Иконопись на Руси
Мы имеем здесь необычайно многообразную и сложную гамму душевных
переживаний, где солнечная лирика переплетается с мотивом величайшей в мире
скорби - с драмою встречи двух миров.
Эта радость сбывается в зачатии пресвятой Богородицы. Замечательно,
что наше иконописное искусство всегда глубоко символично, когда приходится
изображать потустороннее и проникается реализмом в изображении реального
мира. В старинных иконах “Рождества Пресвятой Богородицы” можно видеть, как
Иоаким и Анна ласкают новорожденного младенца, и белые голуби слетаются
смотреть на семейную радость. В некоторых иконах за ними изображается
двуспальное ложе, а возвышающийся над ложем храм освящает супружескую
радость своим благословением.
Как бы ни было прекрасно и светло это явление земной любви, все-таки
оно не доводит до предельной высоты солнечного откровения. За подъемом
неизбежно следует спуск. Чтобы освободить земной мир от плена и поднять его
до неба приходится порвать эту цепь подъемов и спусков. От земной любви
требуется величайшая из жертв: она должна сама принести себя в жертву.
Подъем земной любви навстречу запредельному откровению здесь неизбежно
готовит трагическое столкновение ее с иной, высшей любовью: ибо эта высшая
любовь так же исключительна, как и земная любовь: она тоже хочет владеть
человеком всецело без остатка.
Иконописец усматривает зарождение этой драмы в самом начале
Евангельского благовествования, тотчас вслед за появлением первого
весеннего луча Благовещения. Драма происходит в душе Иосифа - мужа Марии.
Эта иконопись, воcпевшая счастье Иоакима и Анны, тонко воспроизвела,
что в душе праведного Иосифа живет все то же человеческое понимание любви и
счастья, усугубленное ветхозаветным миропониманием, считавшим бесплодие за
бесчестие. Тайна зарождения “от Духа Свята и Марии Девы” в рамки этого
понимания не умещается, а для ветхозаветного миропонимания - это
катастрофа, невообразимый переворот, космический и нравственный в одно и то
же время. Как же вынести простой, бесхитростной человеческой душе Иосифа
тяжесть столь безмерного испытания? В стране, где за бесплодие выгоняют из
храма. голос с неба призывает его быть блюстителем девства, обрученной ему
Марии. Русский иконописец, у которого оба эти мотива присутствуют на одной
и той же иконе прекрасно передает какая буря чувств человеческих рождается
в этом столкновении Нового Завета с Ветхим.
И может быть, самая трогательная, самая привлекательная черта тех
иконописных изображений. где выразилось это понимание мира, заключается в
любовном, глубоко христианском отношении к тому несчастному, который
бессилен подняться духом над плоскостью здешнего.
На иконах, изображающих рождение Христа, Богоматерь смотрит не на
младенца в яслях. Ее взгляд, полный глубокого сострада
ния, устремлен сверху вниз на Иосифа. В той жертве, которая требуется от
Иосифа, есть предвкушение совершенной жертвы: в ней уже чувствуется
зарождающееся в человеке горение ко кресту и пригвождение к нему
всех своих помыслов. Иконописец изображает, как выстрадана та радость о
спасении, которая совпадает с радостью человека о близости его земного
конца. Он передает ту глубину скорби, которая заставляет принимать этот
конец как избавление. Эта скорбь - то самое горение ко кресту. которое
зажигает сердца и тем самым готовит их к смирению.
Таково откровение двух миров в древнерусской иконописи. Соприкасаясь
с ним, мы испытываем то смешанное чувство, в котором великая радость
сочетается с глубокой душевной болью. Понять, что мы имели в древней
иконописи,- значит почувствовать, что мы в ней утратили.
4. Две эпохи русской иконописи.
Можно задать себе вопрос: “Всегда ли так величественна и
самостоятельна была русская икона?”
Взглянув в ее историю, мы понимаем, что до XV века она полностью
подчинена греческой.
