Научный метод в естественной и гуманитарной культурах
по-разному проявляется в различных условиях, придавал и В. И. Вернадский:
«В наш век научного атомизма только основные, его характеризующие,
естественные тела и с ними связанные природные явления могут наблюдаться
всюду и везде, но и для них в разной среде проявляются разные их свойства,
и проявление их есть иногда дело большой трудности, которое может
выясниться только в течение поколений научной работы.
Очень поучительна с этой точки зрения история одного из величайших
эмпирических обобщений—созданной в 1868— 1869 гг. периодической системы
химических элементов Д. И. Менделеева (1834—1907). Через восемь лет после
смерти Менделеева открытие другого гениального ученого Г. Мозли
(1887—1915) вскрыло ее содержание резко по-новому, связало ее с атомами-
изотопами, о чем Менделеев не мог при своей жизни даже и думать. Атомы-
изотопы заменили в ней „химические элементы".
Мне кажется, это типично для эмпирических обобщений.. Они непрерывно
меняются и углубляются с ходом роста есгество-знания.
Атомы и другие, еще более мелкие, дисперсные естественные тела „материи и
энергии"—логические отвлечения чистой и прикладной (т. е. связанной с
действием) математической мысли—ее символы—охватывают до конца научное
понимание реальности в веке научного атомизма. Мы не сомневаемся в их
реальности...».
По современным представлениям о корпускулярно-волновом дуализме материи, ее
дискретность и непрерывность дополняют друг друга.
Кроме того,атомизму,т.е. принципиальной дискретности, или квантованности,
материи сопутствует принципиальная непрерывность (предельная однородность)
пустоты. Проблема взаимоотношения между ними—одна из принципиально вечных
(парадоксальных) фундаментальных проблем.
К фундаментальным проблемам такого же рода относятся, вообще говоря,
всевозможные космологические парадоксы, соотношение части и целого,
уникальный («вполне детерминированный») и всеобъемлющий («всевозможный»)
характер самообусловленной Вселенной, место Человека во Вселенной и роль
Разумного начала в ней, а также многое другое. Имея в виду рациональность
перехода от натурфилософии к математически точному естествознанию, В.И.
Вернадский отмечал одинаковую существенность и взаимную дополнительность
двух основных и воистину универсальных математических
методов—количественного (арифметического или алгебраического) и
качественного (геометрического), т. е. интегрального (внешнего) и
дифференциального (внутреннего): «Одно и то же природное явление может быть
независимо охвачено обоими этими направлениями творческой математической
мысли».
Отдавая должное философии и сознавая «огромное значение математики для
естествознания», он все-таки полагал, что «в основе естествознания лежат
только научные эмпирические факты и научные эмпирические обобщения»:
«Все основные научные эмпирические понятия при логическом анализе приводят
к иррациональному остатку...
Никогда ни одно научно изучаемое явление, ни один научный эмпирический факт
и ни одно научное эмпирическое обобщение не может быть выражено до конца,
без остатка, в словесных образах, в логических построениях—в понятиях—в тех
формах, в пределах которых только и идет работа философской мысли, их
синтезирующая, их анализирующая. В предметах исследования науки всегда
остается неразлагаемый рационалистически остаток—иногда большой,—который
влияет на эмпирическое научное изучение, остаток, исчезающий нацело из
идеальных построений философии, космогонии или математики и математической
физики. Поэтому Вернадский считал необходимым исходить прежде всего или в
конечном счете именно из ключевых научных эмпирических фактов или
соответствующих ключевых научных эмпирических обобщений (типа открытой
Менделеевым Периодической системы химических элементов—«одного из
величайших эмпирических обобщений»), т. е. обращаться непосредственно к
этим естественным ключевым источникам.
Всегда остающийся в предметах исследования науки неразлагаемый
рационалистически остаток, т. е. иррациональный остаток, к которому
приводят все основные научные эмпирические понятия при логическом анализе,
означает, что мы должны принимать во внимание наряду с безусловно
необходимыми— достоверными—фактами, характерными для вполне
детерминистической классической механики, и факты вероятностные, лежащие в
основе надлежащей квантовой механики (с ее соответствующей вероятностной
интерпретацией и с характерным для нее принципом неопределенности), а также
факты веры, с которыми имеют дело не только все религии, но и атеизм,
поскольку «основанные па философских заключениях» «атеистические
представления,—как справедливо заметил Вернадский,—по существу тоже предмет
веры».
