Быстрый поиск

Тенденции посткризисного развития финансовых институтов

Введение

Современный кризис -- это историческое явление, не столько из-за уникальных масштабов, сколько в связи с глубокими качественными изменениями, которые произошли в сжатый промежуток исторического времени. В начале 2009 г. в экономике имели место стремительные, разнонаправленные, разрушительные события. Возникает ощущение, что необходимо что-то делать, иначе будет поздно. Острота кризисных явлений требует от государственных органов незамедлительных действий. Однако недостаточное, на мой взгляд, внимание обращается еще на одну угрозу -- реальную возможность принятия таких мер, которые могли бы углубить или возобновить диспропорции и разрывы, породившие этот кризис.

Ситуативные и недостаточно согласованные антикризисные реакции правительств, банков, корпораций могут сами по себе стать мощным фактором неопределенности и хаотизации хозяйственной системы. Поэтому, несмотря на призывы МВФ не искать виноватых, необходимо проанализировать глубинные причины этого явления, определить наиболее активных субъектов, действия которых способствовали возникновению глобального кризиса, выявить его исторический смысл и спрогнозировать, хотя бы приблизительно, тенденции создания новой, более сбалансированной системы. Только в этом случае можно отойти от ситуативных хаотических действий и начать формирование сознательной и последовательной стратегической политики.

Целью данной работы является установление в общем виде причин и последствий глобального кризиса для хозяйственной системы Украины.

Тенденции посткризисного развития финансовых институтов

Кризис в Украине обусловлен действием ряда внешних и внутренних шоков, к которым национальная экономика оказалась не готова. Это связано с незавершенностью некоторых важных процессов рыночной трансформации, узостью внутреннего рынка, сильной зависимостью от внешней конъюнктуры, низким уровнем экономического суверенитета в условиях ускоренных темпов монетизации, повышения уровня долларизации, опережающим ростом финансового сектора в отрыве от реального, отсталой структурой экономики и ее избыточной энергоемкостью.

В условиях стабильного развития мировой экономики большая внешняя зависимость на стадии быстрого развития рынков поначалу компенсирует институциональную, технологическую и структурную отсталость, создавая своеобразный рычаг ускоренного роста. Однако действие этого рычага в любой момент может превратиться в отрицательное, если мировой тренд роста сменится трендом рецессии. Насыщение финансовыми ресурсами отсталых отраслей и предприятий отсекает хозяйственную систему от необходимости структурных сдвигов, создает иллюзию благополучия и основания для социального популизма. Все это делает экономику крайне уязвимой к каким-либо колебаниям спроса и предложения.

Для определения путей выхода из кризиса важно иметь четкие представления о соотношении его эндогенных и экзогенных факторов. Есть несколько подходов к установлению причин нынешнего глобального финансового кризиса. Существует точка зрения, что главной причиной стала ценовая политика стран - членов ОПЕК, которая, с одной стороны, обеспечила им сверхвысокие доходы, а с другой -- заставила страны -- потребители энергоресурсов (в первую очередь - США) компенсировать ухудшение своих платежных балансов эмиссией платежных средств, что и повлекло за собой искажение пропорций мировых финансовых рынков. По логике такой концепции, причины кризиса должны были быть полностью нейтрализованы уже осенью 2008 г. Тогда непонятно, почему же кризис углубился в 2009 г.

Довольно часто причиной кризиса называют его отдельные проявления, например, избыточный рост ипотечного кредитования в США в последние десятилетия. Однако в этом случае кризис не смог бы так быстро стать глобальным. Кто-то корень зла видит в деривативах. Некоторые экономисты считают, что причиной кризиса стала избыточная либерализация финансовых рынков, которые без государственного контроля и надзора продемонстрировали склонность к получению доходов любой ценой. Иными словами, в кризисе виноваты рынки, а не государство. Такая логика, на мой взгляд, раскрывает только один аспект кризисных процессов, в отрыве от исторического содержания колоссальных изменений, которые уже происходят.

