Евро
против дальнейшего ужесточения бюджетной политики в странах ЕС. По их
мнению, приоритетом ЕС должно быть государственное поощрение занятости, что
неизбежно приведет к увеличению бюджетных затрат. Оба требования Франции
противоречат линии Германии на сильное евро и на фискальную дисциплину в
ЭВС.
Одиннадцать стран ЕС объявили о своем твердом намерении вступить в
валютный союз с момента его образования. Однако шансы на вступление Италии,
Испании и Португалии невелики. Самые низкие шансы имеет Италия. По одному
из квалификационных критериев - отношению государственного долга к ВВП
-Италия в 2 раза превышает установленную норму: 120% вместо предельных 60%.
Еще выше этот показатель в Бельгии, но по остальным критериям Бельгия
удовлетворяет требованиям, зафиксированным в Маастрихтском договоре. Плохо
в Италии обстоит дело и с другим фискальным критерием - бюджетным
дефицитом. За последние годы стране удалось достичь колоссальных успехов в
его сокращении -- в прошлом году он составил 6,8% ВВП против 9% в 1994
году, а в нынешнем, согласно прогнозам, снизится до 3,4%. Однако Германию и
другие страны тревожит, что для выполнения этого критерия Италия
предприняла ряд экстренных шагов, которые вряд ли будут достаточными, чтобы
достичь долгосрочной финансовой устойчивости. Например, Италия даже
объявила о намерении ввести у себя специальный "налог для Европы" в размере
0,5% ВВП. Однако страна пока еще не произвела необходимых структурных
изменений, в частности в финансировании социальной сферы. Вступление Италии
предлагалось отложить. Она могла бы вступить в ЭВС к моменту введения
наличного евро в 2001 году, если продемонстрирует устойчивость показателей,
необходимых для выполнения критериев. Однако премьер-министр Италии Романо
Проди с негодованием отверг эту идею, пригрозив, что обиды, нанесенные
эмоциональным итальянцам, могут породить волну антиевропейских настроений в
его стране и таким образом будет нанесен серьезный ущерб интеграционным
процессам в Европе. Итальянская пресса уже назвала планы отстранения Италии
от ЭВС "монетарным расизмом". Аналогичной была и реакция премьер-министра
Португалии Антонио Гутиереса.
Однако события развиваются так, что Германия постепенно утрачивает
моральное право препятствовать Италии вступить в ЭВС. Германия по итогам
1997 не уложилась в искомый 3-процентный потолок бюджетного дефицита. А так
как без Германии создание ЭВС немыслимо, наиболее вероятно, что условия
вступления будут смягчены и круг участников ЭДС с самого начала будет
расширен. Это чревато конфликтом между правительством, с одной стороны, и
такими важными германскими институтами, как Бундесбанк и Конституционный
суд. Бундесбанк считает ослабление денежной политики недопустимым. А
Конституционный суд может не утвердить переход к евро, если это приведет к
снижению благосостояния населения Германии. Может резко упасть и
популярность правительства. Последние опросы общественного мнения в
Германии показали, что две трети населения негативно реагируют на идею
перехода к единой валюте за счет отказа от сильной марки. В то же время
опрос, проведенный среди руководителей компаний, показал, что 64% компаний
в Германии желали бы перейти на евро как можно скорее (самый низкий
показатель был получен для британских компаний - только 18%).
Однако и настроение немецкой экономической элиты подвержено перепадам.
1995 год прошел под знаком негативного отношения германских рынков капитала
к перспективе перехода на евро. Правда, к концу 1996 года их настроение
улучшилось в связи с согласованным в Дублине Пактом о стабилизации и росте.
В нем подтверждается линия на независимость ЕЦБ и предусмотрены довольно
жесткие процедуры, гарантирующие ответственность стран-участниц за
нарушение установленных требований к фискальной политике уже после создания
ЭВС.