Чуть ли не все подвергая сомнению, Вернадский замечает: «Но это не касается
эмпирических обобщений, которые в основе своей существенно отличны от
научных теорий и научных гипотез, с которыми они обычно смешиваются».
При этом он считал принципиально необходимым и возможным стремиться к
предельно полному охвату природных явлений и самой Природы в целом.
Однако в пределе, охватывая в целом Природу, Вселенную, материю (со всеми
присущими ей атрибутами, вплоть до Жизни и Разума, в том числе Высшего
Разума—с бесконечными потенциальными возможностями), мы по крайней мере в
принципе можем и должны получить—и действительно получаем!—не только
искомое воистину универсальное (предельно полное) ключевое научное
эмпирическое обобщение в виде вполне детерминированных взаимосвязанных
периодических систем всевозможных (так называемых эталонных и производных)
фундаментальных структурных элементов материи на всех четырех возможных
последовательных основных уровнях ее естественной
самоорганизации—физическом, химическом, биологическом и психологическом (т.
е. на самом деле величайшее атомистическое научное эмпирическое обобщение
менделеевского типа), но и адекватное ему столь же универсальное ключевое
научное теоретическое обобщение в виде совершенно однотипных по своей
симметрии и, соответственно, непосредственно однозначно дедуктивно
определяемых по надлежащей математической индукции вполне детерминированных
взаимосвязанных периодических систем всевозможных равномерно квантованных
собственных значений всех возможных универсальных характеристик
рассматриваемых элементов.
3.3 Научная проблема и ее решение
Известный философ—крупнейший специалист в области логики науки Карл
Поппер—имел все основания заявить, что «Существует по крайней мере одна
философская проблема, в которой заинтересовано все мыслящее человечество.
Это проблема космологии, проблема понимания мира, включая и нас самих, и
наше знание как часть мира» («Логика научного открытия»). Но данная
глобальная проблема является предельно общей. А наряду с ней существует еще
великое множество комплексных проблем, связанных, например, с
происхождением жизни, с взаимодействием неорганической материи и
органической, с определением места Человека среди бесконечного разнообразия
предметов мира и т. д. Можно ли решать подобные проблемы в рамках отдельно
взятых наук?
На этот вопрос дают четкий ответ те ученые, предметом исследования которых
являются сложные, по преимуществу космологические явления. Мы ограничимся
здесь высказываниями В. И. Вернадского.
Владимир Иванович Вернадский (1863—1945) изучал историю происхождения и
развития химических элементов на Земле и в Космосе, вопросы о происхождении
«живого вещества» в Космосе, о взаимодействии литосферы, гидросферы,
атмосферы. биосферы и ноосферы Земли и об их связях с Космосом. Он не мог
обойтись при этом какой-либо одной отраслью естествознания или даже
естествознанием в целом. Он должен был обратиться еще и к философии, и к
математике.
По-своему скорректировав известное протагоровское изречение, Вернадский как
бы предвосхитил (вслед за самим Протагором) антропный космологический
принцип): «Мыслящий человек есть мера всему». И выдвинул свое учение о
биосфере и ноосфере—сфере разума.
Он вполне сознавал жизненную необходимость философского мировоззрения и
принципиальное значение метафизических начал естествознания, о чем писал
еще в 1902 г.: «В истории развития научной мысли можно ясно и точно
проследить такое значение философии, как корней и жизненной атмосферы
научного искания».
Излагая «Новое научное знание и переход биосферы в ноосферу» («Новые
проблемы XX века—новые науки. Биогеохимия—неразрывная связь ее с
биосферой»), основоположник биогеохимии заметил:
«В наше время рамки отдельной науки, на которые распадается научное знание,
не могут точно определить область научной мысли исследователя, точно
охарактеризовать его научную работу. Проблемы, которые его занимают, все
чаще не укладываются в рамки отдельной, определенной, сложившейся науки. Мы
специализируемся не по наукам, а по проблемам».
Сам Вернадский явно не укладывался в прокрустово ложе какой бы то ни было
определенной узкой научной специализации.
