Псков

яркие цветные изразцы чаще встречались в более интимных и украшенных

дворах, чем на улицах.

Здесь в Окольном городе, одинаково легко можно было встретить игумена

и игуменью из множества псковских монастырей, богатейшего купца, ведущего

торг с заграницей, мелкого торговца, ремесленника, простолюдина,

землепашца. Невозможно перечислить всех, кто здесь жил, работал, торговал.

Более сорока шести рядов Большого торга были заполнены лавками, в

которых купить можно было все, что тогда можно было пожелать, начиная от

золота, драгоценных тканей и камней, кончая селедками, рогожами и сеном.

Какие только богатства не хранились в подклетях и амбарах купцов, какие

только вещи не изготовлялись в многочисленных мастерских, среди которых

были мастерские литейщиков, медников, оловянников, сапожников, шапочников,

иконников, скорняков и иных мастеров. Изучение прошлого нашего народа

наглядно убеждает нас в его высокой культуре.

В семнадцатом веке, когда в Западной Европе нечистоты выливались на

улицы самых больших городов и почти не существовало сколько-нибудь

благоустроенных уборных, в Пскове они были устроены в каждом доме.

Немногим меньше, чем Окольный город, было Запсковье. Здесь не было

такого множества казенных дворов и построек, не было торга, было больше

простых жилых дворов, садов, огородов, но и здесь все было украшено

красивыми строениями, богатыми каменными палатами и дворами. Зимой посреди

Псковы - реки, на льду располагался рыбный торг, где так же как и на

берегу, можно было купить свежую, и соленую, и уже вареную рыбу, а также

хлеб, калачи и квас. Рядом с рыбным торгом, по другую сторону Запсковского

моста, блистали каменными строениями, палатами и оградами Снетогорское

подворье и наместничий, позднее Воеводский двор.

За широкою великой рекой раскинулось завеличье с его древними

богатыми монастырями, гостиными заезжими дворами – Люберским и Шведским,

где жили иноземные купцы и хранились их товары. Завеличье не было окружено

стенами, и его улицы переходили в дороги, идущие через дремучие леса,

доходившие отсюда до самого Изборска. На Завиличье, на высоком берегу реки

Мирожки, располагалась Стрелецкая слобода. В стороне стояли печи, где

обжигали известь и гончарные изделия, а на железной горке – плавильные

«печищи», в которых переплавлялась железная руда.

Псковичи, создавая в течение нескольких веков свой город, вкладывали

в него все свое уменье, все знания, понимание уюта, удобства и красоты.

Псков шестнадцатого - семнадцатого веков является результатом многовекового

народного творчества.

В мирное время, когда враги непосредственно не угрожали городу, жизнь

кипела на его улицах, площадях и дворах. В те времена, когда Псков был

самостоятельным, собирались то общегородское вече, решавшее все дела

государственного и общегородского значения, то отдельные сходки концов

города или даже отдельных улиц, решавшие свои внутренние дела. Во все

времена оживленно гуляли торги, ярмарки, оживляли город торжественные

многолюдные процессии, веселые хороводы и гулянья, а то просто шумные

толпы, кулачные бои или бега. С христианскими обрядами смешивались остатки

веселых народных языческих гуляний. В день Ивана Купалы «едва не весь город

возмятется и в селах взбесятся»,- говорил набожный летописец, который

осуждал слишком шумный и полуязыческий характер этих гуляний. В другие

праздники, особенно такие, как рождество, пасха, масленица, не обходились

без радости и веселья, бубежа и сопелей, гуденья струнных и всяких игр. В

Рождество по домам ходили ряженые.

Рассказывая о жителях Пскова и псковской земли – псковичах, следует

прежде всего воздать им должное за их стойкую, упорную, героическую защиту

Русской земли, еще не окрепшей и окруженной страшными врагами, за ту

боевую службу которую псковичи несли, начиная с древних времен Руси и почти

до Петра.

