Русские православные монастыри и их роль в развитии национальной культуры

Русские православные монастыри и их роль в развитии национальной культуры

ИСТОРИЯ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ

Тема реферата:

Русские православные монастыри

и их роль в развитии национальной культуры

Зинченко К. Е.

группа: В3-12 К

История русского монастыря

Монашество появилось на Руси вместе с христианством.

Митрополит Илларион был первым посвященным в этот сан (1051 г.).

Вспоминая близкое к нему время водворения христианства при Владимире

Святом, писал в одном из своих сочинений, что уже тогда «монастыреве

на горах сташа». Какие именно монастыри имел в виду митрополит,

сколько их было при князе Владимире и как они были устроены осталось

неизвестным.

Письменные известия об отдельных монастырях появляются с

княжения Ярослава I. В первые два века христианской жизни Руси

наибольшее количество монастырей встречается в центральной полосе

тогдашней Русской земли, где было наиболее сгущено русское население

и с наименьшими затруднениями распространялось христианство. Из 70

монастырей, известных до конца XII в., на эту полосу приходится до

50. Наибольшее количество монастырей расположено в старейших

общественных центрах (Киев, Новгород), остальные рассеяны по

второстепенным областным средоточиям южной и северной Руси (Галич,

Чернигов, Смоленск, Ростов, Владимир).

В XIII в. расширяется круг городских и подгородных монастырей,

указывая на размножения центров общественной жизни. В северных

городах к существовавшим прежде монастырям прибавляются новые, и в

то же время появляются первые монастыри в других городах - Твери,

Ярославле, Костроме, Нижнем Новгороде, Москве, Устюге. Город,

особенно стольно-княжеский, не считался благоустроенным, если не

имел монастыря и собора.

Но с XIV в. замечаем важную перемену в способе распространения

монастырей и именно на севере. Ранее почти все монастыри как в

южной, так и в северной России строились в городах или в их

ближайших окрестностях. Редко появлялась пустынь, монастырек,

возникавший вдали от городов, в пустынной, незаселенной местности,

обыкновенно среди глухого леса. В первые века нашей христианской

жизни пустынная обитель мелькает редким, случайным явлением среди

городских и подгородных монастырей.

С XIV в. движение в лесную пустыню развивается среди северного

русского монашества быстро и сильно: пустынные монастыри, возникшие

в этом веке, числом сравнялись с новыми городскими, в XV в.

превзошли их более чем вдвое.

Городские и пустынные монастыри различались между собой не

одной только внешней обстановкой, но и общественным значением,

духом, складывавшегося в тех и других быта и в большинстве случаев

самим происхождением. Городские и подгородные монастыри обыкновенно

созидались набожным усердием высших церковных иерархов, также

князей, бояр, богатых горожан - людей, которые оставались в стороне

от основанных ими обителей, не входили в состав созванного ими

монастырского братства. Живя среди мира, в ежедневном с ним общении

и для его религиозных нужд, такие монастыри и назывались «мирскими».

Другие имели более самобытное происхождение, основывались

людьми, которые, отрекшись от мира, уходили в пустыню, там

становились руководителями собиравшегося к ним братства и сами

вместе с ним изыскивали средства для построения и содержания

монастыря. Иные основатели таких пустынных монастырей становились

отшельниками прямо из мира, еще до пострижения, но большинство

проходило иноческий искус в каком-либо монастыре, обыкновенно также

пустынном, и оттуда потом уходили для лесного уединения и создавали

новые пустынные обители, являющиеся как бы колониями старых. Три

четверти пустынных монастырей XIV и XV вв. Были такими колониями,

образовывались путем выселения их основателей из других монастырей,

большей частью пустынных.

Пустынный монастырь воспитывал в своем братстве особое

настроение. Основатель его некогда ушел в лес, чтобы спастись в

безмолвном уединении, убежденный, что в миру, среди людской молвы,

то невозможно. К нему собирались такие же искатели безмолвия.

Строгость жизни, слава подвигов привлекали сюда издалека не только

богомольцев и вкладчиков, но и крестьян, которые селились вокруг

богатевшей обители, как религиозной и хозяйственной своей опоры,

рубили окрестный лес, ставили дома, расчищали нивы. Здесь

монастырская колонизация встречалась с крестьянской и служила ей

невольной путеводительницей. Так на месте одинокой хижины отшельника

вырастал многолюдный, богатый и шумный монастырь.

Но среди братии нередко оказывался ученик основателя,

тяготившийся этим неиноческим шумом и богатством, верный духу и

преданию своего учителя, он с его же благословения уходил от него в

нетронутую пустыню, и там тем же порядком возникала новая лесная

обитель. Иногда сам основатель бросал свой монастырь, чтобы в новом

лесу повторить свой прежний опыт. Так из одиночных разобщенных

местных явлений складывалось широкое колонизационное движение,

которое исходя из нескольких центров, в продолжение четырех столетий

проникало в самые неприступные медвежьи углы и усеивало монастырями

обширные лесные дебри России.

Некоторые монастыри являлись особенно деятельными

метрополиями. Первое место среди них занимал монастырь Троицкий

Сергиев, возникший в 40-х годах XIV в. Преподобный Сергий был

великим устроителем монастырей: своим смирением, терпеливым

вниманием к людским нуждам и слабостям, неослабным трудолюбием он

умел не только установить в своей обители образцовый порядок

иноческого общежития, но и воспитать в своей братии дух

самоотвержения и энергии подвижничества. Его призывали строить

монастыри и в Москву, и в Серпухов, и в Коломну. Он пользовался

всяким случаем завести обитель, где находил то нужным. В 1365 г.

великий князь Дмитрий Донской послал его в Нижний Новгород мирить

ссорившихся князей - братьев Константиновичей, и на пути, мимоходом,

он нашел время в глуши Гороховского уезда, на болоте у реки Клязьмы,

устроить пустыньку, воздвигнуть в ней храм св. Троицы.

Обитель Сергия и развила широкую колонизаторскую деятельность.

В продолжение XIV и XV вв. Из Сергиева монастыря или из его колоний

образовалось 27 пустынных монастырей, не говоря о 8 городских.

Этими колониями были намечены главные направления монастырской

колонизации. Если провести две линии от Троицкого Сергиева

монастыря, одну по реке Костроме на реку Вычегду, другую по Шексне

на Белоозеро, этими линиями будет очерчено пространство, куда с

конца XIV в. усиленно направлялась монастырская колонизация из

монастырей центрального междуречья - Оки и Волги и их колоний.

Небольшие лесные речки унизывались десятками монастырей, основатели

которых выходили из Троицкой Сергиевой обители, из Ростова (св.

Стефан Пермский), из монастырей Каменного на Кубенском озере и

Кириллова Белозерского. Движение шло полосами по рекам, не соблюдая

географической последовательности.

При разносторонних местных уклонениях движение пустынных

монастырей сохраняло свое общее направление на беломорский север.

Это движение имело очень важное значение в древнерусской

колонизации. Во-первых, лесной пустынный монастырь сам по себе, в

своей тесной деревянной или каменной ограде, представлял

земледельческое поселение, хотя и непохожее на мирские, крестьянские

села; монахи расчищали лес, разводили огороды, пахали, косили, как и

крестьяне. Но действие монастыря простиралось и на население, жившее

за оградой. Вокруг монастыря образовывались мирские, крестьянские

селения, которые вместе с иноческой братией составляли один приход,

тянувший к монастырской церкви. Таким образом, движение пустынных

монастырей - это движение будущих сельских приходов. Во-вторых, куда

Страницы: 1, 2