Шехтель
Шехтель
Шехтель Федор Осипович
Федор Осипович Шехтель принадлежит к числу крупнейших зодчих рубежа 19-
20 столетий. Сознательная жизнь и творчество этого замечательного мастера
связаны по преимуществу с Москвой. И хотя он, подобно своим современникам,
много проектировал для провинции, его творчество ассоциируется прежде
всего, с древней столицей; здесь находится постройки, принесшие Шехтелю
известность и определившее его вклад в историю не только русской, но и
мировой архитектуры.
Шехтель начал с эклектике работал много в этом стиле и пользовался
1890-е годы довольно широкой известностью. Одновременно Шехтель - едва ли
не самый яркий в России представитель модерна.
В отличии от определенной статичности творчества архитекторов -
эклектиков, творчество Шехтелю- в непрерывной динамике стилевых исканий.
Шехтель - не только русский зодчий. Предреволюционного периода, но и
советский зодчий. Председатель Московского архитектурного общества
последнего предреволюционного десятилетия, он возглавлял его и впервые пять
предреволюционных лет. Велико значения Шехтеля - педагога, преподававшего
композицию Строгановском училище с 1898 года вплоть до смерти 1926 года.
Шехтель родился 1859 году в Саратове. Об отце его известно только, что
он был инженером-технологом. Мат зодчего и жена (он был женат на своей
кузине) происходили от семьи саратовских купцов Жегиных. Яркой и известной
личностью был отец его жены Т. Жегин, приятель П.М. Третьякова близкий
кругам московского просвещенного купечества, увлекавшийся искусством и
коллекционированием. Это дружба, вероятно, и была причиной того, что мать
Шехтеля Дарья Карловна служилой экономкой у Третьяковых, в доме которых
часто бывал молодой Шехтель.
К сожалению, архив зодчего утерян. Поэтому канва его жизни, особенно
детства и отрочества, прослеживается смутно, не позволяя ответить на многие
вопросы. Неизвестно, где он получил первоначальное образование. В его
личном деле из фонда Строгановского училища, хранящегося в Центральном
государственном архиве литературы и искусства, имеется аттестат об
окончании Тираспольской католической гимназии. В находящемся в том же
архиве фонде Училища живописи, ваяния и зодчества - тот же аттестат и
данные об учебе в училище 1876-1877 годах в третьем "научном" классе. Об
остальном документы молчат. В мемуарах встречается упоминание о работе
Шехтеля архитекторским помощником у известных московских зодчих конца 19-
ого века А.С. Коминского и К.В. Терского. Имеются даже данные, что, будучи
помощником последнего, Шехтель не просто помогал ему в проектирование
театра "Парадиз" на Большой Никитской (театра им. В. Маяковского), но и
составил проект фасада. Работа у обоих зодчих оказалось, бесспорно,
плодотворной для Шехтеля. Каминский - талантливый проектировщик, одаренный
акварелист, знаток русского и западных средневековых стилей. Не без
импульсов, полученных и Каминского, а может быть и под его прямым влиянием
сложился устойчивый и проходящий через всю его жизни интерес средневековому
зодчеств, в тесной связи с осмыслением системы которого находятся поиски и
открытия Шехтеля. Не без влияния Каминского развился, вероятно, и
колористический дар Шехтеля - одного из самых замечательных мастеров цвета
в архитектуре. Наконец, Каминский сыграл, очевидно, большую роль в судьбе
молодого зодчего, ведя его круг московского просвещенного купечества и
обеспечив его рекомендациями среди состоятельных заказчиков. Но это все
лишь догадки. Может быть, будущему зодчему в этом помогла мать, служившая у
Третьяковой экономкой и бывшая фактически членом их семьи. Однако членом
этой семьи был и Каминский (жена его урожденная Третьякова).
У Терского будущий зодчий мог получить также знание стилей, любовь к
Москве и древнерусской архитектуре.
До нас не дошли сведения, по какой причине Шехтель оставил Училище
живописи, ваяния и зодчества, как протекало формирование его дарования,
когда созрела решимость всецело посвятить себя архитектуре, определилось
призвание, а главное - проявилась вера в него.