Два расцвета русского иконописного искусства зарождаются в век
величайших русских святых - Сергия Радонежского, Стефана Пермского и
митрополита Алексия. По словам В.О. Ключевского “эта присноблаженная троица
ярким созвездием блещет в нашем XIV веке, делая его зарею политического и
нравственного возрождения русской земли” При свете этого созвездия начался
с XIV на XV век расцвет русской иконописи. Вся она от начала и до конца
носит на себе печать великого духовного подвига Святого Сергия и его
современников.
Прежде всего в иконе ясно отражается общий духовный перелом,
переживаемый в те дни Россией. Эпоха до Святого Сергия и до Куликовской
битвы характеризуется общим упадком духа и робостью. По словам В.О.
Ключевского, в те времена “ Во всех русских нервах еще до боли живо было
впечатление ужаса” татарского нашествия. “Люди беспомощно опускали руки,
умы теряли всякую бодрость и упругость. Мать пугала неспокойного ребенка
лихим татарином; услышав это злое слово, взрослые растерянно бросались
бежать сами не зная куда”. Если посмотреть на икону начала и середины XIV
века, то можно ясно почувствовать в ней, рядом с проблесками национального
гения, эту робость народа, который еще боится поверить в себя, не доверяет
самостоятельным силам своего творчества. Глядя на эти иконы, может подчас
показаться, что иконописец не смеет быть русским. Лики в них продолговатые,
греческие, борода короткая, немного заостренная, не русская.
Это зрительное впечатление подтверждается объективными данными.
Родиной русского религиозного искусства XIV-XV веков,
местом его высших достижений является “русская Флоренция”-Великий Новгород.
Но в XIV веке этот великий подъем религиозной живописи представлен не
русскими, а иностранными именами - Исаии Гречина и Феофана Грека. Последний
был величайшим новгородским мастером и учителем иконописи XIV века. В 1343
году греческие мастера “подписали” соборную церковь Успения Богородицы в
Москве. Феофан Грек расписал церковь Архистратига Михаила в 1399 году, а в
1405г. - Благовещенский собор со своим учеником Андреем Рублевым. Известия
о русских мастерах иконописцах - “выучениках греков” в XIV веке довольно
многочисленны.
Мы имеем и другие, еще более прямые указания на зависимость русских
иконописцев конца XIV века от греческих влияний. Известный иеромонах
Епифаний, жизнеописатель Преподобного Сергия, получивший образование в
Греции, просил Феофана Грека изобразить в красках храм Св. Софии в
Константинополе. просьба была исполнена и, по словам Епифания, этот рисунок
послужил на пользу многим русским иконописцам, которые списывали его друг у
друга. Этим вполне объясняется нерусский или не вполне русский
архитектурный стиль церквей на иконах XIV века, особенно на иконах Покрова
Пресвятой Богородицы, где изображается храм Святой Софии.
Теперь, всмотревшись в иконы XV-XVI веков, можно сразу заметить
полный переворот. В этих иконах решительно все обрусело - и лики, и
архитектура церквей, и даже мелкие бытовые подробности. Это и не
удивительно. Русский иконописец переживал тот великий национальный подъем,
который в те дни переживало все русское общество, его окрыляла та вера в
Россию, которая звучит в составленном Похомием жизнеописании Святого Сергия
Радонежского. По его словам русская земля, веками жившая без просвещения,
какое не было явлено в других странах, раньше принявших христианскую веру.
В иконе эта перемена настроения сказывается прежде всего в появлении
широкого русского лица, нередко с окладистой бородой, которая идет на смену
лику греческому. Не удивительно, что русские черты проявляются в типичных
изображениях русских святых. Например, в иконе Св. Кирилла Белозерского,
принадлежащей епархиальному
музею в Новгороде. Русский облик нередко принимают пророки, апостолы и даже
греческие святители - Василий Великий и Иоанн Златоуст
Народный дух приобретает не свойственную ему доселе упругость,
небывалую способность сопротивления иноземным влияниям. Известно что в XV
веке Россия входит в более тесное соприкосновение с Западом. Делаются
попытки обратить ее в католичество. По Москве работали итальянские
художники. И что же? Поддалась ли Россия этим иноземным влияниям? Утратила
ли она самобытность? Как раз наоборот. Именно в XV веке рушится попытка
“унии”.
