RSS    

   География новейшего времени

p align="left">В последний период географы традиционного направления в США оказались неподготовленными для участия в разработке проектов территориального развития, и особенно для решения острейших социальных и экологических проблем. Многие американские географы, преимущественно из молодого поколения ( Вильям Бунге, Дэвид Харвей, Эдвард Тейф, Ричард Морилл и многие другие), увидели альтернативу традиционному направлению в квантификации , т.е. в широком использовании количественных методов в географических исследованиях. Представители этого направления надеялись создать теоретическую географию с помощью математических, а также физических (социальная физика) моделей и системного подхода. На практике, однако, речь шла только о явлениях социальной сферы в их чисто размещенческом аспекте и, несмотря на видимость новизны, принципы хорологического взгляда на географию не затрагивались. Р. Джонстон заметил, что в американской географии в результате “количественной революции” отхода от хартшорновского определения географии не произошло, и “конечная цель географических исследований, как ее сформулировал Хартшорн, осталась прежней” (Джонстон Р. География и географы. М.: Прогресс, 1987. С. 100, 133).

География новейшего времени и ее кризис, как отражение социально-экономического кризиса общества

Алгоритм эпохи. Эта эпоха великих и драматических событий: Октябрьской революции и мировых войн, распространения идей социализма и распада мировой колониальной системы, мирового экономического кризиса 1929-1933гг. Реваншистских настроений и милитаризма в ряде стран (Германия, Италия, Япония) после первой мировой войны. Роста отраслей машиностроения, электроники, органической химии.

В системе наук география укрепляет свои позиции не только как наука естественного цикла (физическая география), но и пытается внедрить стиль наук технического цикла (пространственная организация сельского хозяйства, промышленности, систем расселения, районной планировки). Поэтому моделирующими установками в географических исследованиях названной эпохи были установка «морфизма», связанная с преобладанием интереса к пространственной морфологии (учение о зонах природы, районирование, поляризация), и установка «механицизма» (т.е. видение объекта как механизма) с внедрением процессоведческих методов - балансового, энерго-производственных циклов. С началом изучения географических процессов в пространственные отношения начинает включаться и понятие времени, а в понятийном аппарате начинают использовать термины «ритмика», «динамика», «эволюция».

В географических исследованиях отмечается развертывание двух теоретических парадигм - хорологической и ландшафтной, а в методах исследования - районирования, факторного и функционального анализа, математико-статистической обработки. При создании крупномасштабных карт широко используется аэрофотосъемка. Усиливаются дискуссии о новых тенденциях развития географии, о приоритете природоведческой и политической географий, появляются симптомы идеологизации географии. Развиваются прикладные направления в географии: исследование ресурсного потенциала стран, территориальной организации управления государством (рост работ по районированию, особенно экономико-географическому). Растет интерес к политической географии (глобальность мировых войн и грядущий распад колониальной системы) и военно-географической тематике.

Усиливаются процессы разделения географии, ее поляризации на физическую и экономическую. С другой стороны, растет расхождение методологических позиций советской и зарубежной географий.

Для советской географии - это был сложный период, связанный с преемственностью дореволюционной географии и географии современной. Наметилось торможение ряда направлений науки (социальной и политической географии) и чрезмерная идеологизация философии конкретных наук в виде резкой критики географического детерминизма и неприятия хорологической концепции. Замена рыночных отношений централизованным планированием не лучшим образом сказалось на развитии экономической географии.

После первой мировой войны продолжалась ликвидация «белых пятен» на карте мира, главным образом, в полярных областях, в центральных районах Австралии и бассейне Амазонки. Применение авиации обусловило начало нового исследования Арктики и Антарктики. Главное управление Северного морского пути в СССР развернуло активную работу по исследованию Арктики созданием сети полярных станций и проведением морских и авиационных экспедиций. Мировым событием стало создание в 1937г. дрейфующей станции «Северный полюс 1». Исследованию Арктики большое внимание уделяется в Великобритании и Германии. Однако, успехи географических исследований были связаны не столько с открытием новых земель, сколько с исследованием уже обжитых человеком земель.

Американский географ К.Зауэр писал: «мы как географы должны знать, что происходит с нашей землей». Под его руководством в штате Мичиган были проведены работы по классификации, оценке и картированию нарушенных земель. По стилю организации (участие почвоведов, лесоводов, экономистов) эти работы напоминали докучаевские экспедиции конца XIX в. Американскими картографами была создана карта Латинской Америки, сыгравшая важную роль в решении межгосударственных территориальных споров. Большое количество географов в 30-е годы привлекается к работам по созданию проекта комплексного освоения бассейна Теннеси.