В то же время появляются и более глубокие аналитические оценки причин и природы глобального финансового кризиса. Особое место отводится проблеме регулирующей роли риска и противоречивым влияниям на глобальные финансы, которые повлекли некоторые финансовые новации, например, механизмы секьюритизации так называемых "плохих" активов банковской системы. Некоторые авторы обратили внимание на неспособность институтов (общественных, государственных, корпоративных) интегрировать и координировать деятельность глобальных субъектов, использующих инновационные технологии для глобального перераспределения ресурсов и доходов в своих интересах. Так, Л. Вальдман пишет: "Есть кризис институтов. Вместе с кризисом пропорций. Это очень тесно связано. Если бы не было институционального кризиса, система работала бы нормально и не допустила бы такого уровня диспропорций. Кризис выявил, что институциональная система является абсолютно негодной. Правительство не контролирует то, что должно, и контролирует то, что не должно. Участники рынка себя не контролируют. Институты, которые должны организовывать рынок, переродились или играют не ту роль, или просто не выполняют свою работу, или их работа блокирована участниками рынка".

Вряд ли целостное представление о причинах, логике распространения и последствиях глобального кризиса можно получить в условиях, когда некоторые важные кризисные процессы только начинают разворачиваться. Но какие-то принципиальные суждения можно высказать уже сегодня.

Во-первых, нынешний глобальный кризис в определенном смысле закономерен. В рыночной системе кризисы вообще неизбежны, поскольку являются одним из основных признаков жизнедеятельности развитой рыночной экономики. Однако успехи антициклической политики последних лет породили иллюзию о возможности "монотонного" роста экономики на больших интервалах, без спадов и нежелательных резких подъемов. Этому способствовали детализированные макроэкономические модели, внедренные в деятельность государственных регуляторов, стабилизация темпов экономического роста за счет включения в мировую торговлю переходных экономик стран Европы и Азии, успешная практика инфляционного таргетирования. Дестабилизирующие импульсы, способные отклонять макроэкономические показатели, своевременно определялись и нейтрализовались с помощью надлежащим образом обоснованного тонкого манипулирования краткосрочными процентными ставками. Но в экономике за все нужно платить. Не обращалось внимание на исключительно важные функции кризисов - выявление и ликвидацию диспропорций, структурное оздоровление, институциональные корректировки, интенсивную апробацию и ограничение инноваций. Поэтому в последнее время наблюдались накопление излишних институциональных звеньев, слабых конструкций, гипертрофированное развитие отдельных рынков. Рано или поздно этот потенциал должен был реализоваться в виде разрушительных колебаний с высокой амплитудой.

Во-вторых, нынешний кризис имеет очевидную институциональную основу. Быстрая финансовая глобализация не была бы возможна без специальных институциональных условий снижения или полного исключения оценки риска из процедур принятия инвестиционных решений. Информационные технологии уже в начале 90-х годов прошлого века создали предпосылки для глобальных финансовых потоков, но риски инвестирования в институционально неопределенной среде оставались очень высокими. Только благодаря новым финансовым институциям (хедж-фондам, страховым компаниям-монолайнерам и т. п.) и сложным финансовым инструментам субъекты получили возможность снижать риск до таких масштабов, которыми можно было пренебречь при оценке привлекательности глобальных направлений и форм инвестирования.

Однако риск как таковой является не менее важным регулятором пропорций рынка, чем цены и прибыльность. Устранение риска как актуального факто pa инвестиционных решений субъектов не могло не создать искаженную картину глобальной экономической реальности, которая служила основой для якобы рациональной и эффективной структуры глобальных инвестиционных потоков. Так называемая революция секьюритизации позволила скрывать и откладывать проявления рисков с помощью современных финансовых инструментов. Инвесторы и кредиторы получили возможность превращать в доходные рыночные активы ошибочные инвестиции и безнадежные долги. Последствиями этого стало относительное снижение значимости таких условий инвестиционного процесса, как профессионализм, ответственность, реалистичность планов, согласованность оценок и критериев принятия решений.

Особая опасность секьюритизации рисковых активов с целью дезактуализации (укрывательства) риска заключается в том, что риск является одним из основных механизмов поддерживания системного единства всех отраслей и субъектов в экономике. Кто хочет получать доходы выше средних - тот должен рисковать, а для получения сверхвысоких доходов нужно чрезмерно рисковать. В этом -- своеобразная справедливость рынка.

Деформация связи между доходностью и риском постепенно приводила к глобальным перекосам и диспропорциям. Возможность трансформировать риски "плохих" кредитов и ошибочных инвестиций в анонимные инструменты деперсонифицированных финансовых институтов "запрограммировала" современную глобальную систему на неизбежный глубокий кризис. Проблема была в отсутствии не предостережений и прогнозов, а интегрирующих институтов и адекватных инструментов. Это отсутствие на протяжении последних десяти лет удачно маскировалось современными методами диверсификации рисков, которые на самом деле оказались инструментами их сокрытия.

Страницы: 1, 2