Именно в XV веке наша иконопись, достигая своего высшего расцвета,
впервые освобождается от ученической зависимости, становится вполне
самобытной и русской.
5. Творчество Андрея Рублева.
Говоря о русской иконе, невозможно не упомянуть имени Андрея Рублева.
Его имя было сохранено народной памятью. С ним часто связывали
разновременные произведения, когда хотели подчеркнуть их незаурядное
историческое или художественное значение.
Нам не известно в точности, когда родился Андрей Рублев. Большинство
исследователей считают условно1360 год датой рождения художника. Мы также
не знаем к какому сословию он принадлежал, кто был его учителем. Самые
ранние сведения о художнике восходят к Московской Троицкой летописи. Среди
событий 1405 года, сообщается, что “тое же весны почаша подписывати церковь
каменную святое Благовещение на князя великого дворе... а мастеры бяху
Феофан иконник гречин, да Прохор старец с Городца, да чернец Андрей
Рублев”. Упоминанием имени мастера последним, согласно тогдашней традиции,
означало, что он является младшим в артели. Но вместе с тем участие в
почетном заказе по украшению домовой церкви Василия Дмитриевича, старшего
сына Дмитрия Донского, наряду со знаменитым тогда на Руси Феофаном Греком
характеризует Андрея Рублева как уже достаточно признанного, авторитетного
автора.
Следующее сообщение Троицкой летописи относится к 1408 году: 25 мая
“начался подписывати церковь каменную великую соборную святая Богородица
иже во Владимире повелением князя Великого а мастеры Данило иконник да
Андрей Рублев”. Уминаемый здесь Даниил - “содруг” Андрея, более известный
под именем Даниила Черного, товарищ в последующих работах.
Андреем Рублевым и под его руководством было расписано много храмов,
а так же нарисован целый ряд деисусных, праздничных и пророческих икон.
Самые значимые работы А.Рублева.
Владимирский Успенский собор, упоминаемый в летописи, древнейший
памятник домонгольской поры, возведенный во второй половине XII века при
князьях Андрее Боголюбском и Всеволоде Большое Гнездо, был кафедральным
собором митрополита. Разоренный и выжженный ордынскими завоевателями храм
нуждался в восстановлении. Московский князь Василий Дмитриевич,
представитель ветви владимирских князей, потомков Мономахов, предпринимал
обновление
Успенского собора в начале XV века как некий закономерный и необходимый
акт, связанный с возрождением после победы на Куликовском поле духовной и
культурной традиций Руси, эпохи национальной независимости. От работ
А.Рублева и Д.Черного в Успенском соборе до наших дней дошли иконы
иконостаса, составлявшие единый ансамбль с фресками, частично
сохранившимися на стенах храма.
Следующей важнейшей работой А.Рублева явился так называемый
Звенигородский чин (между 1408 и 1422 гг.), один из самых прекрасных
иконных ансамблей рублевской живописи.Чин состоит из трех поясных икон:
Спаса, архангела Михаила и апостола Павла. Они происходят из подмосковного
Звенигорода, в прошлом центрального удельного княжества. Три большемерные
иконы, вероятно, когда-то входили в семифигурный деисус. В соответствии со
сложившейся традицией по сторонам от Спаса располагались Богоматерь и Иоанн
Предтеча, справа иконе архангела Михаила соответствовала икона архангела
Гавриила, а в паре с иконой апостола Павла должна была быть слева икона
апостола Петра. Сохранившиеся иконы были обнаружены реставратором Г.
Чириковым в 1918 году в дровяном сарае близ Успенского собора на Городке,
где располагался княжеский храм Юрия Звенигородского, второго сына Дмитрия
Донского.