Псковской Земле суждена была историей труднейшая задача – послужить

для Руси заслоном на опаснейшем участке ее границ, ставшим особенно опасным

после того, как в Прибалтику вторглись немецкие завоеватели.

Более чем полтысячи лет псковичи со славой выполняли эту тяжелую и

почетную задачу, послужили всему русскому народу и всей Русской Земле,

сдержали свирепый напор врагов до тех пор, пока сплотившаяся и набравшая

сил Русь не отбросила их. За это время Псков вынес много десятков войн,

вернее же, в течение нескольких десятков столетий вел почти беспрерывную

войну, двадцать шесть раз был осаждаем врагами.

Немцы были вынуждены удивляться мужеству, воинственности псковичей, их

быстроте и решительности. Псковичи не только отбивали все нападения

сильнейшего врага и не давали ему покорить хотя бы клочок своей земли, но

мстили врагу и сами не раз ходили к немцам с огнем и мечом «Слышал про

мужество ваше во всех странах»,- говорил псковичам в 1266 году пришедший из

Литвы князь Довмонт. Знаменитый полководец шестнадцатого века польский

король Стефан – Баторий, после того, как он получил под Псковом жестокий

отпор, писал потом о русских: «они в защите своих городов не думают о

жизни, хладнокровно становятся на места убитых или взорванных действием

подкопа, заграждая проломы грудью, день и ночь сражаясь, едят один хлеб,

умирают от голода, но не сдаются, чтобы не изменить своему государю… самые

жены мужествуют с ними, или гася огонь, или с высоты мстят, опуская камни и

бревна в неприятелей». Все жители Пскова, его пригородов и сел, способные

биться с врагом, держать оружие, были воинами, не исключая даже

духовенства. Под командой храброго князя Довмонта-Тимофея, очень любимого

псковичами, девяносто псковских воинов разгромили литовскую рать в семьсот

человек, перебив всех князей литовских и великого князя Гогорта. В другой

раз, когда немцы неожиданно напали на окраинные Псковские села, Довмонт с

шестьюдесятью псковичами догнали на реке Мироповне немецкое войско в

восемьсот человек, разбил его, часть изрубил, часть потопил. (Софийская

летопись, т.5, стр.193)

Разъяренный магистр ордена собрал громадное войско, пешее и конное, с

метательными, стенобитными орудиями и осадными башнями, и привел его к

Пскову, намереваясь взять его осадой: «Князя Довмонта руками взять, а мужей

псковичей одних мечами иссечь, а других в работу взять»,- говорит псковский

летописец. Довмонт с небольшой дружиной немедленно вышел из города

навстречу немцам и разбил их. Немцы с позором бежали… Еще раз пытались они

расквитаться с Довмонтом, напали неожиданно с громадным войском, захватили

врасплох монастыри и посады за городом, губили монахов, женщин и детей и

намеревались осадить Псков. Довмонт не стал ожидать возвращения большой

псковской рати, которой в то время не было в Пскове. В ярости выехал он с

малой дружиной своей и дружиной псковича Ивана Дорогомиловича и ударил на

немцев. «Была злая сеча, какой никогда не бывало у Пскова, ранили самого

немецкого командира в голову, а прочие вскоре бросили оружие свое и

устремились бежать, устрашенные мужеством Довмонта и псковичей»,- говорит

летопись. Далее летописец добавляет: «Прославилось имя князей наших во всех

странах и было имя их грозно на ратях… и был грозен голос их перед полками,

как труба звенящий, и были они победителями, а не побежденными». В те

времена имя Довмонта гремело наряду с именем Александра Невского.

После Довмонта псковичи по прежнему громили немцев, не обращая

внимания на численное превосходствоврага, выходили победителями из самых

тяжелых положений, например в героических битвах 1324, 1343, 1407, 1426

годов.

