Авестийская география как исторический источник

p align="left">Стремление к количественной строгости наиболее четко проявилось в научной деятельности Птолемея. В его работах географическое знание, которое он разделял на хорографию и географию, получило дальнейшее, правда, как мы увидим, своеобразное, развитие. «Хорография, -- писал Птолемей, -- занимается преимущественно качеством, а не количеством, -- она всегда заботится о сходстве, а вовсе не о соразмерности положений. География же занята скорее количеством, так как она всегда заботится о соответствии расстояний, а о сходстве только тогда, когда изображает большие части и общие очертания... Она (география) изображает положение и очертания с помощью одних только линий и условных знаков. Вследствие этого хорография нисколько не нуждается в математическом методе, а в географии это самая главная часть» (Боднарскии М.С. Античная география, с. 286--2S7). Если сравнить птолемеевский взгляд на географическое знание со взглядами его предшественников, то его хореография, как это было отмечено А.Г. Исаченко (см. Развитие географических идей, с. 66--67), действительно представляет собой описательное страноведение.

Однако о своем стремлении к познанию количественных соотношений Птолемей абсолютизирует их и, хочет он того или нет, выдает за единственный предмет географии. В его интерпретации география представляет собой линейное изображение Земли со всем тем, что на ней.

Литературная география с большой долей этнографии получила развитие в трудах Полибия, Посидония и Страбона. Позже к этому направлению принадлежали Тацит, Аммиан Марцелин, Прокопий Кесаринский. Труды Эратосфена по определения географических координат на основе астриномических измерений продолжил Гиппарх (II в. до н э). Большую роль сыграла карта Агриппы (I в до н э), располагавшего данными Эратосфена. Плиний Старший (I в до н э) использовал сведения из римских итинерариев не только для территории Европы, но и в связи со Средней Азией (несомненно, водный путь по Оксу от Индии в Каспийское море). В его труде «Естественная история» есть оригинальные новые сведения, например, о районах Восточного Прикаспия.

Научному направлению географии были привержены Марин Тирский и Клавдий Птолемей, труды которого были высшим этапом в развитии античной географии, позднее она пришла в упадок. А наследие Птолемея было сохранено в Византии и стало основой в развитии арабской географии, где его влияние ощущается очень явственно. Если греки четко знали, что горный пояс пересекает Азию от Кавказа до Индии в широтном направлении (Димарт, 1980), то представления о Каспийском море менялись.

Л.А. Ельницикй (Ельнинки;1961, с 206), высказал предположение, что они развивались от Гекатея, Геродота и Аристотеля, считавших на основании умозрительных заключений, что это замкнутый бассейн, к мнению, распространившему в эпоху эллинизма и основанному на неправильных выводах Патрокла о том, что Каспий--залив «Северного Океана». Начиная с Птолемея (География, V, 97) ученые вновь вернулись к представлению об этом море как о замкнутом водоеме (Дитмар 1989, с. 37).

Аральское море, находившееся в стороне от торговых путей и трасс военных походов, осталось неизвестным античным авторам. Дж. Томсон (Томсон. 1953, с. 191) считает, что до византийского посла Земарха ни один западный путешественник не описал этого водоема. Высказывалось мнение, что впервые об Арале писал Ион Русте (начало Х в.) (Берг, 1908, с. 580) или что сведения Аммиана Марцеллина (IV в. н.э.) об Оксийском озере, куда впадают Араксарт (Яксарт) и Димас, относятся, возможно, к Аральскому морю (История, XX, 6,59).

Если есть основания считать, что Гекатей и историки похода Александра находились в зависимости от древних ионийских карт, составленных по информации о восточных походах Дария, то уже у Эратосфена и Страбона могли быть по сравнению с ними новые данные, так как в связи с обводнением Узбоя открылся водный путь из Бактрии в Каспий и появились первые сведения о берегах Окса.

Внимание греков привлекали, конечно, и две крупнейшие реки Средней Азии -- Амударья и Сырдарья. Амударья у Геродота названа Араксом, при этом он смешал данные об этой реке и Араксе кавказском. К тому же есть упоминание и об Араксе (Волге) в связи с историей скифов. И. В. Пьянков детально анализировал все эти сведения (Пьянков, 1975, Доватур и др, 1982, с, 183-185). В дополнение можно отметить, что даже Узбой в древности впадал в Каспийское море в отдельные периоды двумя рукавами (Аджаиб и Актам), между которыми находился большой остров, действительно напоминавший, согласно Геродоту, Лесбос размерами и очертаниями (Геродот I, 202). Это современный полуостров Дарджа. Вблизи дельты Узбоя водятся тюлени, здесь даже есть остров Тюлений. Еще в XIX в. они водились и в Аральском море [Эверсман, 1850, ч. II, с. 71], поэтому тюлени не могyт быть аргументом в споре о локализации Араксов, Геродота. Нудно отметить что довольно убедительными доводы И.В. Пьянкова в связи с определением маршрута похода Кира II о том, что Араке массагетов --это Узбой, обводнявшийся периодически уже в VI в. до н. э., а стабильно с V в. до н.э., когда в конце этого века на его берегах появляется постоянное население. Поселения на берегах Келькора в дельте Узбоя, как мы отмечали, датируются тоже с V в. до н.э. Предложенная Я. Харматтой реконструкция текста пятого столбца Бехистунской надписи, в которой появляется название реки, через которую вблизи моря перешел Дарий, -- Арахша, т.е. Араке, делает сопоставление Аракса массагетов с Узбоем не вызывающим сомнений.

