфилд. Верно, конечно. И все же... Явные
взаимные симпатии Тетчер и Горбачева, несомненно, способствовали укреплению
контактов между двумя лидерами, делали их диалог более доверительным а,
следовательно, и более плодотворным.
В рассказах о британо-советских отношениях часто фигурирует встреча
британского премьера с Горбачевым в декабре 1984 года в предместье Лондона,
в правительственной загородной резиденции Чеккерсе.
Уже в середине 80-х годов, когда стало очевидно, что Брежнев тяжело болен
и фактически не управляет ни государством, ни партией, на Западе началась и
с каждым годом приобретала все больший размах аналитическая работа, цель
которой состояла в том, чтобы высчитать, что сулит миру и Советскому Союзу
"послебрежневский период". Правящий триумвират, фактически управлявший в ту
пору нашей страной (Устинов, Андропов, Громыко), особенно в расчет не
принимался, так как у всех членов этого триумвирата было непреодолимое
препятствие на пути к вершине власти — возраст.
М. Горбачев был в ту пору мало известен на Западе. Однако его визит в
1982 году в Канаду, его беседы с политическими деятелями этой страны дали
для западных политиков и наиболее дальновидных "кремленологов" ценную
информацию. О Горбачеве начали говорить как об амбициозном и энергичном
политическом деятеле, который, в отличие от своих коллег по Политбюро,
проявляет значительный интерес к западным методам управления экономикой, к
западной системе ценностей. Советский посол в Канаде — им был в то время А.
Яковлев — в немалой мере помог Горбачеву создать этот изначальный имидж.
М. Тетчер познакомилась с Горбачевым в феврале 1984 года, когда приехала
в Москву на похороны Андропова. Осенью того же года — впервые после
длительного охлаждения англо-советских отношений - делегацию Верховного
Совета СССР пригласили посетить Лондон с официальным визитом.
Развитие в последние годы советско-британских отношений — яркий и во
многих отношениях едва ли не единственный пример того, как можно за
сравнительно короткий срок укрепить доверие между двумя государствами. В
ходе диалога Москва—Лондон закладывались новые, современные подходы в
отношениях между Востоком и Западом. Процесс этот, конечно же, был очень и
очень непростым, ибо в ходе его приходилось преодолевать годами
накапливавшиеся взаимные подозрения, недоверие и негативные стереотипы
восприятия друг друга.
5. Диалоги Тетчер и Горбачева. Плодотворность их встреч.
Главной особенностью советско-английского диалога явилось то, что он был
сфокусирован, прежде всего, на крупных, стержневых международных проблемах,
касающихся в первую очередь вопросов войны и мира, разоружения. Это был
диалог, в ходе которого стороны излагали свои принципиальные позиции, свое
философское видение мира, каким он будет завтра наш мир — полностью
безъядерным или же строящимся на основе концепции ядерного сдерживания?
Тетчер в этих дискуссиях последовательно отстаивала линию на сохранение
британского ядерного оружия, подчеркивая его "миротворческую" роль,
заявляя, что для британского правительства такое оружие — это, помимо всего
прочего, еще и "гарант веса и престижа Англии в мировом сообществе".
Горбачев же, как известно, выступал за ликвидацию ядерных арсеналов...
Это различие в подходах к одной из важнейших проблем современности
отчетливо выявилось и после советско-американских консультаций на высшем
уровне в столице Исландии — Рейкьявике в ноябре 1986 года.
Визит в Лондон М. Горбачева, его выступление перед британским деловым
миром, как и выступление в Гилдхолле перед британскими политиками не сняло
тревог, которые возникли в верхних эшелонах делового мира страны
относительно того, куда идет перестройка и в чем суть и стержень программы
экономических реформ.
6. Заложен фундамент современного подхода между
Востоком и Западом.