Горячей и трогательной любовью любили псковичи свою родину. В тяжелую

годину псковичам никогда не приходила в голову мысль покинуть ее – это они

считали самым худшим несчастьем. «На небо не взлететь, а под землю не

уйти», - говорит летописец, описывая переживания псковичей в 1510 году,

когда в Пскове было тяжело оставаться и множество иностранцев покидало

Псков. Горячо любя свой родной город, псковичи очень рано пришли к сознанию

единства русских людей и связи Пскова со всей Землей Русской. Являясь

щитом, заслоняющим Россию от врагов, передовым ее бастионом, Псков,

естественно, пришел к такому выводу. Когда псковичам было тяжело, куда они

могли обратить свои взоры за помощью, как не к своим единственным братьям –

русским?

Тяжелый опыт борьбы с врагом наглядно доказывал псковичам

необходимость единения русской земли. Как только начинает укрепляться и

становиться собирательницей Руси Москва, Псков делается ее верным

союзником, вступает с ней во все более тесную связь, перешедшую в

зависимость, а затем совершенно сливается с Московским государством.

Псков согласился присоединиться к Московскому государству без

сопротивления, не пролив ни капли крови. Москва покровительствовала Пскову,

как своему надежному союзнику, и потому долго не трогала его старинных

привилегий. С 1400 года вошло в обычай у псковичей просить себе князей «от

руки» Московского государя, просить у него военной помощи или

дипломатического вмешательства в дела Пскова «печаловатися о своих мужах

псковичах».

Никто иной, как псковский старец Филофей, в начале шестнадцатого века

сформулировал знаменитую мысль, что «два Рима пали, третий стоит, а

четвертому не быть», что «все царства христианские пришли вконец и сошлись

в единое царство Российское». Называя Москву «третьим Римом», Филофей

писал, что к подножию этого третьего Рима «сойдутся все поколения земные и

не будет ему конца». Конечно, должно было наступить время, когда Псков

должен был потерять свою независимость и свои особые обычаи и положение и

войти в состав единого Русского государства. Как ни тяжело было псковичам

отказаться от многих своих обычаев, от своей вольности, от веча, все же они

понимали, что необходимо слиться со своей Русской Землей. Со слезами на

глазах псковичи расставались со своим вечевым колоколом. «Бог волен, да

государь в своей вотчине во Пскове, и в нас, и в колоколе нашем, а мы

прежнего целования своего не хотим изменить и на себя кровопролития

приняти, и мы на государя своего руки подняти и в городе заперетися не

хотим». Так говорили псковичи, расставаясь со своей вольностью.

Войдя в состав Московского государства, Псков не потерял своей былой

воинской доблести и не перестал служить верным защитником Русской Земли.

Преданность псковичей Русской Земле, Русскому Государству блестяще

выразилась в 1581 и 1615 годах, когда героическая стойкость Пскова спасла

Россию от величайших опасностей.

В 1581 году польский король Стефан-Баторий разорял русскую землю, он

уже распределял русские земли между своими вельможами.

С отборной стотысячной армией Баторий подошел к Пскову и обложил его.

Защитников Пскова было вдвое меньше, чем врагов. Выполнив все осадные

работы, поляки 7 сентября начали бомбардировку стен, а восьмого в стене

между Покровской и Свиногорской башнями было пробито несколько больших

проломов. Начался штурм. В Пскове зазвонил осадный колокол, призывая к бою.

Псковичи все до единого бросились к проломам. Даже женщины и старцы приняли

участие в битве. Когда враги были вышвырнуты из проломов башен, псковичи

продолжали сечу за стенами города. Потеряв 862 человека, они истребили 5

тысяч врагов. Узнав силу псковичей в бою, Баторий сделал попытку

перельстить их обещаниями. Он обещал псковичам возвратить их

самостоятельность, вернуть их древние обычаи и вольность, если они сдадут

ему город, а в случае отказа угрожал беспощадным кровопролитием. Но

псковичи отвечали: «Не слушаем лести, не боимся угроз». Осада затягивалась.