В Британии отмечается интерес к проблемам картографической инвентаризации земель и землепользования, региональному и городскому планированию, что было связано с бурной урбанизацией и ростом крупных городов.

В Германии проводятся работы, направленные на объединение сферы расселения, промышленности, связи и водохозяйства в «высокоразвитый хозяйственный ландшафт» (Troll, 1947). Их целью было создание «государственного управления пространственного порядка», «государственного сотрудничества пространственных исследований».

В СССР комиссия экспедиционных исследований, созданная в 1928г., организует экспедиции в Якутию, Казахстан, на озеро Севан, в пустыню Каракум, Киргизию. Географы и экономисты участвуют в формировании макрорегиональных проектов: «Географические центры и проблемы районных комбинатов» (И.Г.Александров), «Будущее Урало-Кузнецкого комбината», (Н.Н.Колосовский), «К вопросу о выборе схемы реконструкции Волги» и др. Проводятся ресурсно-технологические работы типа «Большой Алтай», «Большая Эмба», «Большой Дагестан», готовившие материалы для решений по созданию «районных комбинатов».

Наиболее общие проблемы географии этой эпохи формировались в сферах ландшафтоведения, антропогеографии, геоморфологии, почвоведения, сравнительного страноведения. Преобладающей научной идеологией были хорологический подход и учение о ландшафте. При этом для зарубежной географии было характерно господство хорологической концепции в разных ее вариантах и все больший отход от природы в сторону «культурно- и социально-географических явлений».

Согласно хорологической концепции география - это «единая наука», охватывающая как природу, так и человека. При большом разногласии взглядов у зарубежных географов хорологическая парадигма все больше выдвигается в плане региональных исследований и формирования региональной географии с социально-географическим уклоном и энвайронментальными мотивами.

Ярким представителем этого направления был Ричард Хартшорн. Рассмотрев историю представлений о сущности географии, начиная с И.Канта, он пришел к заключению, что хорологическая концепция - единственная исторически оправданная. Задача географии формулируется им как «изучение территориальной дифференциации земной поверхности», описание отдельных «земных пространств». География «не может быть разделена на две половины - естественную и социальную» (1939, с.130,368). Хартшорн относил к интересам географии не только природу, типы построек и поселений, но также идеи, взгляды и чувства человека, манеру и содержание речи, песни и танцы. В то же время он отрицал возможности районирования, считая что регионы и их границы есть не что иное как условные компромиссы с реальностью. Ценность географии он видел в изучении индивидуальных фактов, ибо географу нет необходимости прибегать «к универсальным категориям, если не считать общим законом географии то, что все территории (areas) уникальны» (там же, с.447; подчеркнуто нами - В.Ш.).

Р.Хартшорн заслуженно считается родоначальником культурно-географического ландшафтоведения. Он полагал, что ландшафт представляет собой внешний облик территории, а не саму территорию с ее границами. Возводя английское понятие «landscape» к немецкому «Landschaftbild», он критиковал К.Зауэра, который, по его мнению, недостаточно корректно использовал понятие ландшафт. Во избежании путаницы он заменил само понятие «ландшафт» на «регион» (region). Последний представляет собой определенную территорию с характерными границами и свойствами, в то время как культурный ландшафт - только ее внешний облик (Hartshorne, 1961). Такой подход доминирует и в современной позитивистски окрашенной американской школе культурной географии. Так, по мнению Т.Джордона и Л.Раунтри, культурный ландшафт представляет собой «видимый результат человеческой деятельности на Земле» (1986, с. 440).

Своеобразным сочетанием взглядов А.Геттнера, антропогеографии и «человеческой географии» Видаль де ля Блаша явилась школа культурного ландшафта Отто Шлютера (1872-1959 гг.). Географию он назвал наукой о ландшафте, т.е. о пространстве, доступном обозрению. Главным объектом географических исследований он считал культурный ландшафт, который состоял из доступных непосредственному восприятию природных и «человеческих» (поселения, транспортные потоки и т.д.) компонентов. Созидающим фактором в таком ландшафте был человек, поэтому природа имела второстепенное значение. Как и французский «пей», культурный ландшафт изучался им в морфологическом плане, без глубокого анализа.

Страницы: 1, 2, 3


Новости


Быстрый поиск

Группа вКонтакте: новости

Пока нет

Новости в Twitter и Facebook

                   

Новости

© 2010.