Кардинал Ришелье

настоящие маленькие государства, готовые в любой момент выйти из

повиновения. Центром сопротивления гугенотов была укрепленная и независимая

крепость Ла-Рошель.

Ришелье считал, что настала пора покончить с гугенотской вольницей.

Подходящий случай не замедлил представится. В 1627 году обострились

отношения с Англией, обеспокоенной начатым Ришелье строительством флота.

Политики туманного Альбиона решили вызвать смуту во владениях соседа,

подняв мятеж на Ла-Рошели. С английским десантом французская армия

справилась достаточно легко, а вот осада мятежной крепости затянулась на

целых два года. Наконец, в 1628 году, сломленные голодом и потерявшие

всякую надежду на помощь, защитники крепости сложили оружие. По совету

Ришелье король даровал прощение оставшимся в живых и подтвердил свободу

вероисповедания, лишив гугенотов лишь привилегий. Протестантский Лангедок

утратил свои вольности в 1629 году. Никаких религиозных гонений не

последовало. Кардинал Ришелье оказался слишком политиком, чтобы пытаться

навязать стране религиозную однородность – химеру, которую отстаивал Рим.

Однако благодаря такой тактике кардинал нажил себе врагов среди служителей

церкви.

Когда речь шла об интересах государства, вопросы вероисповедания как бы

отходили для него на второй план. Кардинал говорил: «И гугеноты, и католики

были в моих глазах одинаково французами». Так вновь министр ввел в обиход

давно забытое за распрями слово «француз», и закончились религиозные воины

70 лет раздиравшие страну.

С приходом Ришелье к власти произошли серьезные изменения и во внешней

политике. Долгий путь к высокому посту был пройден не зря. Кардинал оценил

и понял свои ошибки. Он постепенно мягко начал уводить страну из фарватера

Испании и возвратил ее в традиционное русло политики Генриха IV.

Восстанавливая связь со старыми союзниками, Ришелье методично внушает

Людовику XIII мысль о необходимости дать чрезмерный отпор притязаниям

Испании и Австрии.

Династия Габсбургов, правившая в обеих империях, медленно заглатывала

Европу, вытеснив Францию из Италии и почти подчинив себе Германию.

Протестантские князья, не имея сил сопротивляться мощному давлению Австрии,

сдавали одну позицию за другой. Если бы не вмешательство Ришелье,

неизвестно, чем кончилась бы эта неравная борьба. Католический кардинал, не

мало не смущаясь, начал субсидировать протестантских государей и заключать

с ними союзы. Дипломатия Ришелье, а главное, французские пистоли сумели

вдохнуть жизнь и силы в готовые капитулировать германские княжества,

преподнеся уверенным в своей победе Габсбургам неприятный сюрприз.

Благодаря дипломатическому, а затем и военному вмешательству Франции

Тридцатилетняя война (1618 – 1648 гг.) была продолжена и завершилась полным

крахом имперских замыслов Австрии и Испании. Перед смертью в 1642 году

Ришелье мог с гордостью сказать Людовику XIII:«Теперь песенка Испании

спета». И это были не пустые слова.

В ходе войны была реализована идея кардинала о введении Франции в

«естественные границы»: произошло долгожданное объединение всех

исторических территорий – Лотарингии, Эльзаса и Руссильона, которые после

стольких лет борьбы вошли в состав Французского королевства.

«Испанская партия» не простила Ришелье смену политического курса

страны. Самые влиятельные люди королевства – Мария Медичи, Анна

Австрийская, Гастон Орлеанский – настойчиво чинили козни и стряпали

заговоры против «господина главного министра».

Мария Медичи с упорством брошенной женщины преследовала Ришелье,

подрывая своей ненавистью и без того слабое здоровье кардинала. Она не

могла ему простить ни исключительного влияния на Людовика XIII, ни измены

ее политике, а главное – своего оттеснения на второй план. В конце концов,

после ряда неудачных попыток уничтожить своего бывшего любимца бежала из

страны, чтобы никогда не вернуться назад.

Брат короля Гастон Орлеанский в своем стремлении занять престол не

брезговал даже союзом с врагами Франции. Неумный, бессовестный, жадный,

легкомысленный предатель, он видел в Ришелье своего главного врага.

Презиравший его кардинал считал, что принц не имеет никакого морального

права быть наследником французского престола.

Более сложными были отношения Ришелье с Анной Австрийской. Она была

слишком испанкой, чтобы быть королевой Франции. Абсолютно не понимая

политики кардинала, направленной на возвышение страны, она активно

поддерживала своего брата, короля Испании Филиппа IV, надеясь с его помощью

скинуть ненавистного министра даже ценой поражения Франции в войне.