Великобритания - одна из двух (наряду с Данией) стран ЕС, сразу
отказавшихся принимать участие в переходе к единой валюте. Хотя новое
лейбористское правительство заявило о возможном присоединении Англии к ЭВС
в перспективе. Но, как ни странно, уже сейчас роль Англии в процессе
создания валютного союза может оказаться ключевой. Вернувшись к активной
роли в ЕС, Англия может стать тем балансиром, который сейчас так необходим
Европе. В тексте резолюции амстердамского саммита о стимулировании
экономического роста и занятости, принятие которой, примирив Францию и
Германию, возможно, спасло судьбу всего проекта, имеются прямые
заимствования идей из программы "нового лейборизма" Тони Блэра. Наконец,
традиции Англии в проведении жесткой денежной политики не могут не
импонировать Германии. Для самих же англичан основной вопрос - выиграет или
проиграет Англия, если она останется вне ЭВС. По мнению некоторых
аналитиков, Германия и Франция не смогут составить ей конкуренцию в
привлечении иностранных инвестиций, пока германский и французский рынки
труда останутся негибкими. Хотя история показывает, что привлекательность
британских финансовых рынков остается высокой в условиях независимой линии
Великобритании и Лондон сохраняет статус одной из финансовых столиц мира,
есть и тревожные признаки. Глава концерна “БМВ” Берндт Пишетсридер заявил,
что в результате создания зоны евро и невхождения в ее состав
Великобритании Лондон уступит статус финансовой столицы Европы Франкфурту.
Сценарии будущего Задуманные в Европе небезупречены. Причем серьезные
опасности подстерегают Европу при любом развитии событий. Если создание ЭВС
состоится в срок, перспектива того, что состав участников окажется
расширенным, вызывает опасения в слабости будущей европейской валюты.
Слабый евро приведет к прямым потерям, которые понесут страны с сильной
валютой. Европейские финансовые рынки, включая рынок государственных
облигаций, не станут привлекательными для инвесторов, может даже произойти
отток средств из Европы в связи с понижением ее кредитоспособности. Однако,
по оценкам журнала “Экономист”, евро, несмотря на сомнения многих
скептиков, будет сильной валютой. И связано это с проблемой валютных
резервов.
В конце 1996 года суммарные валютные резервы стран ЕС составляли 403
млрд. долларов (без Греции, Великобритании, Дании и Швеции -- 311 млрд.
долларов), что больше, чем у США и Японии вместе взятых. Курс доллар/евро
будет зависеть, в частности, от того, как изменятся структура и размеры
валютных резервов стран-участниц. После создания ЭВС у европейских
центробанков сократится потребность в таких огромных суммах резервов. Во-
первых, исчезнет необходимость защиты национальных валют от атак
спекулянтов и удержания колебаний курсов в требуемых пределах, как сейчас
того требует существование ЕВМ. Во-вторых, вся торговля между странами -
членами ЭВС будет осуществляться в евро. В-третьих, резервы,
деноминированные в валютах стран-членов, автоматически будут переведены в
евро. Оставшаяся часть резервов, из которых до 90% будет приходиться на
американские доллары, окажется явно чрезмерной. Таким образом, неизбежно
как абсолютное сокращение валютных резервов, так и их диверсификация за
счет увеличения доли иены и других валют. Огромное количество американской
валюты будет выброшено на рынок, и доллар подешевеет относительно евро.
Изменение структуры валютных резервов других стран также усилит это
воздействие. Международный спрос на евро в течение первого десятилетия
после его создания оценивается аналитиками банка “Джи. Пи. Морган” в 600
млрд. долларов. Однако сильный евро может подорвать конкурентоспособность
европейских товаров. Дефляционные тенденции могут негативно отразиться на
темпах экономического роста и увеличить безработицу.
Кроме того, денежная политика ЕЦБ на первых порах будет сверхжесткой -
с целью поддержать высокую репутацию европейской валюты. Это может вызвать
необходимость компенсации в виде смягчения фискальной политики. Такое
сочетание денежной и фискальной политики в точности повторит ситуацию в США
в первой половине 80-х годов, которая привела к росту доллара и резкому
увеличению государственного долга. Сочетание же жесткой денежной и жесткой
фискальной политики чревато затяжным спадом, который усугубит отставание
Европы от своих стратегических конкурентов. Дефляционное давление будет
следствием не только удорожания евро к доллару. По данным Карла Гана,
бывшего президента компании “Вольксваген”, цены одного и того же товара
сейчас колеблются в Европе в пределах 20-25%. После перехода на евро цены
почти мгновенно будут гармонизированы, причем по нижнему уровню, что
вызовет колоссальный дефляционный эффект. При этом различия в издержках на