Аристотель (Meteor., I, 13, 15-16) сообщал, что с горы Парнас текут крупнейшие реки Азии--Бактр, Хоасп, Араке, Танаис, впадающий в Меотийское озеро, и Инд. Это представление не очень точно совпадает с реальной географией. Аристотель считал, что от Аракса (вероятно, Окса) отделяется в виде рукава Танаис, текущий в Меотийское озеро. Перекликаются с этим сведения Ктесия (конец V--IV в. до н.э.) о том, что Араке течет с Парнаса. Один из рукавов Аракса впадает в Каспийское море, а другой обходит Каспий с севера и превращается в Танаис, текущий в Меотиду (Томсен, 1953, с. 131), (о географических воззрениях Ктесия см. [Пьянков, 1975, с. 19 и сл.]). Истоки географических воззрений Аристотеля анализируются И.В. Пьянковым [Пьянков, 1994, с. 201; Пьянков, 1997].

О Меотийском озере (болотах) постоянно встречаются представления, перенесенные из Европы [Куклина, 1985, с. 133 и ел.], но вряд ли их можно относить к Аральскому морю. Только сообщение Страбона о происхождении даев из района Меотиды может быть связано с Аралом.

Сырдарья была известна в античной литературе под названиями Яксарт, Танаис и Силис; Кляшторный, 1953; Кляшторный, 1964, с 74-76,. По мнению И.В. Пьянкова, отождествление Сырдарьи--Яксарта с Доном--Танаисом относится к географическим воззрениям эпохи, предшествующей походам Александра Македонского и восходит к Аристотелю и возможно ещё к Ктесию (Пьянков, 1975; Пьянков, 1994; Пьянков 1997). Аристотель считал Танаис рукавом Аракса (Амударьи).

В более поздней географической литературе это представление не получило отражения. Eгo вытесняет устойчивое мнение о впадении Яксарта, как и Окса (Амударьи), в Каспийское море (или Скифский залив его). Традиция эта, согласно свидетельствам Арриана, Страбона и Плиния, восходит к данным Аристобула, Патрокла и Эратосфена (Арриан III, 30, 7; Страбон XI, 11, 5 и XI, 6, 1; Плиний VI, 36).

Исследование новых материалов показали, что сведения античных источников о впадении Окса в Каспий отражают реальную картину, когда часть вод реки по Узбою впадала в это море. В античной литературе вплоть до Аммиана Марцеллина сохраняется представление о впадении Амударьи в Каспий (Вайнберг, 2000 с, 143).

Заслуживает ли доверия и на чем основано представление античной географии о впадении Яксарта в Каспийское (Гирканское) море? Ответ на этот вопрос, может дать анализ сведений Патрокла и Эратосфена, приведенных у Страбона и Плиния.

Страбон сообщает: «Согласно Эратосфену, известный грекам путь вокруг этого (Каспийского - Б.В) моря вдоль берегов албанцев и кадусиев составляет 5400 стадий, а вдоль берегов анариаков, мардов и гирканов вплоть до устья реки Окса--4800 стадий, а оттуда до Иаксарта -- 2400. Впрочем, сообщения об этой части Азии и о столь отдаленных странах не следует понимать слишком точно, особенно когда речь идет о расстояниях» (Страбон XI, 6, 1). Несмотря на последнее замечание Страбона ученные предлагают эти сведения.

У Плиния (VI, 36) приводятся со ссылкой тоже на Эратосфена несколько отличные данные: «с юго-востока по берегу Кадусии и Албании 5300 стадиев; оттуда через земли ариаков, амардов и гирканов до устья реки Зона -- 4900 стадиев, отсюда до устья Яксарта -- 2400». Разница в расстоянии «по берегу Кадусии и Албании» в 100 стадий (меньше у Плиния) компенсируется увеличением на те же 100 стадий (4900 вместо 4800 у Страбона) до устья реки, именуемой у Плиния Зона вместо Окса. Принципиальных различий сведения Страбона и Плиния не содержат и дают довольно ясное представление о сведениях первоисточника--текста Эратосфена (в дальнейшем мы исходим из данных Страбона).

Исследователи попытаются определить, откуда начинал отсчет расстояний Эратосфен. Об Албании в «Географии» Страбона приведены подробные сведения в книге XI. Северная граница ее определяется по Кавказским горам (Страбон XI, 4, 1); вместе с тем отмечается, что к области албанцев принадлежит и область Каспиана (Страбон XI, 4, 5). Страбон приводит, кроме того, расстояния между рядом пунктов Юго-Западного, Южного и Юго-Восточного Прикаспия, почерпнутые им у того же Эратосфена. Среди них для нас в данном случае представляет интерес расстояние «от горы Каспий до реки Кира около 1800 стадий» (Страбон XI, 8,9). Как известно, река Кира - это Кура, в горе Каспия можно видеть тот начальный пункт - северную границу Албании, в которую входила Каспиана,. откуда вел отсчеты по побережью моря Эратбсфён. Если исходить в расчетах из олимпийского стадия (около 192 м), то гора Каспия расположена в 345-350 км к северу от устья Куры и совпадает по местоположению с Дербентскими воротами. Получив начальную точку отсчета, рассмотрим остальные расстояния.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9