Впрочем, для этих людей личные интересы были всегда выше государственных.

Ришелье был одержим идеей блага государства. Он вполне резонно

воспринимал все покушения на свою жизнь как попытку уничтожить национальную

политику Франции. В тот век слишком многое зависело от личности. Смена

министра означала смену ориентации. Вдумайтесь, насколько непатриотично

выглядят действия д`Артаньяна на фоне титанических усилий Ришелье

обезопасить Францию. А разве один д`Артаньян ставил служение красивой

женщине выше интересов собственной страны?

Французское дворянство, для блага которого неустанно трудился кардинал,

ненавидело первого министра. Как больной ребенок, недолюбливающий того, кто

заставляет его пить горькое лекарство, дворянство становилось в оппозицию

Ришелье, врачующему его изъяны и пороки. Понятие «родина», введенное первым

министром в политический обиход, было абсолютно чуждо первому сословию.

Общую ненависть к Ришелье вызвал и закон о запрещении дуэлей. Дворяне

желали видеть в короле лишь первого среди равных. Кардинал же стремился

внушить им мысль о священности королевской власти. По мнению Ришелье, кровь

подданных может быть пролита только во имя родины, олицетворяемой священной

особой короля. Если же дворяне жертвуют жизнью, защищая свою честь, то тем

самым ставят себя на одну доску с монархом – недопустимая вольность! Помимо

всего прочего, огромное число лучших представителей дворянских родов

заканчивало жизнь на дуэли, без всякой пользы для государства. Во имя

интересов самого дворянства Ришелье стремился привлечь его к

государственной службе, демонстрируя, таким образом, первого сословия для

страны. Все это, однако, вызвало бешеное сопротивление и насмешки, не

встречая понимания.

Не меньше ненависти испытывало к Ришелье и третье сословие. Занятый

созданием единого национально-политического государства, кардинал решил

пресекать любой сепаратизм. А именно к нему были склонны парламенты крупных

городов, не желавшие видеть общегосударственных интересов за своими

местными проблемами. Урезание прав парламента явилось причиной огромной не

популярности первого министра. Политика Ришелье по отношению к парламентам

привела к сознательному уничтожению официальной оппозиции третьего

сословия. Такого же курса будут придерживаться и последователи великого

кардинала. Отсутствие отдушины для выхода политической активности в системе

абсолютизма выльется во взрыв возмущения народа через 150 лет – во время

Французской революции.

У простонародья тоже были причины для недовольства первым министром.

Разорительные войны, Тридцатилетняя и Испанская (1635 – 1659 гг.), в

которые оказалась втянутой благодаря стараниям кардинала Франция, принесли

не только внешнеполитические выгоды, но и страшное разорение. Временами

военные действия велись на территории Франции. Эльзас и Лотарингия были

присоединены к ней после трех походов армии Людовика XIII, нашествия

имперских войск, которые, как, саранча, не оставляли камня на камне. Война

требовала гигантского напряжения сил. Крестьяне и буржуа не знали и не

хотели знать о великих замыслах кардинала и о грядущем «золотом веке»,

обещанном Людовику XIII его министром. На протяжении 18 лет правления

кардинала страну сотрясали народные восстания, доставляя Ришелье немало

хлопот.

Видя перед собой единственную цель – благо страны, Ришелье упорно шел к

ней, преодолевая яростное сопротивление противников и, невзирая на почти

всеобщее непонимание. Кардинала с полным основанием можно считать одним из

отцов-основателей французской нации и творцов современной Европы.

Редко кто из государственных деятелей может похвастаться осуществлением

всех своих замыслов. «Я обещал королю употребить все мои способности и все

средства, которые ему будет угодно предоставить в мое распоряжение, на то,

чтобы уничтожить гугенотов как политическую партию, ослабить незаконное

могущество аристократии, водворить повсеместно во Франции повиновение

королевской власти и возвеличить Францию среди иностранных держав» – так

определял Ришелье задачи своего правительства. И они были выполнены.

Вопреки окружавшей его ненависти и обвинениям в стремлении к личной выгоде

Ришелье все свои силы отдавал служению Франции. Перед смертью на

предложение простить своих врагов он ответил: «У меня не было других

врагов, кроме врагов государства». Кардинал имел право на такой ответ.

Литература:

1. Энциклопедия для детей.

2. Три мушкетера, А. Дюма.

3. Малая советская энциклопедия, 1956г.

Страницы: 1, 2