С конца 1870 годов Шехтель начинает работать самостоятельно. Но в
первое время занятия архитектурой занимают в его творчестве сравнительно
скромное место. Шехтель иллюстрирует и оформляет книги, журналы, рисует
виньетки, адреса, театральные афиши, обложки для нот, меню торжественных
обедов. В месте с братом А.П. Чеховым художником Н.П. Чеховым, с которым он
познакомился и подружился в училище, Шехтель пишет иконы и создает
монументальных росписей.
Но самое большое место в деятельности молодого Шехтеля до конца 1880-х
- начала 1890-х годов занимает работа театрального художника. Он создает
костюмы и эскизы декораций, и эта деятельность позднее, в 1890-1900-е годы,
как бы найдет продолжение в проектирование театров и народных домов.
Шехтель как театральный декоратор тяготеет к сфере искусства, бывшей
для конца 19-ого века анахронизмом, - к эпигонской романтической декорации
казенной оперной сцены. Он работает помощником "мага и волшебника",
декоратора Большого театра К.Ф. Вальца - непревзойденного мастера
превращений, сказочных метаморфоз, феерий, разрушений, бурь, фонтанов,
прославившегося постановками, представлявшими красочные, поражающие
зрелища. Это одна сторона театральной деятельности молодого Шехтеля. Вторая
- народный театр и оформление народных гуляний. Он работает художником у
знаменитого М.В.Лентовского, ориентировавшегося на вкус массового зрителя,
создателя театра "Скоморох". Об одной из постановок под название "Весна-
красная" можно составить достаточно полное представление, поскольку сцены с
ее изображениями были изданы Шехтелем в виде специального альбома.
Таким образом, истоки архитектурной деятельности Шехтеля восходят к
двум источникам - к дожившей до конца столетия романтической традиции,
оказавшейся особенно живучей в оперном и балетном театре, и к традиции
народного театра.
Шехтель - типичная для конца 19 - начала 20 века фигура: художник,
пришедший в архитектуру, человек, не получивший специального образования.
Тенденция к всеобщему и радикальному обновлению сложившихся норм не только
в России. Но и повсюду в Европе выражает себя в наплыве в архитектуру лиц,
минимально зараженных свойственными профессионалам предрассудками и потому
более склонных к новшествам. Едва ли многие исторические периоды, разве
только что эпоха Возрождения, могут похвалиться таким обилием
проектирующих, работающих в области архитектуры и художественной
промышленности живописцев. Очевидно, это объясняется внутренними
потребностями двоякого рода: во-первых, необходимостью переосмысления
догматов своего искусства и искусства архитектуры, издавна считавшегося
стилеобразующим; во-вторых, притягательность проектной практики для
живописцев во многом обусловлена тем, что эстетика рубежа столетий и
всеобщая убежденность в преобразующей миссии искусства и его
жизнестроительной функции связываются с архитектурой, точнее, с задачами
преобразования жизненной среды обитания человека.
Однако то, что для большинства художников -В.М. Васнецова, В.Д.
Поленова, К.А. Коровина, А.Я. Головина, А.Н. Бенуа, С.В. Малютина, М.А.
Врубеля и других - осталось все-таки эпизодом, "архитектурными
упражнениями", для Шехтеля стала делом и смыслом жизни.
О раннем периоде творчества Шехтеля едва ли когда-нибудь удастся
составить достаточно полное представление. Он получил право на производство
работ, которое давалось званием техника-строителя, лишь 1893 году, когда
проектировал особняк Морозова на Спиридоновке. Между тем известно, что уже
в середине 1880-х годов по его проекту ведется застройка имений Кирицы и
Старожилово в Рязанской губернии, строятся загородные дома в Московской и
Ярославской губерниях, отделываются интерьеры московских особняков.
Строительство дач, особняков и отделка интерьеров московских домов
разветвленной фамилии Морозовых, сопутствовавшие этим работам творческий
успех и признание определили дальнейшую судьбу молодого Шехтеля. Очевидно,
запоздалое получение диплома техника-строителя в 1893 году одновременно с
утверждением в Московской городской управе проекта особняка Морозова
свидетельствует об окончательно созревшей внутренней решимости Шехтеля
посвятить себя по преимуществу архитектурной деятельности.
Работы Шехтеля. Начиная от наиболее ранних обнаруживают устойчивость и
определенность интересов и симпатией, говорят об его увлечение
средневековым зодчеством во всех его модификациях - древнерусским,