Звенигородский чин соединил в себе высокие живописные достоинства с
глубиной образного содержания. Мягкие задушевные интонации, “тихий” свет
его колорита удивительным образом перекликаются с поэтическим настроением
пейзажа звенигородских окрестностей. В звенигородском чине Рублев выступает
как сложившийся мастер, достигший вершин на том пути, важным этапом
которого была живопись 1408 года в Успенском соборе во Владимире. Используя
возможности поясного изображения, как бы приближающего укрупненные лики к
зрителю, художник рассчитывает на длительное созерцание, внимательное
вглядывание, собеседование.
В двадцатых годах XV века артель мастеров, возглавляемая Андреем
Рублевым и Даниилом Черным, украсила иконами Троицкий собор в монастыре
преподобного Сергия, возведенный над его гробом.
Преподобный Сергий Радонежский, под влиянием идей которого
сформировалось мировоззрение А.Рублева, был выдающейся личностью своего
времени. Он ратовал за преодоление междоусобиц, деятельно участвовал в
политической жизни Москвы, способствовал ее возвышению, мирил враждовавших
князей, содействовал объединению земель вокруг Москвы.
Личность Сергия Радонежского обладала особым авторитетом для
современников, на его идеях было было воспитано поколение людей эпохи
Куликовской битвы; Андрей Рублев как духовный наследник этих идей воплотил
их в своем творчестве.
В состав иконостаса Троицкого собора вошла, как высокочтимый храмовый
образ, икона “Троица”. В основе ее сюжета лежит библейский рассказ о
явлении праведному Аврааму божества в виде трех прекрасных юношей-ангелов.
В иконе внимание сосредоточено на трех ангелах, их состоянии. Они
изображены восседающими вокруг престола, в центре которого изображена
евхаристическая чаша с головой жертвенного тельца, символизирующего
новозаветного агнца, то есть Христа. Смысл этого изображения - жертвенная
любовь.
Исследователи подчеркивают символическое космологическое значение
композиционного круга, в который лаконично и естественно вписывается
изображение. В круге видят отражение идеи Вселенной, мира, единства,
объемлющего собою множественнось, космос.
Следующей грандиозной работой А.Рублева было создание в 1427-1430 гг.
росписи Спасского собора Спасо-Андронникова монастыря в Москве. Это была
его последняя работа 29 января1430 г. он скончался и был погребен в этом же
монастыре.
Андрею Рублеву удалось наполнить традиционные образы новым
содержанием, соотнеся его с главнейшими идеями времени: объединением
русских земель в единое государство и всеобщим миром и согласием.
Эпоха Рублева была эпохой возрождения веры в человека, в его
нравственные силы, в его способность к самопожертвованию во имя высоких
идеалов.
V. Вывод.
Подводя итог данному исследованию. следует отметить, что на протяжении
всей истории христианства иконы служили символом веры людей в Бога и его
помощь им. Иконы берегли: их охраняли от язычников и, позднее, от царей-
иконоборцев.
Икона - это не просто картина с изображением тех, кому поклоняются
верующие, но и своеобразный психологический показатель духовной жизни и
переживаний народа того периода, когда она была написана.
Духовные подъемы и спады ярко отразились в русской иконописи XV-XVII
веков, когда Русь освободилась от татарского ига. Тогда русские иконописцы,
поверив в силы своего народа, освободились от греческого давления и лики
святых стали русскими.
Иконопись - это сложное искусство, в котором все имеет особый смысл:
цвета красок, строение храмов, жесты и положения святых по отношению друг к
другу.
Не смотря на многочисленные гонения и уничтожение икон, часть из них
все же дошла до нас и являет собой историческую и духовную ценность.
Список литературы:
1. Гусева Э.К. “А.Рублев. Из собрания гос. третьяковской галереи”.-
М., 1990.
2. Алпатов М.В. “Древнерусская иконопись”.- М., 1984.
3. Князь Евг. Трубецкой “ Три очерка о русской иконе”,- Новосибирск
1991.
4. Доктор Богословия Архиепископ Сергий Спасский “О почитании икон”
С.-П. 1995
5. Атеистический словарь,- М., 1986
6. Сов. энциклопедический словарь,- М., 1979
7. Сенкевич Г. “Камо Грядеши”