Тетчер последовательно поддерживала Горбачева в его планах реформ и
понимала, что эти реформы, какими бы зигзагами они не сопровождались, в
целом не идут в сторону укрепления социализма. Она, как уже говорилось,
отнюдь не была сторонником социалистических идей и не скрывала этого ни в
публичных выступлениях, ни в беседах с советским лидером. Она по-прежнему
проявляла пристальный интерес к тому, что происходило в нашей стране, была
хорошо осведомлена о ходе и трудностях преобразований. Понимала — может
лучше, чем иные советские политики, — что рано или поздно эти сдвиги и
преобразования, нарастающие как кристалл в солевой пробирке, — перебросятся
на другие страны Восточной Европы.
7. Разногласия между Тетчер и Горбачевым во взглядах на конечную цель
советских реформ.
Анализируя диалог этих двух политических деятелей, происходивший на
протяжении нескольких лет на начальном этапе советских реформ Тетчер и
Горбачев по-разному видели конечную цель. Михаил Сергеевич, как
представляется, не просчитывал возможность распада организации Варшавского
Договора и СЭВ, а тем более, Советского Союза. Он не раз говорил Тетчер,
что ставит целью основательно реформировать сущность самого понятия
социалистической собственности, совместить различные формы собственности,
не отказываясь от социалистического выбора, а лишь демонтируя "то, что не
отвечает истинному облику социализма". С другой стороны — и это тоже было
сказано британскому премьеру, задача состоит в том, чтобы добиться четкого
разделения функций партийных, советских и исполнительных органов, и
предоставить большую самостоятельность республиканским и местным властям.
Соглашаясь с этим в принципе, Тетчер со своей стороны достаточно прямо
говорила, что задуманное станет реальностью при условии, если будет
коренным образом изменено законодательство, касающееся собственности, если
все органы власти будут безотлагательно наделены новыми полномочиями,
смогут самостоятельно принимать решения и нести ответственность за их
реализацию.
Была ли отставка Тетчер неожиданной? Для многих — да. Хотя свидетельств и
признаком того, что отставка возможна, было, как говорилось выше, немало.
Не только в Англии, но и за ее пределами, были силы, стремившиеся подточить
позиции премьера, поставить ее в положение изоляции. Часть крупного
британского капитала также скрыто выступила против Тетчер, усматривая в
проводимой линии угрозу обособленности Британии от западных рынков. Нельзя
было не принимать во внимание и тот факт, что если при Рейгане Британия
имела "особый характер" отношений с США, то с приходом Буша ситуация
несомненно изменилась. "Особые отношения" расширились и на другие страны
Европы, прежде всего — Германию. В планах Буша Коль стал играть все более
заметную роль.
8. Усиление роли Тетчер в международных делах. Ее поддержка процессов
перестройки в СССР.
Все это, разумеется, было известно советским дипломатам. Но мы должны
были учитывать и другие факторы. Усиление роли Тетчер в международных
делах. Ее поддержка процессов перестройки в СССР. Ее активные усилия
поддержать перед лидерами Запада Горбачева и его идеи. Все это подчас как
бы отодвигало на второй план процессы, происходившие внутри партии
консерваторов.
”Очень грустно, что это произошло... Но я убежден, что эта перемена не
повлияет на нашу политику дружбы и поддержки реформ и перестройки в СССР".
"Я тоже так думаю — согласился с Хэрдом Шеварднадзе. — Смена британского
премьера обсуждалась в советском руководстве. Мы пришли к выводу, что
основные направления деятельности вашего правительства останутся
стабильными"[2].
22 ноября по поручению Горбачева посольство направило на Даунинг Стрит
следующую телеграмму:
"Дорогая Маргарет! Только что узнал о Вашем решении покинуть пост лидера
партии и премьер-министра Великобритании. С чувством большой теплоты и
глубокого удовлетворения я вспоминаю все наши деловые беседы, которые
сыграли столь большую роль в развитии отношений между Советским Союзом и
Великобританией. Я высоко ценю сложившиеся между нами отношения
взаимопонимания по многим вопросам. Для меня символично и то, что моя
международная деятельность практически началась с бесед, состоявшихся у нас
еще в 1984 году.
Каждому политическому деятелю современность и будущее дают свои оценки.