Тридцать один штурм был отбит и сорок вылазок сделали псковичи. Надежды на

взятие Пскова больше не было, и 6 февраля 1582 года войска Батория

отступили. Вот что говорил по этому поводу про Псков и про псковского

воеводу Шуйского наш историк Карамзин: «Псков или Шуйский спас Россию от

величайшей опасности, и память сей важной заслуги не изгладится в нашей

истории, доколи мы не утратим любви к отечеству и своего имени».

Не меньшую услугу оказали псковичи России в 1615 году. Россия еще не успела

тогда оправиться от страшных бедствий смутного времени. Тяжелым положением

России спешил воспользоваться прославленный полководец шведский король

Густав-Адольф. Новгород, Гдов, Тихвин, Порхов, Ладога, Старая Русса были

уже в руках шведов. Псков был совершенно разорен событиями Смутного

времени. Из его населения (70-100 тыс. человек) осталось здоровых людей,

способных к бою не более полутора тыс. человек и кроме того пятьсот конных

и тысяча пеших воинов. Но когда шестнадцатитысячное шведское войско

появилось у Пскова, богатыри-псковичи сами вышли в поле, напали на шведов и

нанесли им урон. Осада продолжалась с 30 июля по 27 октября. В Пскове

начались голод и болезни, но псковичи не желали и слушать мирных

предложений Густафа-Адольфа. 9 октября произошел наиболее сильный,

решительный штурм. «И побито их множество из оружия и камением и калом

обваряюще и отидоше посрамлены», -говорит Псковский летописей. Может

показаться невероятным, что менее чем три тысячи псковичей били

шестнадцатитысячное шведское войско, считавшееся тогда лучшим войском в

мире, однако сами шведы описывают и признают эти факты. «Боевая доблесть

псковитян удостоверена не только нашими летописцами, но и свидетельством

наших врагов»,- говорит знаток Пскова Окулич-Казарин.

Нравы и обычаи псковичей, их искусство представляют для нас большой

интерес. Псков избежал татарского ига, и оно не наложило отпечатков на его

нравы, обычаи, его культуру.

Страшные для врагов в бою, псковичи отличались в обычной жизни скромностью,

сердечностью, мягкостью и вежливостью обращения, общительностью,

терпимостью к людям иной национальности и веры, уважением к женщине.

Честность псковичей особенно отмечалась иностранцами. По замечанию

Ключевского, «в Псковских законах проявляется необыкновенное доверие к

совести тяжущихся на суде и, несомненно, это доверие имело опору в

характере быта псковичей», чувство долга, понятие чести было в среде

псковичей чрезвычайно высоко развито. В 1327 году тверской князь и великий

князь всей Руси Александр Михайлович в разгар татарского владычества

восстал и истребил в Твери татар.

Остальные русские князья не посмели присоединиться к нему. Посланное

ханом татарское войско жестоко наказало Тверь, Кашин, Торжок, и их

пригороды. Александр бежал. Никто не решался принять князя, боясь

ослушаться грозного хана Золотой Орды. Псковичи приняли гонимого князя с

честью, целовали ему крест и посадили на княжение в Пскове. По повелению

хана русские князья послали послов к Александру, прося его добровольно

выехать в Орду. Александр хотел уступить, но псковичи не согласились выдать

князя. «Не езди, господине в Орду, - говорили они, что будет с тобой, пусть

будет и с нами; умрем, если нужно, с тобой». Князья уговорили московского

митрополита Феогноста отлучить псковичей от церкви и предать проклятью, но

это не поколебало верности псковичей. Тогда Александр решил уехать в Литву

и сам отказался от княжения. Через полтора года он вернулся в Псков за

своей семьей. Псковичи уговорили его остаться и вновь сделали его своим

князем.

Великодушие псковичей, их терпимость и уважение к людям иной

национальности и иной веры доказывается историческими фактами. Когда в 1265

году 300 литовских семейств бежали, спасаясь от гнева литовского князя

Воишелга, и нигде не находили приюта, именно псковичи приняли литовцев,

помогли им, поселили в своем городе.

Страницы: 1, 2